Петра Чиликина - Одди и меч забвения Страница 4

Одди сглотнул слюну, вспоминая об отбивных с картошкой, и решил урезонить Эмми, иначе она будет перечислять и перечислять всё, что умеет готовить их мама, возбуждая у всех сильнейший аппетит.

– Эмми, хватит дразнить желудок!

И девочка, скроив на хорошеньком личике смешную гримасу, уселась на табуретку возле окна.

– Хорошо-хорошо, больше не буду, – уперевшись локтями о подоконник, она сказала. – На улице солнце, тепло. Жаль, что у тебя Лен болит нога, и ты не можешь погулять с нами на улице, – печально произнесла она и, обернувшись, спросила пытливо. – А когда ты поправишься, то пойдешь с нами на пикник к ручью? Там очень красиво, вода чистая, прозрачная, тёплая. Можно поудить рыбу и искупаться, а ещё можно поплавать наперегонки! Пойдешь?

Лен, грустно улыбнувшись, печально качнул головой.

– Я бы с большой радостью, но не могу. Когда боль пройдет, я продолжу своё путешествие.

– Путешествие? – у Одди аж дух перехватило. – Полное опасности и трудностей?!

– Да. Моё путешествие, которое так внезапно оборвалось, действительно очень опасно.

Эмми живо подсела к кушетке поближе и попросила Лена.

– А расскажи нам о твоём приключении, если это, конечно, не секрет.

– Нет, это не секрет. Только боюсь, что мой рассказ не принесёт ничего, кроме жалости и страха.

Доктор Свен, оторвавшись от изучения своих тетрадных записей, тоже подсел, поближе, передвинув стул к приоткрытому окну, которое открыл ещё рано утром с целью проветривания помещения. В столь ранний час можно было не беспокоиться, что сильно любопытные гномы заглянут в приоткрытое окно. Потому что взрослые гномы ушли на работы в рудники, а большая часть детей всё ещё крепко спят, ну, а мамам и бабушкам хватает дел по дому и работы в огороде, так что им и в голову не придёт подглядывать в чужие приоткрытые окна.

– А ведь и правда, расскажи, поделись с нами своей бедой и, глядишь, самому станет легче.

Лен некоторое время молча смотрел, как мерцающий солнечный зайчик дерзко скользит по пледу, а потом без предисловия начал своё повествование.

– В городе, где правит мой отец, всегда было тихо и мирно. Каждый день в большом, сказочно красивом замке проходили балы. Музыканты играли весёлую музыку, которая просто заставляла позабыть о времени и зачаровывала душу. Так продолжалось до тех пор, пока в замок не пришла беда. Злая волшебница Мерайя с помощью Меча Забвения наслала чары на всех эльфов Латанийского замка, и они впали в забвение, – Лен замолчал, не решаясь продолжать, но добрый взгляд доктора Свена говорил ему, что всё в порядке, всё хорошо и можно продолжать. – Это просто ужасно видеть, как твои близкие друзья находятся в таком состоянии. Медленно, словно во сне эльфы бродят по комнатам, залам, лестницам замка и не могут очнуться. Они не понимают, что с ними, где они и сколько прошло времени с тех пор, как на них легли чары. Тихо, бесшумно, словно бесплотные тени они скользят по садам, коридорам и галереям. Они ничего не видят и не слышат. Я бегал от одного к другому и пытался привести их в чувство, только всё бестолку.

Одди поёжился, а Эмми вскричала, всплеснув руками.

– Какой ужас! Неужели ничего нельзя поделать?

– Именно это узнать я и отправился к своему учителю волшебнику Тонхироду. Может он знает ответ на этот вопрос и поможет расколдовать моих родителей и остальных, снять с них злые чары Мерайи.

– А если все эльфы зачарованные, то почему ты не поддался чарам Мерайи? – задал вполне логический вопрос Одди.

– Потому что меня в тот момент не было дома. Я как раз возвращался с учёбы от волшебника Тонхирода. Я въехал в город и ужаснулся. Эльфы скользят словно призраки, нет музыки, так привычной для ушей эльфов, нет радости и веселья, песен и танцев. Я помчался в замок, сердце моё предательски сжалось в комок, предчувствуя беду. Я бежал по залам, поднимался по лестницам и что же я увидел? Мой отец отрешенно, невидящим взором посмотрел сквозь меня, а моя мать в своей комнате перед зеркалом расчесывает волосы и глядит на своё отражение таким же пустым взором. Я кричал, я звал их, я умолял их очнуться! Я был сильно напуган, потому что не знал, что с ними. Я был потерян, напуган неизвестностью. Я не знал, что мне делать и как быть. Я был готов разрыдаться от безвыходности положения, как вдруг двери тронного зала распахнулись сами собой, и в них показалась Мерайя. Она неспешно вошла в тронный зал и легкой, скользящей походкой приблизилась ко мне. Я испугался, так как о ней ходят страшные легенды. Она злая волшебница, и если ей что-то нужно, то она добьется этого любым путём.

– Это она наложила чары на Латанию? – робко предположил Одди.

