Людмила Стрельникова - Приключения кота Филимона Страница 4

Пушка подошла к столу и, указав на кости от утки, аккуратно сложенные кучкой, спросила:

– Это всё, что осталось от птицы?

– Да. Это Филины тараканы порезвились, – не моргнув глазом, соврал Василий.

Пушка понюхала косточки и заметила:

– Как вкусно пахнет. Я бы тоже от кусочка не отказалась.

Из-за двери хихикнул Кеша:

– Нужна нам ваша птица! Словарь был куда вкуснее.

Филимон тотчас метнул в него разряд статического электричества, но Кеша нашустрился уворачиваться от него, и разряд ударил в палас на полу. Он вспыхнул. Началась суматоха. Кое-как пожар удалось потушить, но на паласе образовалась дыра.

– Ты сюда тапочек положи, никто и не заметит, – посоветовал Василий. – А я, пожалуй, пойду готовиться к концерту, буду выступать первым. Приму огонь на себя. А ты тоже подготовь номер.

– А я пойду, выберу себе для концерта новое платье, – объявила Пушка. – Может я тоже спою арию. Я два месяца в музыкальной школе училась.

Филимон проводил друзей до забора, как полагается порядочному хозяину, и, вернувшись в комнату, застал Кешу, спокойно сидящего в кресле у стола.

– А-а, вылез всё-таки на свет божий. Совесть заела, – с укоризной протянул Филимон.

– Вылез, да, – согласился Кеша. – Вот сижу, а совесть меня мучает. Ты это видишь? Она меня скоро насмерть загрызёт. Ты бы за мои муки угостил меня чем-нибудь. Чего за пустым столом сидеть!

Он непринуждённо закинул две пары ног за две другие ноги и уставился на кости выжидательно.

– Да ты и без того всё, что плохо лежит, съел.

– Осуждаешь? Конечно, сытый голодного всегда осуждает, – нервно задвигал таракан своими усами. – А ты бы вот сам попробовал на моём месте. Легко ли? Заработная плата у нас маленькая. Не позаимствуешь чужого – не проживёшь. А пользы ты от нас, брат, по слепоте своей и не видишь.

– Какая ж от тебя польза? – удивился Филимон, но слово «брат» обдало сердце приятным теплом.

– Ты вот ешь, а крошки на пол падают. Накрошишь, намусоришь, а я со своими друзьями всё подберу – тебе и подметать не надо. Получается – мы у тебя вместо дворников работаем. А ты нам одними крошками платишь. А организм требует и чего-нибудь ещё, повесомее.

– Если бы вы ещё и пыль ели, я бы платил чем-нибудь повкуснее.

– Смеёшься! У тебя язык длиннее. Лапы свои лижешь – заодно и пыль бы слизал. Ты вот – счастливчик и этого не понимаешь. Другие в рубашках родятся, а ты ухитрился – в шубе. Ты же живёшь на всём готовом, и хозяин у тебя не зверь. А каково мне? Ни рубашки, ни шубы, потому к теплу меня и тянет.

– Вас не только к теплу, но и к припасам моим тянет. Кто у меня на прошлой неделе все газеты съел? А тут ещё оказалось – и словарь исчез в ваших животах. Они у вас, как бездонная бочка.

– Бочка, бочка, – недовольно повторил Кеша, – У меня просто желудок хорошо всё переваривает: не успеешь проглотить – всё, уже переварено.

– Газет – целая пачка была. Я собирался их в утильсырье сдать и получить рыбную жвачку, а всё исчезло.

– Опять ты за своё! – отмахнулся от него сразу шестью лапками таракан. – Что старое вспоминать. Газетки всё тощенькие. И газетную бумагу люди экономят. Я вот удивляюсь – кот ты грамотный, а журналами не интересуешься. А там, между прочим, краска очень вкусная. Ты бы хоть какой-нибудь посолиднее выписал. И тебе хорошо, и нам аппетитно.

– Конечно, траться тут! А вы всё съедите – и обложки не оставите. – Кеша виновато развёл лапками, мол, вынужден есть в силу жизненных обстоятельств, чтобы не умереть с голода, а домашний кот продолжал взывать к его совести: – Уж если вы моим добром пользуетесь, так вели бы себя поскромнее, а то наглеете с каждым днём всё больше и больше.

– Стоит ли быть вежливым, если за нахальство больше платят. Как говорит народная мудрость, «кто смел, тот и съел», – заверил Кеша. – Очень верно сказано.

Последнее заявление Кеши, говорило Филимону о том, что его постоянно в этом доме будут объедать более наглые. Ему ужасно захотелось избавиться от тараканов, нарушающих его покой, и, поймав Кешу на слове, он хитро предложил:

– Если ты так мечтаешь о большом окладе за свою работу, могу устроить тебя сторожем в гараж. Ты же всё равно ночью не спишь. И мне будет спокойно без вас, и вам – без меня. Заодно ребяток своих там устроишь. А если будете работать в трёх гаражах сразу, то заработная плата вырастет втрое. Не жизнь, а малина будет.

