Андрей Лукин - Древнее волшебство Страница 4

      – Глупый Тырл, ба-гар-ра! – вскричал Пырл. – Они же издеваются над нами! Ничего они нам не сделают! Они слишком добрые, они не смогут нас убить! У них руки не поднимутся! Им всё равно придётся отпустить нас!

      Трой перестал смеяться:

      – Ты прав, Пырл. Мы не будем вас убивать, хотя ничего другого вы не заслуживаете. Мы даже Ганзарру не тронули. Она сама превратила себя в жабу. Но мы можем уйти из замка, оставив вас заколдованными. И вы умрёте от голода. В страшных муках.

      – Нет! – завопил Тырл. – Не делайте этого! Это плохо!

      – Это справедливо, – сказал Атти.

      – Некогда нам с вами возиться, – объявил своё решение Трой. – Вы останетесь в замке до нашего возвращения. Мы разберёмся с Кровожабом, а потом вернёмся и решим, что делать с вами. Вы не умрёте, вы всего лишь слегка похудеете. Это не смертельно. Думаю, что вам полезно будет сбросить лишний жир.

      – Не оставляйте меня! – во весь голос зарыдал Тырл. – Я обязательно умру от голода! Вот увидите! А вас потом совесть замучает. Мне нельзя худеть. Я не хочу-у-у!

      – Нас это не волнует, – отрезал Атти. – Мы уходим, а вы стойте здесь и вспоминайте все свои злодеяния.

      Тут уже и Пырл понял, что дело принимает скверный оборот:

      – А если вы не вернётесь? Что нам тогда делать? Освободите нас, пожалуйста! Мы станем очень добрыми! Честное Людоедское слово!

      – Что-то не встречал я честных Людоедов, – заметил Атти. – Шеприк, ты им веришь?

      – Ха-ха! – безжалостно сказал Шеприк.

      – Поверьте нам, милые Жевунчики-Молчунчики, – умоляли Людоеды. –  Сделайте хоть одно доброе дело в жизни – расколдуйте нас!

      – Мы вас расколдуем, а вы на нас тут же и броситесь!

      – Конечно, бросимся... то есть, нет, никогда! – закричали Людоеды очень честными голосами, размазывая по щекам слёзы. – Мы больше не будем вас есть!

      – А других людей? – спросил Атти.

      – И других не будем! Мы уйдём в нашу пещеру и станем честными рыболовами! Мы научимся есть фрукты и даже, может быть, овощи!

      Трой почесал в затылке и посмотрел на друзей. Атти пожал плечами. Шеприк кивнул.

      – Ладно, – сказал Трой. – Уговорили. Мы поверим вам в последний раз. Но, прежде, чем снять заклинание, мы возьмём с вас страшную клятву. Согласны?

      – Ещё как согласны! – обрадовались Людоеды. – Мы очень-очень согласны! Во всём клянёмся, всё что угодно обещаем, только расколдуйте!

      – Повторяйте за мной, – приказал Трой, положив руку на кедровую шишку. – Пикапу, трикапу, именем Гуррикапа, клянёмся страшной клятвой никогда больше не есть людей! Если же кто-нибудь из нас тронет хоть одного человека, мы оба в тот же миг превратимся в...

      – В пауков, – подсказал Шеприк, глядя на опутанные густой паутиной стены замка.

      Людоеды повторили клятву слово в слово. Особенно старался Тырл. Желая во что бы то ни стало угодить мальчишкам, он даже добавил от себя: « в жирных и противных пауков».

      Трой убрал руку с шишки:

      – Вот и всё! Вы свободны, пикапу, трикапу!

      В ту же секунду ноги у обоих Людоедов подогнулись, и братцы повалились на пол. Перепуганный Тырл без промедления пополз на четвереньках к выходу, решив уносить ноги, пока его опять не заколдовали. А Пырл, получив свободу, разом забыл все клятвы и обещания. Он был достойным сыном своей свирепой мамаши. Вскочив на ноги, Людоед торжествующе взревел и кинулся на мальчишек.

      – Стой, братец, куда же ты уползаешь? – кричал он. – Хватай их, души, дави! Глупые человечишки, неужели вы всерьёз поверили, что мы так просто уйдём?! Тьфу сто раз на все ваши дурацкие клятвы!

      Одной рукой он сгрёб Шеприка, другой потянулся за Атти... Напрасно он это сделал. Прогремел гром, что-то очень знакомо сверкнуло, и Пырл в мгновение ока превратился в большого рыжего паука. Паук сидел на мешочке с сокровищами и злобно сучил мохнатыми лапами.

      – Я не я! – завизжал Тырл, сообразив, чем грозит ему неразумное поведение брата. – Я не хочу!

      Он кубарем выкатился за дверь, вслед ему ещё раз громыхнуло, и ещё одна вспышка осветила закопчёные потолки замка.

