Ион Крянгэ - Румынские сказки Страница 5

Услышала Иляна-Косынзяна рассказ служанки и места себе не находит, только и думает как бы ей заполучить эти редкостные диковинки, что серебром серебрились, золотом ярились, драгоценными каменьями переливались. Дала она прислуге двенадцать золотых монет и наказала купить ей в той лавке пару золотых башмачков. Коль хватит денег — пусть сразу же и купит, а коли не хватит — пускай назад придёт и ещё возьмёт.

Прибежала служанка на кораблик и говорит:

— Дедушка, моя хозяйка Иляна-Косынзяна, дева-краса, царица всех трав и цветов, в косе её роза поёт, прислала меня с наказом купить ей пару золотых башмачков, самых пригожих из всех что у тебя есть.

— Продам, доченька, как не продать, — ответил Свинцовый Богатырь, — вот, только… как бы тебе сказать, башмачки эти очень нежный товар и сильно я опасаюсь, как бы невзначай их не попортили. Лучше бы твоя хозяйка соблагоизволила сюда самолично пожаловать. Отберёт себе, что ей по душе придётся, со мной потолкует, и в цене мы сойдёмся, может я ей малость уступлю.

Служанка не мешкая побежала к Иляне-Косынзяне и слово в слово ей всё пересказала.

Чуть спустя Иляна-Косынзяна, дева-краса, глаз услада на берег пришла, на кораблик взошла, в лавку вошла.

Свинцовый Богатырь усадил её на золотой стульчик, прикинулся, что должен куда-то идти за золотыми башмачками и запер дверь на ключ. Потом быстро зашёл в другую каморку, умыл лицо и волосы волшебным снадобьем и снова стал молодым и пригожим, ещё краше чем раньше.

В тот же миг, когда он запер двери лавки на ключ, кораблик сразу же поплыл, легко покачиваясь по тихому морю, где теперь волн-валов и в помине не было. Иляна-Косынзяна приметила, что кораблик отплыл от берега, но не очень-то горевала, когда увидела перед собой юного статного богатыря с ясными глазами, в которых огонь-пламя любви горел. Ведь после того, как Свинцовый Богатырь умылся волшебным снадобьем, второго такого красавца на всём свете белом не сыскать было. Подходили он друг к другу, как в песне поётся:

Стать прошу моей женой,Так похожи мы с тобой,Блеском глаз из-под бровей,Словно пара голубей,И ресницами и взглядомКак две сизых птицы рядом.

Смирилась Иляна-Косынзяна, дева-краса со своей долей, но предупредила молодца:

— Коли уж так мне суждено, пусть так и будет, на долгую и счастливую нам жизнь вместе, ежели ты похитил меня для себя. Но ежели увозишь к другому и ему отдашь, пусть бог тебя покарает, когда жизнь тебе всего милее будет.

Плыли они на кораблике, друг на друга налюбоваться не могли, миловались как голубок и горлица.

И всё-таки сдержал Свинцовый Богатырь своё слово и отвёз Иляну-Косынзяну побратиму, а потом сразу же, даже не попрощавшись, в печали и горе, ускакал к деду Отшельнику. Проклинал он и час своего рождения на белый свет, не только тот миг, когда вздумал к Железному Богатырю пойти.

Вернулся он к деду Отшельнику, и тот, по своему обыкновению, спросил его, была ли ему удача, добился ли он того, что хотел.

А Свинцового Богатыря такая тоска смертная по Иляне-Косынзяне гложет, что он и ответить ничего не в силах, стоит будто окаменелый.

Но дед Отшельник и сам знал, о чём тот печалится.

Молчал молодец, молчал, потом снова стал проклинать тот миг, когда надумал с Железным Богатырём встретиться, и сказал:

— Эх, кабы я знал всё заранее, не стал бы умыкать Иляну-Косынзяну для другого, а только лишь для себя!

Пожалел его дед Отшельник, да не просто пожалел, а решил утешить и выручить — в беде помочь. Вот и сказал он ему:

— И теперь не поздно дело поправить, молодец, только послушайся меня и выполни всё в точности, как я тебе накажу. Одолеем мы и эту напасть, как и другие многие одолели, но и ты должен будешь не ударить лицом в грязь, показать на что способен. Скачи ты не мешкая к замку Железного Богатыря, он как раз сейчас на охоту собирается, и подучи Иляну-Косынзяну, чтобы она его спросила где его сила спрятана. Но она должна заранее знать, что когда она первый раз спросит, отвесит ей Железный Богатырь одну пощёчину, второй раз спросит две пощёчины, третий раз — три пощёчины, а уж на четвёртый раз выпытает она у него всю правду без утайки.

Свинцовый Богатырь всё в точности и выполнил.