– Не нужен мне оклад, а дайте мне склад, – с жаром воскликнул таракан. – На складе я и без оклада проживу.

– Нет на складе у меня знакомых нет. Чего не смогу, того не смогу, – развёл лапами Филимон.

– Вижу, что с тобой каши не сваришь, – вздохнул Кеша. – Ладно, придём на ваше представление посмотреть. Интересно, на что вы способны.

– Только не хулиганить, – предупредил Филимон.

– За кого ты нас принимаешь. Музыку мы обожаем. Ждите.

* * *

В назначенный вечер во дворе кота Василия состоялся концерт. Выступление проходило возле большого деревянного сарая. Вместо подмостей приспособили таз, перевернув его вверх дном, вместо лавок разложили в два ряда огурцы для оригинальности. Но кроме трёх тараканов и Пушки да случайного воробья никто не пришёл.

Василий осмотрел недовольно малочисленную публику, почесал затылок и предположил:

– Или все безграмотные и не прочли объявление, или глупые: прочли, но ничего не поняли. Однако они много потеряют. – Он взобрался на таз и объявил: – Дорогие зрители, сейчас вы увидите смертельный номер.

Зрители оживились и с напряжением уставились на сцену. Пушка испуганно прижала лапки к груди.

Артист на время исчез в сарае. Вернулся он на сцену с мышкой в лапке, встал в позу, обвёл зрителей жутким взглядом, затем сделал неуклюжий кувырок через голову и, издав страшный вопль, проглотил мышь. После этого хитро усмехнулся и пояснил:

– Смертельный номер для мышки.

Малочисленные зрители в восторге захлопали в ладоши. Кеша даже засвистел в знак одобрения. А воробей просто не понял, куда исчезла мышь.

После Василия на сцену взобрался Филимон и объявил:

– Я сыграю на чёрствых пышках. Они высохли и гремят лучше, чем деревянные ложки.

Он ударил сначала пышку о пышку, потом захлопал ими о дно таза и поднял такой невероятный грохот, что сначала из-за забора в них полетели консервные банки, а затем примчался соседский Тузик, очень нервный пёс, и с лаем набросился на выступающих.

Увидев перед собой разъяренную пасть, Филимон запустил в неё своими музыкальными пышками. Они застряли у пса в горле. Он подавился, закашлялся, пытаясь проглотить их. Но, несмотря на помехи, Тузик успел ухватить не очень поворотливого толстого Василия за шиворот и хорошо встряхнул его.

Не растерявшаяся Пушка выхватила из-под себя огурец, на котором сидела, и запустила им псу в морду.

Кеша, Макеша и Гриша, чувствуя, что враг у них сейчас один на шестерых, превратили свои усы в рогатки и принялись обстреливать Тузика с трёх сторон всем, что попадало им под лапы, а попадали в основном огурцы. Они посыпались на пса, как град на цветы.

Филимон поднял таз, на котором недавно стоял, и с оглушительным грохотом опустил на голову неприятеля.

Тузик взвизгнул и выпустил свою жертву, но наступил лапой на усы Гриши. Тот беспомощно задрыгал лапками.

Увидев, что рядом с Тузиком находятся качели, Филимон отвёл деревянное сиденье назад, затем с силой толкнул вперёд. Просвистев в воздухе, она врезалась в пса с такой силой, что он взвился в воздух, сделал три кувырка в воздухе и со всего размаха шлёпнулся в бочку с водой. На своё счастье он умел плавать, поэтому тут же вынырнул. Но зрители и артисты не стали ждать, когда он выберется из бочки, а со всех ног бросились к спасительному забору: коты перелетели через него вместе с воробьём, как птицы, тараканы пролезли в щели деревянного забора, а разъяренный мокрый Тузик, громко лая, остался за оградой. Концерт закончился бурно и очень быстро.

– Фу, еле ноги унесли, – тяжело дыша, проговорил Филимон, когда они очутились в безопасном месте.

– А я думала, он меня проглотит, как мышь, – воскликнула возбуждённо Пушка. – Что бы я делала у него в желудке? Там так темно и сыро. Вся моя шкурка бы попортилась.

– Мы бы ему вперёд попортили, – пригрозил Василий.

Когда враг не мог достать его зубами, он чувствовал себя очень смелым.

– Смертельный номер для тебя чуть не получился на самом деле, – хихикнул Макеша.

– Смертельный – для тузика, – уточнил дворовый кот и тут же заспешил: – Ладно, ребята, мне пора. Поразвлеклись и хватит.

– И нам пора, – согласился Гриша. – Здорово я его огурцом по уху шмякнул, – продолжал он упиваться своей победой.

Стали расходиться.

Пушка отправилась к бабушке учиться вязать носки. Филимон вернулся к любимому телевизору. Шла пятая серия в двухсотсерийном фильме.

Следующие два дня пролетели спокойно. Все отдыхали после потрясения, то есть встречи с Тузиком. Филимон успокаивался кусочком целлофана, который случайно обнаружил за диваном.