Редьярд Киплинг - Сказки и легенды Страница 5

Шёл он от города Грегема до Кимберлея, от Кимберлея до области Кама, от области же Кама направился на север и на запад и все время ел дыни; наконец, слон-дитя пришёл к берегу большой серо-зеленой болотистой реки Лимпопо, затенённой деревьями, от которых веет лихорадкой. Здесь все было так, как сказала птица колоколо.

Теперь, моя любимая, ты должна узнать и понять, что до этой самой недели, до этого самого дня, часа, даже до последней минутки любопытный слоник-дитя никогда не видывал крокодила и даже не знал, каков он на вид. Оттого-то ему и было так любопытно взглянуть на это создание.

Прежде всего он увидел двухцветного питона скал; эта огромная змея лежала, окружив своими кольцами камень.

— Извините за беспокойство, — очень вежливо сказал слон-дитя, — но, пожалуйста, ответьте мне, не видели ли вы где-нибудь в окрестностях что-нибудь вроде крокодила?

— Видел ли я крокодила? — ответил двухцветный питон скал голосом презрительным и злобным. — Ну, что ты ещё спросишь?

— Извините, — продолжал дитя-слон, — но не можете ли вы любезно сказать мне, что он кушает за обедом?

Двухцветный питон скал быстро развернулся и ударил слоника своим чешуйчатым, похожим на бич хвостом.

— Что за странность, — сказал слон-дитя, — мой отец и моя мать, мой дядя и тётя, уже не говоря о моей другой тёте, гиппопотамихе, и моем другом дяде, бабуине, били меня и лягали за моё ненасытное любопытство, а теперь, кажется, опять начинается то же самое.

Он очень вежливо простился с двухцветным питоном скал, помог ему обвить телом скалу и ушёл; слонику стало жарко, но он не чувствовал усталости; ел дыни и бросал корки, так как не мог их поднимать с земли. И вот слон-дитя наступил на что-то, как ему показалось, на бревно, лежавшее на самом берегу большой серо-зеленой болотистой реки Лимпопо, обросшей деревьями, от которых веет лихорадкой.

А это и был крокодил, моя любимая, и крокодил этот подмигнул одним глазком.

— Извините меня, — очень вежливо сказал слон-дитя, — но не видали ли вы где-нибудь поблизости крокодила?

Крокодил подмигнул другим глазом, приподняв из ила свой хвост; слон-дитя вежливо шагнул назад; ему не хотелось, чтобы его били.

— Подойди-ка сюда, малыш, — сказал крокодил. — Почему ты это спрашиваешь?

— Прошу извинения, — очень вежливо ответил слон-дитя, — но мой отец бил меня; моя мать меня била, словом, меня били все, не говоря уже о моем рослом дядюшке страусе и моей высокой тётушке жирафе, которые жестоко лягаются; не упоминая также о моей толстой тётке, гиппопотамихе, и моем волосатом дяде, бабуине, и включая двухцветного питона скал с его чешуйчатым, похожим на бич хвостом, который бьёт больнее всех остальных; итак, если вам не очень этого хочется, прошу вас не стегать меня хвостом.

— Поди сюда, малыш, — протянул крокодил, — дело в том, что я крокодил. — И чтобы доказать, что он говорит правду, крокодил заплакал крокодиловыми слезами.

Слон-дитя перестал дышать от удивления; потом, задыхаясь, опустился на берегу на колени и сказал:

— Именно вас я искал все эти долгие-долгие дни. Не согласитесь ли вы сказать, что вы кушаете за обедом?

— Подойди поближе, малыш, — сказал крокодил. — И я шепну тебе это на ушко.

Слон-дитя пододвинул свою голову к зубастой пасти крокодила, и крокодил схватил слонёнка за его короткий нос, который до той самой недели, до того дня, часа и до той минуты был не больше сапога, хотя и гораздо полезнее всякой обуви.

— Кажется, — сказал крокодил (он сказал это сквозь зубы), — кажется, сегодня я начну обед со слонёнка.

Услышав это, моя любимая, слоник почувствовал досаду и сказал в нос:

— Пусти! Мне больно!

Это слон-дитя; крокодил дёргает его за нос. Слоник очень удивлён и поражён, и ему также очень больно, и он говорит в нос: «Пусти, мне больно!» Он изо всех сил старается выдернуть свой нос изо рта крокодила; крокодил же тащит слоника в другую сторону. Двухцветный питон скал плывёт на помощь слонёнку. Чёрные полосы и пятна — берега большой серо-зеленой тихой реки Лимпопо (мне не позволили раскрашивать картинки), и деревья с изогнутыми корнями и восемью листьями именно те деревья, от которых веет лихорадкой.

Ниже этой картинки нарисованы тени африканских животных, идущих в африканский ноев ковчег. Здесь два льва, два страуса, два быка, два верблюда, две овцы и много пар других животных, которые живут среди скал. Все эти звери ничего не значат. Я нарисовал их, так как они мне показались хорошенькими; а если бы мне позволили их раскрасить, они стали бы прямо прелестны.

