Дик Кинг-Смит - Мой домашний динозавр Страница 5

Как раз в тот момент, когда она это читала, опять раздался этот звук, теперь уже совсем близко — выдра!

Накинув халатик, Керсти бросилась вниз по лестнице, сунула босые ноги в сапоги и выскочила из дома. Уже стало довольно светло, и когда она бежала, то увидела, как что-то длинное, приземистое, с выгнутой спиной метнулось по траве к бассейну. Керсти знала, что выдры едят всякую рыбу, и для этой водоконь показался бы всего-навсего какой-то еще одной разновидностью.

Керсти закричала так громко, как никогда в жизни. Застигнутая врасплох выдра испугалась и пустилась наутек так стремительно, как только позволяли ее короткие лапки.

Керсти встала около бассейна на колени, часто дыша от бега, а также от страха и негодования, которые охватили ее, и в это мгновение всплыл безмятежно спящий Крузо. Нос высунулся, Крузо сделал вдох и опять погрузился в воду. Он не слышал, как кричала Керсти. Не слышал, разумеется, и Энгес. Но из дома спешили к ней мама и Ворчун.

— Что же делать? — спросила Керсти, все рассказав им. — Выдра опять может прийти.

— Сомневаюсь, — сказал Ворчун. — Ты так кричала, что напугала ее до смерти. Даже я испугался. Но на всякий случай надо принять кое-какие меры, чтобы защитить Крузо.

И в то же утро Ворчун смастерил большую деревянную раму с натянутой поверх нее проволочной сеткой, которая накрывала пруд, как крышка. Она оставалась там все лето, днем и ночью. Они поднимали ее только для того, чтобы покормить Крузо или поиграть с ним.

Второй враг пришел на двух ногах.

Это случилось примерно месяц спустя, уже осенью, и как раз тогда, когда никого не было дома. Мама поехала на автобусе за покупками на неделю, а остальные пошли к морю собирать после отлива плавник и за едой для Крузо. Они были уверены, что под сеткой он в безопасности.

Домой Ворчун нес вязанку с плавником, а дети — по корзинке с рыбой. Они почти поднялись по тропинке, когда вдруг услышали со стороны бассейна громкий квакающий звук. Что-то похожее на: «Фрэнк!» — и затем опять, неистовое и паническое: «Фрэнк! Фрэнк! Фрэнк!»

— Быстрее! — крикнул Ворчун, бросая поклажу. — Ставьте корзинки и бегом!

— Кто это? — закричали дети.

— Цапля!

«О нет!» — думала Керсти на бегу. Она не только читала о ней в своей книжке, но и видела цаплю, стоящую на длинных ногах в озере, на мелководье. Длинная шея была вытянута, цапля стояла, застыв без движения, жадно уставившись в воду. И вдруг с быстротой молнии ударила длинным желтым клювом вниз и пронзила рыбу.

Но сцена, которая предстала перед ними сейчас, была скорее комичной, чем трагичной.

Цапля действительно попыталась ударить по водоконю, но кончик ее клюва воткнулся в ячейку проволочной сетки. «Фрэнк!» — опять крикнула птица. Завидев приближающихся людей, она изо всех сил пыталась освободиться; наконец это ей удалось, и, стремительно поднявшись в воздух, она улетела, медленно взмахивая большими изогнутыми крыльями.

— Кровь в воде, — зловещим голосом сказал Энгес. И действительно, клюв цапли прошел через проволоку достаточно далеко и задел спину Крузо. Но это была всего лишь царапина, которая, казалось, не слишком его беспокоила. Во всяком случае, всю рыбу, которую они ему принесли, он съел, как и всегда, с удовольствием.

Третий враг нагрянул зимой, не на четырех и не на двух ногах. Он был бесплотным, его нельзя было увидеть или услышать, у него не было запаха. Но если появление двух первых врагов было неожиданностью, приход третьего был даже предсказан по радио.

Однажды вечером, в начале января, Ворчун сидел и, по обыкновению, слушал радио, ожидая прогноз погоды, чтобы затем, опять-таки по обыкновению, выразить недовольство.

Тут-то и пришло из эфира сообщение о приближении третьего врага: «Сегодня ночью на большей части Шотландии будут заморозки. Особенно сильные в северных и северо-восточных районах. И небольшие в западных».

Как обычно, западное побережье отделывалось лишь легким испугом, благодаря теплым водам Гольфстрима, доходящим сюда из Флориды через всю Атлантику. Но угроза даже слабых заморозков заставила Ворчуна повысить бдительность. Напоследок перед сном он пошел взглянуть на бассейн. Все было в порядке. Утром первым делом Ворчун опять пошел проведать Крузо. Вода уже была подернута ледяной пленкой.

До завтрака Ворчун с детьми стояли и смотрели, как Крузо явно забавлялся, прокладывая себе путь, с хрустом рассекая тонкий ледок.

