Наталья Городецкая - Тайна мастера Золотое Сердце Страница 4

— Почему вас вдруг заинтересовала моя дочь? Ходили каждую ночь, ходили и ни разу о ней не спрашивали, — вяло огрызнулась Услада.

— Но я полагал, что ребенок сладко спит в столь поздний час. Мне в голову не приходило иное. Да и сегодня я спросил просто так, по наитью. Где же Блага?

Услада нахмурилась, потерла ладонью лоб и неуверенно произнесла:

— Относит лекарство…

— Ночью? Одна? Кому?

Услада залилась слезами.

— В Башню Отшельника…

— А вам известно, кто живет в башне? — вкрадчиво прошептал советник.

— Нет! — всхлипывая и по-детски утираясь ладошкой, пролепетала Услада.

— Выходит, — недоверчиво прищурился Чеглок, — Каждую ночь ваша маленькая девочка относит какое-то лекарство неизвестно кому в бесконечную башню? Кстати, сколько в ней ступеней вас тоже никогда не интересовало? Вы готовите из девочки спортсменку?

Чеглок вскочил с дивана, нервно закружил по комнате. Сейчас он больше всего напоминал большую хищную птицу. Услада вжалась в спинку кресла. Советник склонился над перепуганной женщиной.

— В чем вы меня подозреваете? — дрожащим голосом пролепетала Услада.

— Во лжи, дорогая, во лжи… Для меня непереносима мысль, что женщина, которую я вот уже несколько лет боготворю, замешена в какой-то скверной истории. Объяснитесь!

— Я получила письмо! — выкрикнула Услада, с ненавистью глядя в сощуренные глаза мучителя. — Письмо от отца — Аргентума Капитолийского! Только не думайте, что я сумасшедшая! Я знаю, что он умер, вернее не вернулся из морского путешествия, сгинул в пучине. Но это было его письмо! В нем отец давал точнейшие указания, как приготовить некий препарат и куда его относить. Я не могла ослушаться.

— Хорошо, — тяжело дыша, проклекотал Чеглок, — А если бы вы не сумели исполнить его повеление? Женщина, которая с первым лучом солнца теряет рассудок и вдруг: аналитические весы, химические вещества, горелки, яды… Вы говорили, что изготовляете яд?

— Я ничего не говорила, но вы правы. Стоит превысить дозу и это лекарство может убить.

— Час от часу не легче! — всплеснул руками советник. — Боюсь, что я опрометчиво поступил, решив нарушить нашу игру в молчанку. Такие откровения способны остудить пламенную страсть.

— А я и не претендую, — промямлила красавица.

Удивительная перемена произошла в ней. Прямо на глазах Услада превратилась в вялое равнодушное существо. Она сидела перед озадаченным влюбленным, безразлично глядя в одну точку.

Чеглок стиснул кулаки. Кровь так и брызнула из-под острых загнутых ногтей. Устроив несчастную с максимальным комфортом, он направился в спальню Благи. Перерыв бумаги, лежащие в ящике стола, раздраженно хлопнул дверцей, и огляделся. На тумбочке лежало небольшое зеркальце. Взяв его, советник приложил зеркальную гладь к сердцу. Затем, прошептав невнятное заклинание, поднес его к губам и с силой дохнул. Зеркало затянуло багровым туманом. И вот уже из клубящихся паров появился силуэт. Пару минут ожидания, и на Чеглока взглянула премилая девчушка.

Сунув зеркальце в карман, незваный гость покинул дом зачарованной красавицы.

Глава четвертая

В которой Чеглок убеждается в том, что добрые дела наказуемы

Заинтригованный непонятным свечением, советник Чеглок наклонился и поднял со ступени витой серебряный шнур с медальоном. Искусно отлитая жабка, стискивающая хрустальный шарик в бородавчатых лапах, насмешливо сверкнула изумрудными глазками. Он невольно залюбовался странным украшением. Поразмыслив, советник сунул находку в карман. Легко, словно бы позади не остался бесконечный подъем, преодолел последние пролеты лестницы.

— Хотел бы я знать, кому пришла в голову блестящая идея, водрузить на Башню Отшельника башенку, — пробормотал Чеглок, критически оглядывая нелепое сооружение.

Прислушавшись и не уловив ничего угрожающего, советник распахнул дверь.

— М-да! Темнотища! Хоть глаза выколи, — констатировал он. Зажмурившись, Чеглок вытянул вперед руки. Слабое свечение начало исходить от растопыренных пальцев. Крупная дрожь сотрясла тело советника. И, о чудо! Разом вспыхнули все светильники, находившиеся в комнате.

— Замечательно! Никого, кроме облезлого кота… Да и тот, так сверкает на меня глазищами, что в пору подумать о бегстве.

Дымчато-серый кот, вспрыгнув на обшарпанный сундук, принялся драть когтями деревянную обшивку. Чеглок, заинтересованный необычным поведением животного, запустил в него увесистым фолиантом. Просвистев над самой головой кота, книга рухнула на пол, и рассыпалась по листочкам. Выплюнув какое-то свирепое кошачье ругательство, зверь растворился в темном углу. Поколебавшись, Чеглок осторожно приоткрыл крышку сундука. Заглянув внутрь, он присвистнул. Маленькая щуплая девчушка лежала на груде прожженных реактивами халатов. Чеглок приподнял тоненькую ручонку, нащупал пульс. Приоткрыл веко, взглянул на зрачок. Покачав головой, легко, как перышко подхватил малышку на руки. И тут же едва не выронил. Гримаса боли исказила лицо. Энергично выругавшись, он изо всех сил дрыгнул ногой. Дымчато — серый кот пролетел через комнатушку и врезался в стенку.

— Проклятый зверь! Боюсь, прокусил сухожилье! Вот напасть! Буду месяц таскать ногу! Хромой тайный советник! Бр-р-р! То-то оппозиция повеселится!

Чеглок направился к выходу, страдальчески морщась при каждом шаге. Но, все тот же серый разбойник преградил ему дорогу. Чеглок огляделся, прикидывая, куда бы он мог пристроить малышку на время боя с осатаневшим котом. Внезапно черты лица его разгладились. Не выпуская ребенка из рук, он присел на корточки, и абсолютно серьезно произнес:

— Любезный друг, я понял: ты охраняешь Благу. Клянусь, у меня в мыслях нет навредить ей. Наоборот, я постараюсь привести ее в чувство.

Едва слышно мяукнув, кот отступил в сторону. Дождавшись, когда, наконец, затихли шаги советника на лестнице, Аргентум юркнул в специально проделанное для него Мастером Золотое Сердце, отверстие в двери. Кот был уверен, что догонит Чеглока с его драгоценной ношей раньше, чем советник преодолеет четверть спуска.

Глава пятая

В которой наследник престола изволит шалить

Королева зачерпнула кончиками пальцев отливающий перламутром крем и мазнула по лбу. Уния почти не смотрела в зеркало, механически нанося драгоценное снадобье на прекрасное лицо. Она была погружена в какие-то невеселые мысли. Как вдруг, послышался дикий вопль. Королева вздрогнула. Дверь в будуар с треском распахнулась. В комнату ввалился коротконогий мальчуган. В смоляных кудрях переливалось драгоценными камнями ожерелье. Изображающий мантию алый бархатный халат, волочился по полу. Слезы градом текли по перемазанной, липкой мордашке. Добежав до трюмо, проказник шлепнулся на ковер. Истошно голося, он забился в истерике, стараясь лягнуть суетящихся вокруг него сухоньких старичков, похожих друг на друга, как две капли воды. Склонив голову, Уния задумчиво разглядывала жирную кляксу на серебристом пеньюаре. Казалось, ее ничуть не занимает безобразная сцена. Вытащив из хрустальной баночки ватный шарик, королева принялась аккуратно счищать крем. Лишь после того, как один из старичков, получивший каблуком по коленке, рухнул, как подкошенный, а второй, схватившись за лодыжку, заскакал на одной ноге, королева приподняла голову, и равнодушно произнесла:

— Право, твои шалости, Ясак, переходят всяческие границы. По-моему, у нас был договор, что ты не появляешься на моей половине замка.

Мальчишка, затихший было при первых словах матери, взвыл с новой силой.

Уния досадливо поморщилась и, отвернувшись, от извивающегося, как червяк, наследника, взглянула на двух страдальцев. Решив, что один из них уже вполне справился с болью, королева поманила его пальцем. Слегка прихрамывая на левую ногу, старичок поспешил приблизиться к повелительнице.

— Сидерин, что, опять? — скучливо протянула Уния, продолжив туалет.

— О, ваше несравненнейшее величество, — загундил старичок, — их высочество изволили разгневаться потому, что мы с Сидерозом, исполняя святой долг лейб-медиков, напомнили о необходимости чистить зубы, мыть шею и уши. Их высочество, отличающиеся прелестным юмором, обозвали меня клистирной трубкой, а моего брата кариозным монстром.

— Ну да, ну да… — хмыкнула королева, сдувая с пуховки излишек пудры. — А синяк под глазом и шишка на лбу твоего братца, это тоже результат прелестного юмора нашего отпрыска?

Лейб-медики сконфуженно захихикали.

Королева провела по губам кисточкой с пронзительно алой помадой, покрутила прелестной головкой, проверяя результат труда. Вдоволь налюбовавшись, Уния оторвалась от зеркала. Медленно поднявшись с пуфика, она вдруг стукнула кулаком по резной столешнице трюмо. Да так, что многочисленные баночки и скляночки подпрыгнули, а изящная фарфоровая пастушка свалилась на пол.