Георгий Почепцов - Вдогонку за неизвестным Страница 4

Ираклий Ираклиевич поспешно выхватил листок и поднял его к свету. Там дрожала чёрная подпись, как бы готовясь схватить маленькую алую. Но, наверное, это только показалось из-за мерцания фонарей.

Ираклий Ираклиевич усмехнулся в усы, вложил ручку в свою палку и, как бы не замечая больше Сергея, шагнул в темноту. И тут же исчез в тенях деревьев. Исчез? Так показалось Сергею: ведь из освещённого фонарём пятна совсем ничего не было видно в тени.

— А как же я? — закричал Сергей наугад в пустоту.

— Не бойся. Всё будет в порядке, — донеслось до него издалека. Значит, Ираклий Ираклиевич просто спешил. А когда человек спешит, он может позволить себе необычные поступки.

Сергей заковылял к раздевалке, всё ещё ничего не понимая. Он верил и не верил случившемуся. Конечно, не тому, видел ли он старика вообще. Наверняка видел: он же не спал, и это ему не приснилось.

Сергей думал о послезавтрашнем дне. С одной стороны — ерунда, такого не может быть. Но с другой стороны — ведь всё может быть. Например, какой-нибудь институт работает над такой проблемой. А старик на пенсии, времени много — взял и сам всё решил. Ведь наука может всё. Сергей вспомнил и хлопнул себя по лбу от радости. Так говорил Рыжий, когда продавал коньки. А если и он? Он и коньки продавал, потому что внезапно малы стали. Да и Ираклия Ираклиевича знает. Значит, правда. А раз правда, то берегись, Рыжий! Сергей найдёт его первого января. И тогда…

Глава четвёртая

УДАР СУДЬБЫ

Рано утром Серёжа шёл по улице к великому своему другу Вовке, чтобы похвастаться новостью. Он представлял, как откроются Вовкины двери, и он сначала ничего не скажет. Но Вовка почувствует, он обязательно почувствует. Ах, как он заволнуется, как он будет ходить вокруг да около, чтобы невзначай расспросить. Ведь мужчине не положено проявлять свои чувства прямо. А невзначай можно. А то как же их ещё проявить, если прямо нельзя? «А что, что-нибудь случилось?» — «Нет, ничего», — невозмутимо посмотрит на него Сергей. «А чего ты такой?» — «Какой?» — продолжит радостно игру Сергей. «Ну весь такой… изнутри радость идёт, вот какой».

Но и тут Сергей ничего не скажет, разве что невзначай, вроде бы невзначай: «Ты знаешь, мне надо походить по магазинам». — «А, подарки. Мне тоже надо».

И недоумевающий Вовка, и радостный Сергей нырнут в праздничные магазины, будут ходить и искать там подарки своим мамам и папам. Ведь приятно не только получать, но и делать подарки. Я даже не знаю, что приятнее. Сергей будет ходить и ждать момента, когда они окажутся в обувном отделе. И тут… И тут… Тут он начнёт примерять вместо тридцать седьмого сорок третий размер ботинок. А? Каково?

Вовка заволнуется, забегает вокруг: «Ты что? Ты что? Не в себе, что ли?» Вот тут Сергей ему и выдаст: «А знаешь, я думаю немного подрасти после Нового года».

«Подрасти», — всплеснёт руками, как его бабушка, Вовка и начнёт пристально его рассматривать: не врёт ли. А Сергей будет с высоты своего будущего роста говорить ещё разные приятные вещи.

«На другой рост, сам понимаешь, размерчик уже будет нужен другой. Кто выше, у того и нога побольше. Эти, пожалуй, мне подойдут. После Нового года зайду купить. А то, может, ещё малы будут. Знаешь, как неприятно: носишь сорок четвёртый, а тебе предлагают надеть сорок третий». — «Сорок третий… сорок четвёртый», — не веря своим ушам, будет глотать эти магические цифры Вовка. Ведь они так далеки от него, его бывшего соседа по росту. «Да, кстати, хорошо, что вспомнил. Теперь, к сожалению, мы будем стоять в разных местах на физкультуре. Сам пойми. Я бы хотел, но не могу…»

Теперь Вовка от него не отступит и как приклеенный будет ходить за ним весь день, всё выпытывая. Ведь Вовке подрасти тоже не мешает. Ну нет, Сергей ему ничего не скажет, как всё это можно сделать. Пока не скажет, конечно. Хоть год походит повыше других. Хоть год по плечу кого-нибудь похлопает. Да и с Голубой Косой познакомиться не помешает.

Вот какие радостные мысли свили себе гнездо в голове Сергея. Они любили друг друга и любили своего хозяина, поэтому всем им было весело и радостно.

Но тут внезапно он снова вернулся из завтра в сегодня. Из-за угла соседнего дома выскочил… Рыжий. Он куда-то спешил, не замечая Сергея. Враг — и будущий, и настоящий. Надо бы разведать, где он обитает, чтобы показать ему, где раки зимуют. Первого января, конечно. И Сергей повернул за Рыжим.

