Амалдан Кукуллу - Легенды народного сказителя Страница 4

Пусть бедный юноша пребывает на льду в одиночестве, а я поведаю вам про девочек – сестер его. Сидят они дома, волнуются, встревоженными глазами на пропадающую в сумерках дорогу смотрят, что увела их любимого брата, и ожиданием томятся. А злая мачеха видит это и радуется.

Но не тут-то было: не собирались сестры мачехе радость доставлять. Взяли они ведра и побежали к озеру. Смотрят – брат их с киркой на льду сидит, словно душу потерявший, почти замерз.

Испугались сестренки, подбежали, обогрели, подняли его и на ноги поставили. Увидел брат сестер своих и очнулся от тяжелого сна. Набрали они воды и домой отправились. Идут, а дорогу заснеженную словно ночь съела. Кое-как добрались до дома, друг друга в беде не оставив и воды не расплескав. Увидела их мачеха, словно частичка ада заклокотала у нее в груди, но гнева она своего не показала.

К тому времени вернулся домой отец, усталостью побитый и думами земными пришибленный. Накормила она всех и спать ушла. Но думы о том, что ее старания избавиться от детей бессильны перед их дружбой, не дали ей сомкнуть глаз в эту ночь. И решила мачеха отправить мальчика на тот свет к матери. Знала она, что никто с того света не возвращался.

На следующий день позвала она к себе детей, накричала, обругала их и с ехидством говорит:

– Матушку свою родную вы любите, в памяти держите, о разлуке печалитесь, слезы горькие льете, а вот никто из вас пойти на тот свет проведать ее так и не осмелился, не решился.

– Но с того света не возвращаются, – ответили ей сестры.

Не стала злая мачеха ни о чем более говорить. Взяла она хворостину, да стала детей бить; бьет да приговаривает:

– Так-то вы свою мать любите, а ни разу ее не проведали. Всю нелегкую жизнь она, бедная, вам отдала... Погостили бы у матери с недельку, порадовали бы ее...

Ничего не оставалось делать. На следующее утро чуть свет отправился мальчик в лес, вырубил себе палку и собрался к матери на тот свет. А сестры наполнили его хурджун лепешками и, плача, проводили брата.

Семь дней и ночей шел он землями родными, сердцу милыми, а затем вступил в неведомые, чужие края. Сколько прошагал он через мглой покрытые долины и хлебные поля, через жаркие пустыни и крутые овраги, через золотистые луга и зябкие погибельные топи, заросшие бурьяном и кустарниками, нам не ведомо. Известно только, что вечерами, измученный нескончаемой дорогой и тяжкими думами о сестрах своих и отце родном, располагался юноша где-нибудь на берегу речки или на краю леса для отдыха. Разжигал костер и не давал ему потухнуть до самой зари, чтобы свет пламени освещал окрестную тьму, отпугивая лютых зверей и злых, коварных духов, которые могли жить в этих краях. И когда на востоке всходило солнце и своими теплыми, пробуждающими жизнь лучами согревало все земное, мальчик чувствовал, что душа его снова обретает силу и надежду на грядущий день; тогда он поднимался на ноги и заставлял себя идти, опираясь на свой верный посох.

Сорок дней и ночей преодолевал любящий сын трудности пути, пересиливал себя в своей дорожной многодневной усталости и в конце концов добрался до развилки двух дорог. Одна из этих дорог убегала глубоко вниз, в бездонное ущелье, а другая – взбиралась высоко в гору и скрывалась где-то за облаками.

Остановился мальчик у этой самой развилки, глубоко озадаченный: по какой же дороге идти и где матушку свою родную искать? Сел он и совсем было надежду потерял, как вдруг бесшумно, но зримо приблизился к нему мудрый дан-Амалдан и спрашивает:

– Мальчик, что голову опустил, а тело истомленное земле предоставил?

Рассказал ему юноша все как есть, о злой и коварной мачехе, об оставшихся дома сестрицах, об отце поведал.

Выслушал его мудрый дан-Амалдан и говорит:

– Не ходи на тот свет... Мачеха отправила тебя туда, чтобы ты назад не вернулся.

– Нет, – говорит мальчик, – я должен обязательно проведать матушку свою родную, только не знаю, по какой дороге идти дальше. – Лучше с родной матушкой на том свете жить, чем со злой мачехой на этом, – заключил мальчик.

Посмотрел мудрый дан-Амалдан на него цепкими, всезнающими глазами, словно в самую душу заглянул, и говорит:

– Вижу, тебя не отговорить... Указать, по какой дороге тебе идти, я не могу, но вот что я расскажу.

И поведал ему дан-Амалдан о том, что хороших, добрых людей небо забирает к себе, а плохие уходят под семь пластов земли.

Понял все мальчик и, поблагодарив старца, заспешил по дороге, ведущей в гору.

