Джон Толкин - Фермер Джайлс из Хэма Страница 5

— Что? — воскликнул он. — Мне охотиться на дракона? Это в моих-то старых гамашах и жилетке? На дракона в хороших доспехах ходят, так я слыхал. А в моем доме их нет, это уж точно, — обрадовался он.

С минуту все неловко молчали, потом послали за кузнецом. Кузнец покачал головой. Человек он был медлительный и мрачный, а прозвали его Солнечным Сэмом, хотя настоящее его имя было Фабрициус Кункатор [20]. Он никогда не свистел за работой, за исключением тех случаев, когда происходило несчастье, из числа предсказанных им ранее. А так как он без конца только и делал, что предсказывал всякие несчастья, редко могло случиться что-нибудь такое, чего бы он до того не успел предсказать, а потому все, что бы не произошло, предписывали его пророчествам. Для него это была главная радость, поэтому он никогда ничего не делал для предотвращения несчастья. Он снова покачал головой и обьявил:

— Из ничего оружия не сделаешь. Да и не по моей это части. Лучше бы попросили плотника изготовить деревянный щит, — да и это мало поможет: дракон горяч.

Лица жителей Хэма вытянулись, но мельник не собирался так легко отступить от своего плана отправить Джайлса на бой с драконом, а если тот все-таки откажется, он мечтал увидеть, как лопнет мыльный пузырь его славы.

— А как насчет кольчуги? — спросил он. — С ней надежней, только чтоб не слишком тонкая была. Она ведь для дела, а не для щегольства при дворе. У тебя найдется старая кожаная куртка, друг Эгидиус? А в кузнице отыщется куча металлических колец. Думаю, мастер Фабрициус и не подозревает, что там могло заваляться.

— Ничего ты не смыслишь, — кузнец повеселел. — Настоящая кольчуга все равно не получится. Нужна ювелирная ловкость гномов, чтобы каждое крошечное колечко соединить с четырьмя другими. Если бы я даже владел таким искусством, пришлось бы трудиться много недель. К тому времени мы все окажемся в могиле, — заключил он, — во всяком случае, в драконьем брюхе.

Жители Хэма в отчаянии заломили руки, кузнец улыбнулся. Но теперь все были в такой панике, что никак не хотели отказаться от плана мельника и повернулся к нему, ища совета.

— Что ж, — сказал тот. — Слыхал я, что в старину те, кто не мог купить настоящую кольчугу из южных стран, нашивали стальные кольца на кожаную рубаху [21] — и сходило. Поглядим, что в таком роде можно сделать.

Так что пришлось Джайлсу притащить старую кожаную куртку, а кузнеца заставили живо вернуться в кузницу. Порылись там во всех углах и разворошили кучу старого железа, которую не трогали много лет. В самом низу нашли массу колечек, траченных ржавчиной — очевидно, они остались здесь от забытой когда-то куртки, именно такой, о какой говорил мельник. По мере того как дело оказывалось не таким уж безнадежным, Сэм все больше мрачнел, но его заставили приняться за работу. Он собирал, сортировал и чистил эти кольца; и когда (о чем он радостно сообщил) выяснилось, что их совершенно недостаточно для такого широкоплечего человека, как мастер Эгидиус, кузнеца заставили разбить старые цепи и расплющить звенья в тонкие колечки — насколько хватило мастерства. Колечки помельче нацепили на куртку спереди, а те, что покрупнее и погрубее, укрепили на спине. Колец все прибавлялось, потому что бедный Сэм трудился в поте лица, и тогда жители Хэма нашили кольца еще и на штаны фермера. А высоко на полке в темном уголке кузницы мельник разыскал железный каркас шлема и засадил за работу сапожника, чтобы тот обшил каркас кожей.

Так трудились весь остаток дня и весь следующий день, а после наступления двенадцатой ночи [22] пришел канун крещения, но было не до праздника. Фермер Джайлс выпил по этому случаю больше пива, чем обычно, а дракон милостиво спал. Он совсем позабыл на это время о голоде и о мечах.

Рано утром в день крещения [23] все поднялись на холм, держа в руках диковинный результат своей работы. Джайлс ждал их. Отговорок у него не осталось, пришлось надевать куртку-кольчугу и штаны. Мельник презрительно хихикал. Потом Джайлс натянул болотные сапоги, прикрепил к ним пару шпор и нахлобучил обитый кожей шлем. Но в последний момент прикрыл сверху шлем старой фетровой шляпой, а на кольчугу накинул серый плащ.

— Зачем это, мастер? — спросили люди.

— Ну, — отвечал он, — неужели вы воображаете, что на дракона надо идти звеня и грохоча, точно кентерберийские колокола? [24] мне как-то кажется, что ни к чему оповещать дракона о своем приближении раньше времени. А шлем — это вызов на битву. Пусть ящер видит поверх изгороди только мою старую шляпу, тогда я, может, подберусь поближе, пока не начнется суматоха.

