Сборник - Китайские сказки Страница 5

Девушка снова вздохнула и с грустью сказала:

– Подумай, Дай-фу, прежде чем отказаться от своего счастья, ведь шэньсянь может лишь однажды попросить человека остаться с ней! Если ты уйдёшь, то больше мы никогда не увидимся. Останешься ли ты со мной?

Дай-фу всем сердцем хотел остаться с красавицей шеньсянь, но он не мог забыть горьких слёз мальчика у постели умирающего отца.

– Я должен идти к больному. Я не смогу быть счастлив, зная, что мог спасти кого-то и не сделал этого.

Девушка смотрела на него и её глаза застилали слёзы.

– Вот как бывает! Я полюбила тебя за то, что ты добр и бескорыстен и думаешь больше о других, чем о себе, но именно поэтому мы и не можем быть вместе. Чтож, иди к людям, и пусть эта корзинка станет моим прощальным подарком. Когда тебе понадобится какое-нибудь редкое растение, подумай обо мне, и ты сможешь найти его в этой корзинке.

С этими словами девушка протянула Дай-фу маленькую плетёную корзинку и повела его к водопаду.

– Прощай же, самый лучший юноша во всей Поднебесной! Эта дорога приведёт тебя домой.

– Но как я спущусь по водопаду? – спросил Дай-фу, но в этот момент водные потоки застыли, превратившись в ровную блестящую дорогу.

– Прощай, Владычица ста трав! – воскликнул юноша.

– Прощай! Прощай! Прощай! – ещё долго звенело эхо в горах.

Едва Дай-фу очутился на твёрдой земле, водопад будто бы очнулся от оцепенения и вновь зашумел и забурлил, а юноша поспешил к больному. И он пришёл как раз вовремя, если бы он задержался, хотя бы на немного, бедняга бы умер.

Быстро заварив чай из целебных листьев, лекарь напоил им умирающего, и тот смог дышать.

Спустя несколько дней больной крестьянин поднялся на ноги, и его сын перестал плакать.

Лекарь Дай-фу оставался жить в нашей деревне до глубокой старости, исцеляя и утешая бедняков. Множество людей из ближних и дальних деревень стекались к его дому, словно ручейки, и никто не получал отказа в помощи. Но глаза лекаря всегда были полны грусти, ведь он так и не смог позабыть красавицу шеньсянь. И только счастливый смех матери выздоравливающего ребёнка мог осветить его лицо улыбкой, и грусть ненадолго покидала его.

С той поры самую высокую из окрестных гор и называют Горой целебных трав.

Верное сердце

Несколько столетий стоит на земле Поднебесной Великая Китайская стена. В целом свете нет ничего подобного ей. Она настолько длинна, что её не пройти от начала до конца и за сорок дней и ночей, даже если спать всего по три часа в сутки. А ширина её такова, что можно десятерым идти по ней в один ряд. Стена настолько прочна, что за все века ни один из её камней не сдвинулся со своего места, за исключением одного места, где стена обрушилась. Историю о том, как это случилось и почему это место не достроили, народ передаёт из поколения в поколение.

В те незапамятные времена, когда только началось строительство Великой стены, в деревне Сюйцзячжуаг соседствовали семьи Мын и Цзян.

Как-то летом на огороде семьи Мын раскинула свои плети тыква, один из её побегов перемахнул через изгородь разделяющую соседей и очутился на земле семьи Цзян. Вскоре на этом побеге распустился красивый жёлтый цветок, затем завязался плод. Маленькая тыква росла, росла и к осени выросла до невиданных размеров.

Когда пришло время собирать урожай, между соседками Мын и Цзян возник спор о том кому должна принадлежать эта тыква. Спорили они до хрипоты, а потом решили, что такой огромной тыквы хватит на всех и нужно разделить тыкву пополам.

Так они и сделали. Но как только они разрезали эту тыкву, то к своему большому изумлению обнаружили в ней маленькую прелестную девочку.

– Как же быть? – снова задумались женщины. – Ведь девочка – не тыква, её не разделишь, разрезав пополам! Кто из соседей будет её растить, и чьё имя она будет носить: Мын или Цзян?

Не в одной из этих семей не было детей, и соседи договорились, что будут растить её вместе, и имя у девочки будет Мын Цзян-нюй, что означало «девочка из семей Мын и Цзян».

Девочка так и росла то в семье Мын, то в семье Цзян, и спустя годы расцвела, словно прекрасный цветок, согретый ласковыми лучами двух светил. В одной из семей девушка впитала незаурядный ум, а в другой – редкую душевность и доброту.

Так случилось, что в тот момент, когда соседки достали из тыквы свою дочку, на далёком юге в месте под названием Гусу на свет появился мальчик. Родители назвали его Фан Хун-лян.