— Он ледокол! — закричал Энгес и побежал вокруг садка, вытянув вперед руки, сомкнув кончики пальцев, изображая таким образом нос корабля. — Ледоход Крузо в Антарктике, полный вперед, бамц, трах, бум!

— Но скоро он уже не сможет так плавать, — сказал Ворчун Керсти.

— Почему?

— Сообщили, что это только начало настоящих холодов. Так что через несколько дней такой маленький водоем покроется толстым слоем льда.

— Таким толстым, что Крузо не сможет его пробить? — спросила Керсти.

— Да.

— Таким толстым, что по нему можно будет кататься? — спросил, останавливаясь, Энгес. — Вот здорово!

— Глупый, для Крузо это будет совсем не здорово, — сказала Керсти. — Если он окажется подо льдом, он не сможет дышать. Он утонет.

— Тут он найдет свою могилу, — сказал Энгес заупокойным голосом. Он обеими руками зажал горло, высунул язык, скосил глаза и издал страшные булькающие хрипы, будто его душат.

— Не валяй дурака, — сказала Керсти. — Ворчун, что нам делать?

— Нам надо его переселить.

— В озерцо?

— Да, оно никогда не замерзает.

— А щука? А выдра? А цапля?

— Думаю, он уже достаточно большой, чтобы постоять за себя.

И действительно, водоконь, теперь уже десяти месяцев от роду, поразительно вырос. В бассейне давно не стало никакой живности, Крузо съел все, что там было, а еды ему теперь требовалось столько, что приходилось дважды в день ходить за ней к морю. Он был теперь с… как-то трудно сравнивать величину животного, столь непохожего на других, с кем-либо; но раз уж поначалу его сравнили с котенком, потом с кошкой, то теперь, хотя он и выглядел совсем иначе, по размеру и весу он стал с тигра-подростка; правда, вместо лап у него были четыре большие ромбовидные ласты.

— Достаточно большой, чтобы постоять за себя! — сказал Энгес. — Разрази меня гром, он постоит! Бьюсь об заклад, теперь он расправится и с этой выдрой, и с этой цаплей, Ворчун! Он разорвет их на куски!

— Но как мы его переселим? — спросила Керсти.

— Вот об этом-то я и думаю, — сказал Ворчун. — Я надеялся с этим повременить. Я хотел как-нибудь погрузить его на тачку, но сомневаюсь, что смогу это сделать один. А попросить кого-то помочь нельзя, ведь тогда все узнают о водоконе. Вот в чем проблема. Мне нужна помощь сильного мужчины.

— Что же делать? — спросила Керсти.

— Идти завтракать, — предложил Энгес. — Я голодный.

По дороге к дому они заметили уезжающего на своем старом красном велосипеде почтальона, а когда вошли в кухню, там стояла мама с распечатанным письмом в руках. У нее был очень радостный вид.

— Угадайте, от кого это! — сказала она детям. — От вашего отца! Его корабль вчера причалил в Клайде. Сегодня утром он будет дома!

Глава 6

ДОМОЙ МОРЯК ВЕРНУЛСЯ

Керсти от радости, что приезжает отец, не могла заставить себя есть. Энгес тоже был очень рад, что не помешало ему съесть не только свой завтрак, но и доесть за Керсти.

Они знали время прибытия автобуса на остановку внизу, в долине, поэтому вышли и ждали около дома. И вот вдалеке показался человек в морской форме, сумка через плечо, в одной руке — свертки, другой он радостно помахал им.

Глядя, как мать и дети бегут ему на встречу, Ворчун довольным голосом произнес:

— Домой моряк вернулся…[2]

В доме царило оживление. Все открывали пакеты с подарками из далеких краев. Для мамы там оказался отрез красивого шелка, для Ворчуна — семена удивительных чужеземных растений, чтобы он посадил их в саду, для Керсти — ожерелье из зубов акулы, а для Энгеса — четырехмачтовый корабль с раздутыми парусами, бороздящий воды в бутылке.

— Как выросли! — сказал отец детям. — Энгес, в прошлый отпуск я тебя легко носил на руках. Не знаю, как теперь.

— Он любитель поесть, — сказала мама.

Тут Керсти сразу вспомнила о водоконе, который тоже вырос и стал неподъемным.

— Ворчун! — вскрикнула она. — Мы еще не кормили Крузо!

— Какого Крузо? — спросил отец.

— Это наш монстр! — завопил Энгес. — Мы нашли его на берегу, он вывелся у нас в ванне и сейчас живет в бассейне для золотых рыбок, и мы каждый день ловим для него рыбу, и он пожирает ее — хав-хав-хав. Вот увидишь его зубы, папа — они в тысячу раз больше, чем на ожерелье у Керсти, правда! — и Энгес состроил страшенную гримасу.