Кольца пришили так, что они звенели, задевая друг о друга. Прижатые плащом, они не звенели, но Джайлс в таком снаряжении выглядел довольно странно, однако ему об этом не сказали. Поверх плаща с трудом нацепили пояс и привязали ножны, но меч пришлось держать в руках: в ножны его было никак не упрятать, разве что прижать изо всех сил.

Фермер кликнул Гарма. Он был человек справедливый в меру своего разумения.

— Пес, — позвал он. — Пойдешь со мной.

— Спасите! Караул! — взвыл пес.

— Перестань! — прикрикнул Джайлс. — Не то вздую тебя не хуже любого дракона! Ты же ящера по запаху знаешь и сможешь на этот раз оказаться полезным.

Потом фермер Джайлс кликнул свою серую кобылу. Она наградила его недовольным взглядом и фыркнула, увидев шпоры, однако дала ему сесть в седло и быстро понесла его вперед, хотя никто из них не испытывал при этом удовольствия. Они проскакали через всю деревню; жители приветствовали их из окон и аплодировали. Фермер и его кобыла старались не показать виду, что что-то не так, а Гарм стыдиться не умел, он просто плелся за ними, опустив хвост.

Они проскакали через мост над рекой в конце деревни. Когда наконец никто не мог их видеть, они замедлили скорость до шага, и все-таки очень быстро миновали владения фермера Джайлса и других жителей Хэма и оказались в тех местах, которые успел посетить дракон. Кругом были сломанные деревья, сожженные изгороди, почерневшая трава — и зловещая тишина.

Солнце светило вовсю, и фермер Джайлс уже подумывал, не скинуть ли чего из одежды и не хватил ли он лишнюю пинту пива. «Хорошенький конец рождества, — подумал он. — Счастье еще, если жив останусь». Он вытер лицо большим носовым платком — зеленым, а не красным, он слыхал, что красный цвет разъяряет драконов.

Но дракона он не обнаружил. Он миновал множество просек, широких и узких, много опустошенных фермерских полей, а дракона все не было. От Гарма, конечно, не было никакого проку: пес трусил за лошадью и вовсе не собирался принюхиваться.

Наконец выехали на извилистую дорогу, почти нетронутую, она казалась спокойной и ровной. Проехав по ней с полмили, Джайлс подумал, что, пожалуй, он уже исполнил свой долг и все, к чему его обязывает его репутация. Он решил, что хватит с него, и уже подумывал о том, как вернется и сядет обедать, а друзьям расскажет: дракон только увидел, как он подъезжает, так сразу просто-напросто улетел, — и тут дорога резко повернула. А за поворотом лежал дракон, загородив своей отвратительной мордой самую середину дороги.

— Караул! — тявкнул Гарм и кинулся прочь.

Серая кобыла резко осела, и фермер свалился в канаву. Когда он высунул голову, дракон окончательно проснулся и смотрел прямо на Джайлса.

— Доброе утро, — поздоровался дракон. — Вы, кажется, удивлены?

— Доброе утро, — ответил Джайлс. — Я и в самом деле удивлен.

— Прошу прощения, — сказал дракон. Когда при падении фермера зазвенели кольца, он что-то заподозрил и насторожил уши. — Прошу прощения за такой вопрос, но не меня ли вы случайно ищете?

— Нет, что вы! — заверил фермер. — Кто бы мог подумать, что вы здесь окажетесь? Я просто катался.

Он поспешно выбрался из канавы и направился к своей серой кобыле. Она была уже на ногах и с совершенно безразличным видом щипала траву у обочины дороги.

— Значит, мы встретились благодаря счастливой случайности, — заметил дракон. — Мне очень приятно. Это что же, ваш праздничный наряд? Новая мода, вероятно?

Фетровая шляпа слетела с фермера Джайлса, а плащ распахнулся, но он решил держаться понахальнее.

— Да, — сказал он, — самая последняя. Но я должен догнать свою собаку, боюсь, что она за кроликами погналась.

— Боюсь, что это не так, — возразил Хризофилакс, облизываясь (он всегда облизывался, когда его что-нибудь забавляло). — Полагаю, она доберется до дому гораздо раньше вас. Но прошу вас, продолжайте ваш путь, мастер — не припомню вашего имени?

— А я вашего, — подхватил Джайлс, — наверно, так оно и лучше.

— Как вам угодно, — Хризофилакс снова облизнулся и притворился, будто закрыл глаза. Сердце у него было злое (как у всех драконов), но не очень смелое (что тоже не так редко встречается). Он предпочитал такие блюда, за которые не приходится сражаться, но после долгого сна аппетит его возрос. Священник из Оукли был довольно поджарым, упитанного человека дракон давненько не пробовал. Вот он и вздумал полакомиться мясом, которое само так и шло ему в рот, он ждал только, чтобы этот дурень ослабил бдительность.