Мальчик рос крепким и здоровым, радуя своего отца и мать. Но когда он возмужал и превратился в статного и сильного юношу, родители горько пожалели, что их сын не был хилым и больным. И вот почему.

В то время правителем Поднебесной был император из династии Цинь, которого звали Ши-хуанди. Он-то и вознамерился построить великую стену, которой не было бы равной ни до его правления, ни после. Строительство шло уже много лет, и так как Цинь Ши-хуанди был уже далеко не молод и хотел увидеть, как Великая Китайская стена будет гордо простираться на многие ли. Поэтому честолюбивый правитель торопил чиновников, следящих за строительством, а те в свою очередь не щадили бедных строителей и бедняги гибли сотнями от непосильного труда и побоев. Но им на смену пригоняли всё новых и новых людей на это строительство. А тех, кто убегал, ловили и замуровывали в стену в назидание остальным.

Со всех провинций Китая сгоняли народ, Гусу тоже не стала исключением. Крепкий и сильный Фан Хун-лян был схвачен стражниками и вместе с другими беднягами был отправлен на строительство стены.

Год трудился Фан Хун-лян, укладывая тяжёлые камни и в холод, и в зной, подвергаясь постоянным понуканиям, а иногда и побоям от стражников. Голод и жажда, изнурительный труд были постоянными спутниками юноши, но всё же они не так терзали его душу, как тоска по родным местам.

И вот Фан Хун-лян решился на побег. Он убеждал и других бежать вместе с ним, но страх останавливал и без того несчастных людей, и потому юноша сбежал один.

Тёмной дождливой ночью он тайком перебрался через недостроенную стену и отправился на юг.

В темноте и по бездорожью юноша шёл всю ночь, не останавливаясь, не отдыхая, и на рассвете подошёл к какому-то селению. Заходить туда он не стал, а решил остановиться около пруда, окружённого старыми ивами. Фан Хун-лян взобрался на дерево с густой листвой и вскоре задремал.

Тем временем из Сюйцзячжуаг, деревни, в которую побоялся зайти юноша, вышла Мын Цзян-нюй и направилась к пруду, чтобы прополоскать выстиранное бельё.

Чуткий сон Фан Хун-ляна был потревожен плеском воды. Он осторожно выглянул из густой листвы, чтобы узнать, кто пришёл к пруду, и в этот момент вода отразила его лицо. Мын Цзян-нюй увидела это отражение и так испугалась, что оступившись, упала в воду. Фан Хуан-лян не мог смотреть, как девушка тонет и тотчас бросился ей на помощь.

Когда же девушка была снова на берегу, она поблагодарила своего спасителя и спросила:

– Кто ты, и как оказался в наших краях?

Глаза девушки светились такой добротой и искренностью, что Фан Хун-лян не стал таиться от неё и рассказал всё как есть.

Мын Цзян-нюй выслушала его и посочувствовала, но она не могла долго оставаться с незнакомым юношей наедине, так как была хорошо воспитана, поэтому взяв бельё, она поспешила в деревню, а юноше велела спрятаться на дереве и ждать её прихода.

По возвращении домой Мын Цзян-нюй позвала всех своих родителей и рассказала им о том, что если бы не Фан Хун-лян, то искали бы они свою дочь на дне пруда.

– Но где же тот юноша, что спас тебя? – спросили Мыны и Цзяны.

– Он всё ещё у пруда. Позвольте, я приведу его, – ответила девушка.

И вскоре Фан Хун-лян уже сидел перед всем семейством и уплетал рис одновременно из двух чашек, так как и Мынам, и Цзянам хотелось накормить гостя, а он не мог никого из них обидеть.

Если в сердце молодых зажглась любовь, то разве это скрыть от глаз любящих родителей? Юноша понравился и Мынам, и Цзянам, к тому же он спас их дочь, поэтому родные девушки не стали откладывать со свадьбой. И спустя несколько дней Мын Цзян-нюй и Фан Хун-лян стали счастливыми молодожёнами. Но, к сожалению, счастье их было коротким, как век бабочки-однодневки.

Стражники не досчитавшись Фан Хун-ляна, в тот же день отправились на его поиски.

Легко спрятаться рисовому зёрнышку в полном мешке риса, но как укрыться от императорских стражников человеку даже в отдалённой деревньке? На следующий день после свадьбы стражники ворвались в дом и, связав Фан Хун-ляна, погнали его на север.

Мын Цзян-нюй со слезами умоляла стражников отпустить мужа, но они только сказали в ответ:

– Он в первую очередь подданный императора, а уже потом твой муж, поэтому он снова отправиться возводить Великую Китайскую стену!

А Фан Хун-лян, прощаясь, шепнул жене:

– Не печалься, возможно, мне снова удастся сбежать, и тогда мы больше никогда не расстанемся!