Слон-дитя и крокодил, который тянул его за нос

В эту минуту двухцветный питон скал опустился с берега и сказал:

— Мой юный друг, если ты сейчас же не потянешь свой нос изо всех сил, я полагаю, твой новый знакомый, покрытый патентованной кожей (он подразумевал «крокодил»), утащит тебя в глубину этого прозрачного потока раньше, чем ты успеешь проговорить: «Джек Робинзон».

Именно таким образом всегда говорят двухцветные питоны скал.

Слон-дитя послушался питона скал; он присел на задние ножки и стал дёргать свой нос из пасти крокодила; он все дёргал да дёргал его, и нос слонёнка начал вытягиваться. Крокодил же возился и бил по воде своим большим хвостом, так что она пенилась; в то же время он тащил слоника за нос.

Нос слонёнка продолжал вытягиваться; слоник расставил все свои четыре ножки и не переставал дёргать свой нос из пасти крокодила, и его нос становился все длиннее и длиннее. Крокодил же водил по воде своим хвостом, как веслом, и все тянул да тянул слоника за нос; и каждый раз, как только он дёрнет за этот носик, тот сделается длиннее. Слонику было ужасно больно.

Вдруг слон-дитя почувствовал, что его ноги скользят; он так и поехал на них по дну; наконец, говоря в нос, который теперь вытянулся почти на пять футов, слонёнок выговорил: «С меня довольно!»

Двухцветный питон скал спустился в воду, обвил задние ноги слоника как бы двумя петлями каната и сказал:

— Неблагоразумный и неопытный путешественник, с этой минуты мы серьёзно посвятим себя важному делу, постараемся тянуть твой нос изо всех сил, так как сдаётся мне, что этот самодвижущийся военный корабль с броней на верхней палубе (этими словами, моя любимая, он обозначал крокодила) будет мешать твоим дальнейшим движениям.

Все двухцветные питоны скал всегда говорят в таких запутанных выражениях.

Двухцветный питон тянул слоника; слон-дитя тянул свой нос; крокодил тоже тянул его; но слон-дитя и двухцветный питон скал тянули сильнее, чем крокодил, и тот, наконец, выпустил нос слона-ребёнка, при этом вода так плеснула, что этот плеск можно было услышать по всей длине реки Лимпопо, вверх и вниз по течению.

В то же время слон-дитя внезапно сел, вернее, шлёпнулся в воду, но перед этим сказал питону: «Благодарю!» Затем он позаботился о своём бедном носе, за который его так долго дёргали, завернул его в свежие банановые листья и опустил в воду большой серо-зеленой тихой реки Лимпопо.

— Зачем ты это делаешь? — спросил его двухцветный питон скал.

— Прошу прощения, — ответил слон-дитя, — но мой нос совсем потерял свою форму, и я жду, чтобы он сморщился и уменьшился.

— Долго же тебе придётся ждать, — сказал двухцветный питон скал. — А все-таки замечу, что многие не понимают своих выгод.

Три дня слон-дитя сидел и ждал, чтобы его нос уменьшился. Но этот нос не делался короче; кроме того, ему приходилось жестоко косить глазами. Моя любимая, ты поймёшь, что крокодил вытянул нос слоника в самый настоящий хобот, вроде тех, какие ты увидишь теперь у всех слонов.

Здесь нарисован слон-дитя в ту минуту, когда он собирается нарвать своим прекрасным новым длинным хоботом бананов с вершины бананового дерева. Я не нахожу эту картинку хорошей, но не мог нарисовать её лучше, потому что рисовать слонов и бананы очень-очень трудно. Позади слонёнка ты видишь черноту, а по ней полосы; я хотел изобразить так топкую болотистую местность где-то в Африке. Большую часть своих лепёшек слон-дитя делал из ила, который доставал именно из этих болот. Мне кажется, картинка станет гораздо красивее, если ты раскрасишь банановое дерево зеленой краской, а слоника — красной.

Слон-дитя после того, как крокодил вытянул ему нос в хобот

На третий день прилетела муха цеце и укусила слоника в плечо. Слоник же, сам не понимая, что он делает, поднял свой хобот и его концом убил муху.

— Выгода номер один, — сказал двухцветный питон скал. — Ты не мог бы этого сделать своим носом-коротышкой. Ну, теперь попробуй поесть.

Ещё не успев подумать, что он делает, слон-дитя протянул свой хобот, сорвал большой пучок травы, поколотил эти зеленые стебли о свои передние ноги, чтобы сбросить с них пыль, и, наконец, засунул их себе в рот.

— Выгода номер два, — сказал двухцветный питон скал. — Ты не мог бы сделать этого своим носом-коротышкой. Как тебе кажется, не слишком ли печёт солнце?