Александр Шаров - Рыжая девочка с зеленым бантом Страница 4

– В Старом Городе часы потеряют силу: он заколдованный.

Рыжик кивнула, сделала два шага к балкону и рассмеялась:

– Совсем забыла, что не могу больше летать. Все-таки чудну становиться человеческой девочкой!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,

Последняя окраинная улица оборвалась, кругом стлалось снежное поле, прорезанное узкой тропинкой, которая на горизонте тонула в черном лесу.

«Так я ни за что не успею,- сама себе сказала Рыжик.- Вот бы сапоги-скороходы!»

Куст сирени придвинулся, гном в красном колпаке соскочил на землю, и сразу впереди выросло бетонное здание магазина с зеркальными витринами. Неоновые светильники зажигались на фасаде: «Обувь! Обувь! Обувь!». В огромном зале рядами стояли стеклянные подставки с туфлями всех цветов и фасонов, ботинками, сапожками, сапогами-скороходами. Рыжик увидела красивые лаковые туфельки и не могла глаз оторвать от них. Конечно, она ни секунды не забывала, что ей нужно, но так захотелось хотя бы примерить туфельки, хоть раз увидеть себя в зеркале, какая она в них.

Туфельки пришлись как раз по ноге. Рыжик, просияв, взяла покупку. Она уже приоткрыла рот, чтобы попросить показать сапоги-скороходы, но ничего и никого кругом не было: по пустынному снежному полю ветер мел поземку.

– Профукала чудо, дура! – вслух сказала Рыжик, швыряя туфли в снег.

Сиреневый куст медленно, как бы нехотя подлетел к ней. Один гном спал, а другой, в -зеленом колпаке, поднялся и сказал, отвечая на мысль, которая только пришла к Рыжику в голову:

– Нет, нет! Чудеса не повторяются! Рыжик заплакала; сейчас она сама себя презирала.

– Видеть не могу, когда девчонки ревут!.. Погоди, кажется, придумал.- С этими словами Зеленый гном соскочил на землю.

Перед ним возникла скатанная зеленая ковровая дорожка. Гном легонько толкнул ее ногой, дорожка стала разматываться, но не по земле, а круто вверх. Гном зашагал по ней. Рыжик едва поспевала за ним. Они поднимались все выше и теперь видели позади Лесной Город в праздничных огнях, а впереди – черный лес, горы со снежными вершинами, бесконечное снежное ноле, и там далеко – Старый Город.

Зеленый гном смешно прищелкнул языком, подмигнул Рыжику: «Не унывай, мол, скоро дойдем!»

Дорожка продолжала разматываться, теперь полого спускаясь над лесом, ледяными горами, снежным полем, до самого Старого Города. Рыжик присела на корточки и заскользила все быстрее и быстрее – дорожка была гладкая, как ледяной трамплин. Ветер свистел в ушах, подошвы тонко скрипели, вершины деревьев – там, под ногами, – с глухим шумом наклоняли седые головы.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,

Рыжик очутилась среди лопухов, росших у края Главной площади. Впереди, шагах в трехстах, высился огромный черный куб с черным куполом. В стене, сложенной из каменных глыб, не было окон, зияли одни- единственные ворота.

Еще не решив, что делать, Рыжик подошла к замку. Четверо часовых с длинными алебардами несли караул у ворот. Мимо сновало множество людей в мышиного цвета одеждах, с короткими серыми волосами. Они все время во что-то вглядывались, принюхивались, так сильно втягивая носом воздух, что слышался резкий свистящий звук, будто у всех тут насморк. Иногда они нагибались и, быстро перебирая длинными руками, бежали на четвереньках.

– Под страхом смерти сдавайте золото Их Величеству Скряге Первому! Тот, кто найдет и принесет золото, получит лучшее сало и лучший сыр! – каждую минуту выкликали служители в черных плащах и черных островерхих шляпах.

Рыжик стояла напротив ворот замка. Перед нею открывался высокий зал, освещенный только мигающими огоньками свечей. Посреди зала окруженный вооруженными стражниками и служителями на троне восседал Скряга; за эти годы он ужасно растолстел. От спинки трона к вершине купола, венчающего зал, поднимался золотой прут, он поддерживал золотую тарелку, казавшуюся на страшной этой высоте чуть больше булавочной головки. Голубое сияние лилось сверху, разгоняя мрак.

«Вот оно, долгожданное Кольцо! Но как добыть его?» С лихорадочной быстротой Рыжик перебирала и отбрасывала один план за другим. И тут она увидела толстого мышиного человека, который, держа обеими руками тяжелую сумку с золотом, приближался к замку. Рыжик пошла за толстяком, как тень, повторяя каждое его движение.

– Дорогу толстому мышечеловеку! – крикнули служители.