Когда Железный Богатырь вернулся с охоты, Иляна-Косынзяна сперва его напоила-накормила, а потом уж спросила, где скрыта его сила. Разгневался богатырь, ударил её по лицу. Прикинулась Иляна-Косынзяна очень опечаленной, в три ручья заплакала, запричитала:

— За что же так? Ни разу мы не ссорились, не бранились, ничего я от тебя никогда не скрывала, не прятала, а ты даже такую малость не хочешь мне открыть.

Рыдала она и жаловалась, просила и молила, пока по её воле всё и вышло. Как Железный Богатырь ни упрямился и ни отнекивался, а всё одно не устоял. Недаром есть поговорка, что может женщина, то никому не под силу.

Раскрыл Железный Богатырь Иляне-Косынзяне свою тайну.

— Видишь вон ту плётку-трёххвостку? Ежели кто её возьмет и трижды ею на три стороны махнёт, да трижды позовёт: «Гей-гоп, сила Железного Богатыря, где ты?» то сразу же из-под порога появится ларец и в нём три яйца лежат. А в тех яйцах вся моя сила и кто их разобьёт меня изведёт.

Раскрыл он эту тайну и Иляна-Косынзяна тут же с ним помирилась.

А как ушёл он снова на охоту, Свинцовый Богатырь тут как тут. Взмахнул три раза плёткой-трёххвосткой на три стороны и трижды позвал: «Гей-гоп, сила Железного Богатыря, где ты?» Только закончил он звать в третий раз, как из-под порога появился перед ним ларец, сам раскрылся, сам перед ним яйца выложил.

Железный Богатырь услышал оттуда, где он был Щёлканье плётки-трёххвостки и погнал, сломя голову домой, силу свою выручать. Ещё издали крикнул он Свинцовому Богатырю, чтобы тот не разбивал яйца, повременил совсем немного, дал бы ему хоть ещё один шаг сделать. Но добрый молодец уже хлебнул горя со своим побратимом, и потому не стал ждать, а ударил яйца об землю и разбил их вдребезги. В тот же миг Железный Богатырь рассыпался, в прах и пепел обратился.

А Свинцовый Богатырь взял Иляну-Косынзяну, деву-красу, царицу всех трав и цветов, в косе её роза поёт, и поехал с ней к деду Отшельнику. Провели они там в радости и весельи девяносто девять дней и ночей.

На прощанье дед Отшельник щедро одарил их, а они его горячо поблагодарили, в ноги поклонились и домой отправились, к старикам родителям Свинцового Богатыря.

Однажды к вечеру, когда день в ночь превращался добрались они до родного города Свинцового Богатыря и остановились у лачуги его родителей. Но Свинцовый Богатырь не сказал Иляне-Косынзяне, что это его отчий дом. Спешился он, зашёл, поздоровался и попросил хозяев приютить их на ночь.

Удивились дед и баба — чего это вдруг столь знатные путешественники просят ночлега в их убогой лачуге. Стали они всячески отнекиваться: мол, столь важным господам несподручно у них будет, домишко-то мал и тёмен, да и коней некуда поставить. Говорили они то одно, то другое, отказывались по всякому. Но Свинцовый Богатырь так их уговаривал, так упрашивал, что деваться было некуда, и в конце концов старики согласились принять приезжих на ночлег.

Иляна-Косынзяна как вошла в хижину, сразу же легла и уснула как убитая. Очень уж она утомилась в дороге. А Свинцовый Богатырь не лёг, а сел толковать с хозяевами, стал их расспрашивать о том, о сём, выпытывать, как живут они, кто их кормит и поит, почему так случилось, что на старости лет остались они одни-одинёшеньки, и о многом другом.

Дед поведал ему, что работают они с бабкой то на одного барина, то на другого, тем и добывают себе пропитание и что были у них три сына. Двое старших живы и поныне, но стали они царями и знать не хотят о своих родителях. А о третьем сыне ничего никому неведомо: жив ли он или нет, потому что «уж целый век как нет от него никаких весточек», — закончил, горько вздыхая старик.

Слушал его Свинцовый Богатырь, слушал и нет-нет слеза на глаза навёртывалась, хоть и сдерживался он изо всех сил. Ещё хорошо, что лучина мало света давала и ничего приметить нельзя было.

А затем дед рассказал всю историю о том, как у Багрян-царя змеи похитили солнце, луну и звёзды, как его старшие сыновья разыскали их и царю возвратили, а царь отдал им в жёны своих дочерей.

Меж тем старуха ужин состряпала и на стол подала, а уж с каким удовольствием съел его Свинцовый Богатырь и говорить нечего, потому что лучше родной матери никто стряпать не умеет.

Поужинал добрый молодец и пошёл в город прямёхонько к той конюшне, куда медных коней заперли. Накормил и напоил их, а то они голодные стояли с тех самых пор, как старшие братья сюда их завели и начисто о них забыли.

Наелись кони досыта и стали друг другу жаловаться. Конь старшего брата сказал: