Джеймс Барри - Питер Пен Страница 5

– Спасибо. Я буду носить твой поцелуй на цепочке.

Она прикрепила его к цепочке, которая была у нее на шее. И прекрасно сделала. Как потом выяснится, это однажды спасет ей жизнь. Венди знала, что, когда люди знакомятся, принято спрашивать, сколько им лет. Венди была воспитанной девочкой и любила делать то, что принято. Она спросила Питера, сколько ему лет, и вдруг поняла, что спрашивать было не нужно. У него сделалось такое лицо, точно он попал на экзамен и ему достался билет про неправильные глаголы, а он хотел, чтоб его спросили про Трафальгарскую битву.

– Не знаю, – ответил он с неохотой. – Но вообще-то я еще маленький. Я, Венди, удрал из дому в тот самый день, как родился.

Питер понизил голос:

– Я услыхал, как мама и папа говорили о том, кем я буду, когда вырасту и стану взрослым мужчиной. А я вовсе не хочу становиться взрослым мужчиной. Я хочу всегда быть маленьким и играть. Поэтому я удрал и поселился среди фей в Кенсингтонском парке.

Венди поглядела на него с восторгом. Питер отнес этот восторг за счет того, что он не побоялся удрать из дома. Но на самом деле ее восхитило знакомство с феями.

Она стала сыпать вопросами, и это немного его удивило. Для него в феях не было ничего необычного, они надоедали ему, попадались под ноги и так далее. Но вообще то он их любил. Он рассказал Венди, как они впервые появились:

– Понимаешь, когда родился первый ребенок на свете и он в первый раз засмеялся, то его смех рассыпался на тысячу мелких кусочков и из каждого появилось по фее. И так было задумано, чтобы у каждого ребенка была своя фея.

– Так и получается?

– Нет. Ребята уж очень умные стали. Чуть подрастут – и уже не верят, что на свете есть феи. А стоит только кому-нибудь сказать: «Глупости, нет никаких фей», – как одна из них тут же падает замертво.

Ему надоело говорить о феях. Он прислушался. Его удивляло, что Динь-Динь до сих пор ни разу не подала голоса.

– Не понимаю, куда она подевалась. Динь, где ты?

У Венди забилось сердце.

– Питер! – закричала она, хватая его за руку. – Уж не хочешь ли ты сказать, что здесь, в комнате, – фея?

– Была только что, – сказал он не без раздражения. – Ты не слышишь ничего?

Они вместе прислушались.

– Вроде звенят какие-то колокольчики, – сказала Венди. – А больше ничего.

– Тогда это и есть Динь. Она так разговаривает. Ага, мне кажется, я тоже слышу.

Звон доносился со стороны комода. У Питера вдруг сделалось веселое лицо. Ни у кого не бывало такого веселого лица, как у него. И какой звонкий был у него смех! Он все еще умел смеяться, как смеются в первый раз в жизни.

– Венди, – прошептал он, – кажется, я задвинул ее вместе с ящиком!

Он выпустил бедняжку Динь из ящика, и она заметалась в воздухе, ругая его на чем свет стоит.

– Ладно, не ругайся, – сказал Питер. – Ну, виноват, виноват. Только откуда мне было знать, что ты там сидишь?

– Питер, – попросила Венди, – пусть она постоит минутку, я хочу ее рассмотреть!

– Они редко когда останавливаются, – заметил Питер.

Но на минуточку она все же задержалась на часах с кукушкой.

– Ой, какая хорошенькая! – поразилась Венди, хотя лицо у Динь все еще было искажено злостью.

– Динь, – произнес Питер дружелюбным тоном, – эта леди хочет, чтобы ты стала ее феей. Динь ответила какой-то дерзостью.

– Что она говорит, Питер? Ему пришлось переводить:

– Она не очень-то воспитанна. Она говорит, что ты большая и безобразная девчонка. И что она – моя фея.