Часовые с алебардами расступились, толстяк шагнул уже на порог замка, но в этот момент Рыжика заметили. Со всех сторон послышалось: «Лови! Хватай! Держи!» Чья-то лапа клещами схватила плечо Феи. Она упала плашмя на землю, проскользнула между ног стражников и замешалась в толпе. Тут она чуть не столкнулась с гномом, выбежавшим ей навстречу из лопухов. Морщась, как от сильной боли, гном сказал:

– Раз уж иначе не получается; я проведу тебя в замок. Но знай, это грозит смертью, а если ты погибнешь, я себе никогда не прощу, и никто из гномов мне не простит.

Фиолетовый гном шел впереди; было очень странно, что толпа расступалась, давая ему дорогу, хотя никто гнома не видел. Рыжик даже не заметила, как очутилась в замковом зале. Сквозь беспокойный, колеблющийся свет свечей из-под купола лилось голубое сияние желанного, но недоступного Кольца. Выло очень страшно, но, скосив глаза, Рыжик увидела, что гном у нее на плече, и немного успокоилась.

– Кто посмел впустить к Нашему Величеству рыжую нищенку?! – закаркал Скряга.- Эй, стража! Схватить негодяйку, упрятать ее в подземелье! Что-то уж слишком она похожа на Младшую Фею Леса.

Гном в ужасном волнении дергал Рыжика за мочку уха, повторяя: «Решай! Приказывай!» Стражники были уже рядом.

«Золото!» Рыжик еще не выговорила это вслух, только подумала, а гном стремглав летел вниз. Там, где он коснулся пола, мгновенно возник мешок, полный новенькими золотыми монетами.

– Золото! Золотишечко! – каркал Скряга. – Под страхом смерти ни с места. Вы у меня все воры; к золоту подойду один я!

Переваливаясь с ноги на ногу, как утка, Скряга бросился к мешку. Он пересыпал монеты из одной руки в другую, зарывался в них острым носом, хихикал, приплясывал. Желтые кружочки из его рук стекали обратно в мешок. Какую-то странную, непонятную песенку вызванивали они!

О Рыжике все забыли. Чего еще ждать? Она вскочила на спинку опустевшего трона, охватила руками и ногами золотой прут и стала карабкаться все выше; так учила ее когда-то Белочка подниматься по гладкому стволу сосны, Вот уже золотая тарелка над головой. Рыжик протянула руку и сжала в кулаке заветное Кольцо.

Вж-жжж-жик! Рыжик соскользнула по пруту, будто упала звезда. Голубой свет достиг Скряги. Он выпрямился, увидел девочку и завизжал: «Схватить!» Может быть, тут и оборвалась бы вся эта история вместе с жизнью Рыжика, но в душном полумраке в эту самую секунду раздался тихий всплеск, будто кто-то очень маленький ударил в ладоши. Едва прозвучал еле слышный сигнал гнома, золотые монеты превратились в то, чем они были на самом деле: в багряные листья клена, бурые листья дуба, в острые желтые листья ивы. Они вылетели из мешка все сразу. Листья ивы устремились к Скряге, к служителям и стражникам, ослепляя их; и те роняли алебарды, топтались, нелепо расставив руки, будто играли в прятки, падали, натыкались друг на друга, зло и испуганно пищали.

Рыжик осторожно пробиралась через дерущуюся, визжащую толпу. Яркий зимний свет коснулся лица. Она увидела, правда, очень далеко, в конце улицы, городские ворота с высокими башнями по сторонам и только успела подумать: «Теперь все будет хорошо», – как донеслось карканье Скряги, повторенное тысячами служителей.

– Сыр… Тысяча кругов сыра тому, кто схватит и передаст в руки Нашего Величества рыжую девочку с зеленым бантом!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,

Рыжик бежала что было сил. Мышиные люди гнались по пятам. До ворот оставалось тридцать… двадцать… десять шагов.

Из-за угла показалась телега с большой деревянной клеткой. Верзила живодер волочил к телеге отчаянно визжащую пегую собачонку. Рыжик заглянула в тусклые, беспощадные глаза живодера и забыла обо всем на свете. Она свернула чуть в сторону, с разбегу ударила верзилу головой в живот так, что тот, согнувшись от боли, выпустил собачонку. За эти секунды отряд стражников, пробежав вдоль городской стены, запрудил путь к воротам. Толпа придвинулась почти вплотную!

– Назад! – крикнула Рыжик, поворачиваясь к преследователям и подняв руку с Синим Кольцом. – Назад, или я вас всех превращу снова в мышей!

Мышиные люди, скаля зубы, стали медленно пятиться. Толпа расступилась, показался серебряный помост, который держали на вытянутых вверх руках служители. Золотые ступени поднимались от помоста к трону, где восседал Скряга. Он торжествовал, жирное лицо его с оскаленными зубами ухмылялось.