Долго ли он шел или не долго – это ему знать, но нам известно, что дошел он до того места, где гора растворилась в облаках. И силы, растраченные на долгое восхождение, вновь наполнили его тело. Шел он бодро и радостно, а душа пела непрестанно что-то благое и возвышенное, и сам того не заметил, как облака оказались внизу, дорога перестала быть отчетливой, и стало уже непонятно, идет он по тверди горы или по облакам. Вокруг стали появляться живописные луга и благоухающие сады. Небольшие, аккуратные домики стояли в отдалении друг от друга, дополняя живописный пейзаж. Видит мальчик – в одном доме из трубы дым валит. Подошел он, постучался и стал ждать. Открыла ему дверь женщина и впустила в дом. Женщина эта и была матерью мальчика, только она была намного моложе, чем тогда, когда жила с ним на земле. Они тут же узнали друг друга.

– Сын мой милый! – вскрикнула в тревоге мать. – Чего же ты пришел сюда? Ведь еще и земную жизнь, как надобно прожить, не прожил... Видно, не сладко живется вам с мачехой, коль ко мне сюда пожаловал.

Рассказал сын матери все как есть и говорит:

– Не могу больше с мачехой жить, хочу с тобой остаться.

Так и остался мальчик жить на том свете с родной и любящей матерью. Днем мать и сын ходили в сад слушать щебетание птиц и собирать яблоки, а вечером возвращались в свой дом, пекли пироги и ели.

Кто знает, сколько времени прошло, как отправился мальчик на тот свет, но я расскажу вам о сестренках его, которые остались на земле под одной крышей со злой мачехой.

Много за это время всяких козней – одна коварней другой – пришлось претерпеть и вынести бедным девочкам. Порой им казалось, что более не выдержат, не вынесут, да на погибель себя обрекут. Но вера в скорое возвращение любимого брата сохраняла в их душе силу, и они жили, крепились, как бы им тяжко не приходилось. Время шло, надежды становилось все меньше, а томительное желание увидеть родного брата не давало им больше ни о чем думать.

Видела все это мачеха и радовалась. Она помышляла уже о том, как бы от сестер избавиться и освободиться от всяких хлопот. И настало время, когда сестрицы решили отправиться на тот свет в поисках любимого брата и родной матери.

А случилось это вот как. Избила их злая мачеха беспричинно, да так сильно, что сестры три дня и три ночи плакали навзрыд, а там, где слезы сестер падали на землю, трава желтела и погибала -до того жгучие от несправедливой обиды были слезы. На четвертый день, когда злая мачеха ушла в свой аул, чтобы душу отвести да на бедных сирот напраслину навести, решили сестры отправиться на поиски брата и родной матери на тот свет.

– Как же мы дорогу на тот свет найдем? – спросила старшую младшая сестра.

– Нужно нам муки взять, на наших слезах замесить, да чурек испечь, да катить его по дороге, – ответила старшая сестра.

Не стали они откладывать задуманное дело. Взяли они полмешка муки и на слезах своих горючих стали тесто месить. Месят они тесто и приговаривают:

– Катись, катись, чурек, сестры ищут брата.

А когда тесто было готово, они раскатали из него огромный, как колесо арбы, чурек, да к раскаленному тонуру прилепили. Когда же чурек испекся, они вынесли его во двор и покатили, приговаривая:

– Катись, катись, чурек, сестры ищут брата!

И покатился чурек: сначала по двору, затем за ворота, да по дороге вдаль. Обрадовались сестрицы волшебному чуреку и следом бегут, пыль дорожную взбивают; желанием горят скорее брата найти и с матушкой родной повидаться.

Но нет! Не все так просто дается, как бы нам того хотелось. Всем известно, что от желания, пусть даже самого горячего, до цели конечной неведомое, неисчислимое расстояние, да к тому же и трудностями неимоверными, непредвиденными продлеваемое, а может быть, и неизвестностью исхода своего непредсказуемое. Так было и с сестрами.

Как долго они были в пути, догоняя волшебный чурек, нам не известно, но знаем мы, что путь их был трудный: сквозь непролазные болота они пробирались, в реке тонули, в пустыне на раскаленном песке ноги обжигали. Верно говорят в народе: «Одна беда другую влечет и головы поднять не дает». Покатился волшебный чурек через лес непролазный, а длинные петли колючих кустарников прохода не дают. Бегут сестры по лесу, от волшебного чурека отстать боятся. Всю одежду порвали, тело в кровь расцарапали... И надо же такому случиться – младшая сестра в колючках запуталась, и пока старшая помогала ей выбраться, волшебный чурек, не останавливаясь, через чащи заросшие, леса непролазные покатился дальше только ему одному ведомыми путями. А дело было к ночи, и кто знает, что произошло бы с ними, если бы не их любовь и огромное желание найти брата. Только благодаря своей воле и расположению на то Бога к утру добрались они до развилки двух дорог, одна из которых убегала глубоко вниз, а другая – взбиралась высоко в гору. Смотрят – их волшебный чурек лежит. Обрадовались сестры, что нашли его, но радость была недолгой. Волшебный чурек, несмотря на старания сестер покатить его, падал в дорожную пыль, не зная, по какой же дороге катиться дальше. Потеряв всякую надежду, девочки заплакали, всхлипывая и роняя горькие слезы на дорогу, по которой когда-то шел их брат.