      Мальчишки высыпали на крыльцо, едва не раздавив барахтающегося на ступенях чёрного толстобрюхого паука. Тырла постигла та же участь, что и его брата. Время Людоедов кончилось.

      Трой глубоко вдохнул напоённый лесными ароматами воздух и расправил плечи.

      – Теперь мы избавились от них навсегда. Даже и не верится! Спасибо Карлаку и Гуррикапу!

      – И Втору Орану, – добавил Шеприк.

      – Трой, а где наша шишка? – забеспокоился Атти.

      – На столе лежит, – сказал Трой. – Я так боялся, что Людоеды бросят её в огонь!

      Они вернулись в замок, не подозревая о том, что судьба приготовила им новый сюрприз.

      На столе сидела белка, а перед ней лежала аккуратная горка расколотых скорлупок. Довольная белка преспокойно шелушила кедровую шишку.

      – Какие вкусные орешки, – приговаривала она. – Впервые такие пробую, квир-квир! Жаль, что шишка всего одна!

      Друзья буквально окаменели. Никто из них не ожидал ничего подобного.

      – Остановитесь! – не своим голосом закричал Атти. – Что вы наделали?! Это же не простая шишка, а ВОЛШЕБНАЯ! Как вам только в голову пришло её грызть, бестолковая вы белка?! Да мы... Да я вас за это в таракана превращу сей же миг!

      Он так страшно кричал, что белка потеряла сознание, упала на спину и задрала кверху все четыре лапки.

      Трой с Шеприком лихорадочно искали среди расколотых скорлупок целые орешки, но, увы, чересчур проворная белка каким-то образом успела распотрошить всю шишку.

      Атти в отчаянии рвал на себе волосы:

      – Всё пропало! Я эту белку точно в таракана превращу!

      – Мы сами виноваты, – чуть не плача говорил Трой. – Нельзя было оставлять её без присмотра. Придётся возвращаться к Кедру и просить у него ещё одну шишку.

      – Две недели уйдёт впустую, а у нас каждый день на счету! – бушевал Атти. – Ненавижу белок!

      Шеприк вдруг радостно вскрикнул и поднял с пола нерасколотый орешек. Напуганная криком белка выронила его, не успев разгрызть.

      – Целый? – шепотом спросил Атти.

      Шеприк закивал в ответ так энергично, что у него едва не отвалилась голова.

      Трой взял орешек дрожащими руками, осмотрел его со всех сторон и просиял. Орешек действительно был не тронут.

      Белка открыла глаза и, увидев над собой хмурое лицо Атти, вновь изо всех сил зажмурилась.

      – Ладно уж, – проворчал Атти. – Хватит притворяться. Ваше счастье, что вы не успели съесть последний орешек. Но я вам всё равно не завидую. Вы слопали столько волшебных орешков, что добром это кончится не может. Превратитесь в какую-нибудь лысую гусеницу – будете тогда знать, как грызть без спроса чужие шишки.

      Белка испуганно подпрыгнула:

      – Ой, мамочки, квир-квир! Я не хочу превращаться в гусеницу!

      Она шмыгнула в окно и поскорее ускакала в безопасный лес.

      Трой спрятал бесценный орешек в карман. Атти подобрал мешочек с сокровищами и стряхнул с него рыжего паука. Шеприк нацепил на пояс меч. Можно было уходить. С лёгким сердцем мальчишки перешли по мосту через ров и полчаса спустя уже вновь шагали по дороге вымощенной жёлтым кирпичом.

      А пауки остались жить в замке братца Шнорла. Они сплели паутину – каждый в своём углу, – чтобы ловить мух и комаров, и целыми днями напролёт терпеливо караулили добычу. Иногда они приползали друг к другу в гости, вспомнить старые времена, и тогда по всему замку разносилось их злобное шипение:

      – Ш-шырл, ш-швырл, ша-гар-ра!

МЫ ВЕРНУЛИСЬ!

      Ночь друзья провели в хижине Железного Дровосека. Они спали крепко и спокойно; их не мучили кошмары и не тревожили шныряющие вокруг барсуки. Наутро Атти и Трой поднялись ни свет ни заря, безжалостно разбудили разоспавшегося Шеприка, и к тому часу, когда солнце позолотило верхушки сосен, успели оставить за спиной уже не одну милю.

      Вскоре по обе стороны дороги потянулись обработанные поля, сады и огороды. Всё чаще стали встречаться голубые домики.

      – Откуда идёте? Куда направляетесь? Остановитесь передохнуть! – приглашали мальчишек Жевуны.

      Друзья только махали в ответ: некогда, извините, очень спешим. Жевуны качали головами и долго провожали взглядами необычную троицу, гадая, из каких краёв идут эти странные молодые люди.

      Голубая страна разворачивалась перед друзьями во всей своей красе. Пышно цвели сады, колосились пшеничные поля, над лугами порхали бабочки всех цветов и расцветок; птичий гомон не утихал ни на миг; колокольчики, незабудки и васильки приветливо склоняли головки, кивая путникам.