– Она, – кивнул Лен и стиснул руки в кулаки. – Подойдя ко мне, Мерайя взяла меня за подбородок и проговорила ровным, спокойным голосом, в котором раздавались хрустальные нотки: " Ещё один эльф! Я думала, что в городе были все его обитатели, так нет, этот немного опоздал. Ну, что ж, я, пожалуй, исправлю эту ошибку." Все сжалось у меня в груди, я же понимал, что раз я единственный эльф, на которого не пали чары Мерайи, то значит должен спасти своих родителей и друзей. Я обязан освободить Латанию от чар злой волшебницы. Секунда, и я, оттолкнув Мерайю в сторону так, что она упала на мраморный пол, бросился прочь из тронного зала. Мне вслед летели громкие крики Мерайи, она звала к себе своих преданных слуг.

– Летучих мышей! – вскричала Эмми, схватившись за щёки.

– Да, летучих мышей, – Лен кивнул. – Только они да тени служат Мерайе. Я бежал по замку, а следом за мной неслась целая тысяча, а то и две летучих мышей. Они были готовы меня разорвать в клочки, если бы настигли. Я вбежал в огромный зал, где обычно фрейлины моей матери собираются для рукоделия, и захлопнул тяжёлую дверь прямо у них перед носом. Я слышал, как они сопят и скребутся, стараясь прорваться в зал, но я запер дверь на ключ. Мне хватило доли секунды, чтобы понять, что я в ловушке, что дальше бежать некуда, так как в этом зале была только одна дверь и к ней неумолимо приближается Мерайя. Я уже слышал, как шуршит по мраморному полу её тяжелое бархатное платье, и грохочут её острые каблуки. Я понимал, что ещё одно мгновение, и она ворвётся в зал со своей многочисленной армией. Прятаться было некогда, да и некуда. Тогда я решился на отчаянный шаг. В тот момент, когда дверь разлетелась в мелкие щепки и в зал ворвалось целое полчище летучих мышей, я выпрыгнул в окно. Удачно приземлившись в кусты, я, поднявшись на ноги, поспешил к огромному лугу, раскинувшемуся позади замка. На том лугу любил пастись Олсен. Я бежал и звал его, а туча летучих мышей летела следом за мной стараясь схватить меня за плащ. Конечно, летучие мыши сравнительно малы и не могут причинить сильного вреда, но это если они поодиночке, а когда их сотни, тысячи это уже серьёзное оружие, а в руках Мерайи это страшное оружие. Я бежал и продолжал звать Олсена, и он пришел ко мне на помощь. Огромный белый конь с серебряной гривой в одно мгновение оказался рядом. Я вскочил ему на спину, и он полетел. Глядя вниз, я видел, как Мерайя спешно вышла из дверей замка во двор. В лучах заходящего солнца она была просто ужасна. Длинные чёрные волосы, длинные чёрные одежды, всё развевалось на невесть откуда взявшемся ветру. Она протянула вверх руку и выкрикнула заклинание. Луч ослепительного света ударил снизу-вверх, Олсен увернулся, а вот мой плащ, он попал в сияние исходящее от луча и сжался до неимоверных маленьких размеров! Я ужаснулся, но следующий луч угодил в меня. И вот, друзья мои, я такой, каким вы меня сейчас видите. Я в пять раз меньше себя прежнего. Так или иначе, но я тоже подвергся чарам Мерайи, но я хотя бы могу чувствовать и думать, принимая решение за себя. Мерайя продолжала выпускать один луч за другим, но Олсену удавалось уворачиваться, а я с трудом держался в большом для меня седле. Я крепко держался, но когда мы пролетали над лесом, то везение покинуло меня, и я соскользнул со спины Олсена и упал вниз. Ветки пребольно хлестали меня по лицу, тормозили моё стремительное падение, а мох и прошлогодняя листва смягчили его. Если бы я упал в поле или горах, то непременно бы разбился. А тут меня нашли вы, мои друзья, – Лен грустно улыбнулся и сжал руки Одди и Эмми. – И отвели к доктору Свену.

Доктор снял очки, протер их мягкой тряпочкой и водрузил их обратно на нос.

– Ну, это для меня пустяки, всё-таки это моя работа. А вот как вы догадались идти в лес на поиски Лена?

Одди смутился, так как три пары глаз устремились в ожидании на него.

– Я лежал в постели и, вместо того чтобы спать, как все гномы, я мечтал о приключениях и путешествиях. Я, конечно, лучше бы почитал, но мама унесла лампу с собой. Вдруг в чистом небе, без единого облачка и тучи, вспыхнула молния! Я вскочил с кровати и подбежал к окну. Как я и предполагал, грозы не было. Но не могло же мне показаться? Я стоял и смотрел, и на фоне луны я увидел, как огромный белый конь падает на острые пики елей! Это был Олсен. Я, затаив дыхание, следил за падением Олсена, но он с огромным усилием рванулся вверх и вперёд. А вот Лен упал, соскользнув с его спины. Я тут же решился пойти в лес и отыскать упавшего Лена. А Эмми пошла со мной для компании, чтобы было не так страшно ночью в лесу. И на тропинке мы нашли тебя Лен. Ну, а остальное уже известно всем.