Рыжий выбежал на детскую площадку и задумался. Он обвёл глазами малышей, которые крутились вокруг снежной бабы и маленькой ледяной крепости, и пошёл в атаку. Сначала у бабы слетела голова, потом её снежные бока покатились в сторону крепости, круша и ломая непрочное снежное здание.

Малыши сначала остолбенели, а потом стали разбегаться, плача и оглядываясь на свой снежный город, жить в котором уже не придётся.

— А-а-а! Ты чего! — кричал какой-то карапуз — единственный храбрец, не убежавший после этого налёта.

Рыжий приподнял его и посадил на крышу летнего грибка, стоящего над песочницей.

— А-а-а-а-а! — испуганно закричал карапуз, но Рыжий запустил в грибок снежком. Грибок зашатался, а карапуз замер, боясь скатиться вниз. Он молчал и дрожал от холода и страха.

И тут на площадке появился Ираклий Ираклиевич. Он нисколько не возмутился, увидев проделки Рыжего.

— Хороша работка! — потирал он руки. — Хотя снежная баба — ерунда. Вот карапуз — это, пожалуй, отличная гадость-пакость. Такой я ещё не знаю.

И он достал записную книжку, а из трости ручку.

— Вот видите, Ираклий Ираклиевич, я для вас всё делаю, а вы не хотите, — заныл Рыжий. Он так жалостно смотрел на старика, что даже сердце Сергея начало проникаться ненавистью к Ираклию Ираклиевичу.

— Ах, отстань! — Ираклий Ираклиевич двинулся дальше, а Рыжий засеменил за ним.

Сгорая от любопытства, Сергей поспешил следом.

«Чего же просит Рыжий? — волновался Сергей. — Не хочет ли он стать ещё сильнее. Надо узнать непременно».

Ираклий Ираклиевич и Рыжий скрылись за гаражами. Сергей притаился недалеко за углом.

— Я и так отдал тебе уже шесть лет, больше не могу, и не проси, сердито говорил Ираклий Ираклиевич. — Больше гадостей, чем ты сейчас делаешь, ты всё равно не сможешь уже делать.

— Но ведь другим, почему же другим… — настаивал Рыжий.

— Мне нужны свежие обмены, новые ребята, которые будут выдумывать новые пакости. А ты станешь уже слишком взрослым и перестанешь делать гадости-пакости.

— Разве я не могу дать вам тоже новые гадости-пакости для вашей коллекции?

— Пока да, но если я прибавлю тебе ещё три года, ты станешь совсем взрослым, а взрослые не пакостят от души. А сейчас ты мне доставляешь массу удовольствия. Смотри, я уже записал: номер 1748 — подсаживание малыша на грибок. После Нового года у меня будут новые пакостники, — Сергей услышал, как старик даже причмокнул от удовольствия. — И в молодые годы я не мог совершить столько гадостей-пакостей, сколько делают для меня сейчас они. Мои годы из тебя тоже сделали настоящего гадостника, хи-хи, гордись! И никуда уже не уйдёшь: пока расписочка у меня, пока ты не разорвал её своей ручкой — ты останешься таким же пакостником, как я! А теперь прощай. Что-то где-то происходит. Нюх тянет меня на бульвар: там затевается какая-то новая гадость-пакость. Кажется, это катание верхом на урнах, боюсь прозевать. Такой пакости ещё нет в моем каталоге. Это будет самый полный каталог пакостей. От «Я» до «А». От «Ябеда» и далее. Я прославлюсь в веках. И вы, маленькие Ираклии, тоже получите свою долю славы, не беспокойся. Вы же почти мои детки, — и он засеменил прочь.

Сергей едва успел спрятаться за другой угол.

«Что я натворил! — с ужасом думал он. — Значит, Ираклий прибавил мне три года жизни, чтобы я делал для него гадости-пакости? А он будет радоваться и записывать их в свою коллекцию…»

Сергей стал припоминать Рыжего и ещё более ужаснулся. Надо немедленно что-то делать, времени совсем мало, завтра Новый год.

Глава пятая

ВДОГОНКУ В НИКУДА

Сергей бежал по улице, не замечая никого вокруг.

Кто мог ему помочь? Мама и папа? Они всё равно не поверят, будут смеяться.

Этому может поверить только один человек. Только друг. Только Вовка.

Сергей перестал бежать и зашагал уже спокойнее.

Теперь будущая встреча рисовалась ему уже совсем по-другому. Со вздохом Сергей признал, что теперь не Вовка будет выпытывать у него секрет, а Сергею придётся убеждать Вовку, просить у него помощи.

Вовкин дом был самым обыкновенным, и ничего в нём не было замечательного, кроме того, что там жил Вовка. Конечно, никакая мраморная доска об этом ещё не оповещала. Но всё равно для Сергея это был самый прекрасный дом на свете.

Вовка сидел у телевизора и качался в такт песенке. Передавали «Приключения Буратино».