Он попытался ее урезонить:

– Ты не можешь быть моей феей, Динь, потому что я – мужчина, а ты – женщина.

– Дурачок ты, – сказала на это Динь и упорхнула в ванную.

Венди продолжала приставать к Питеру с расспросами:

– Ты больше не бываешь в Кенсингтонском парке?

– Почему. Бываю иногда…

– А больше всего где бываешь?

– Там, где потерянные мальчишки.

– Кто они такие?

– Ребята, которые вывалились из колясочек, пока няньки зевали по сторонам. Когда ребята выпадут из коляски и их семь дней никто не хватится, тогда они отправляются в страну Нетинебудет. Я там – их командир.

– Как здорово!

– Здорово-то здорово, да скучновато. У нас ведь нет там девчонок.

– Какой ты молодец, что так говоришь про девочек. Вот, например, Джон – вон он там спит, – так он девчонок просто презирает.

Вместо ответа Питер подошел к кровати и так лягнул Джона, что тот вывалился из кровати вместе с подушкой и одеялом.

Венди на него рассердилась.

– Ты пока что тут не командир, – сказала она недовольным тоном.

Но Джон продолжал спать на полу.

– Ладно, – сказала Венди. – Ты ведь не хотел ничего плохого. Так что можешь подарить мне поцелуй.

– А я думал, ты подарила его мне навсегда.

– Ой, я совсем забыла. Подари мне, пожалуйста, наперсток.

– А что это еще такое?

– Это вот что.

Венди поцеловала его в щеку.

– Подумать только! Ты хочешь, чтобы я тебе подарил наперсток?

– Если ты сам захочешь.

Питер поцеловал ее, и в ту же минуту она испуганно вскрикнула.

– Ты что, Венди?

– Кто-то больно дернул меня за волосы!

– Это, наверное, Динь. Она что-то сегодня как никогда развоевалась.

И точно – это была Динь. Она носилась в воздухе и бранилась.

– Она говорит, что будет дергать тебя за волосы каждый раз, как ты будешь дарить мне наперсток.

– А почему?

– Динь, почему?

– Дурачок ты, – опять сказала Динь. Питер не понял почему, а Венди поняла. И огорчилась. И еще она очень огорчилась, когда он сказал, что прилетал к ним в детскую вовсе не ради нее, а чтобы послушать сказки.

– Понимаешь, я ведь не знаю сказок. И никто из потерянных мальчишек не знает ни одной сказки.

– Вот ужас-то! – сказала Венди.

– А знаешь, почему ласточки строят гнезда под стрехами домов? Чтобы слушать сказки. Твоя мама рассказывала тебе такую прекрасную сказку, Венди!

– Это какую же?

– Про принца, который искал девушку, потерявшую хрустальный башмачок.

– Питер, это ведь Золушка! Он ее потом нашел, и они жили очень счастливо.

Питер пришел в такой восторг, что тут же вскочил и побежал к окну.

– Ты куда? – закричала Венди, предчувствуя что-то недоброе.

– Рассказать другим мальчишкам.

– Не уходи, Питер. Я ведь знаю еще и другие сказки.

Она произнесла именно эти слова. Таким образом, нельзя не признать, что она сама ввела Питера в искушение и немного была сама виновата в том, что потом случилось.

Питер отошел от окна, но в глазах его мелькнуло какое-то странное, жадное выражение. Венди надо было насторожиться. Но она не насторожилась.

– Каких только сказок я бы не порассказала мальчишкам! – воскликнула Венди.

И Питер тут же схватил ее и потащил к окну.

– Отпусти сейчас же! – приказала она ему.

– Венди, летим со мной, расскажи мальчишкам сказку, – просил он.

Конечно, ей польстила такая просьба, но она возразила:

– Господи, да как же я могу? Ты подумал о маме? И к тому же я не умею летать.

– Я тебя научу.

– Летать?

– Я тебя научу запрыгивать ветру на спину. И мы тогда полетим вместе!

– Ух ты!

– Венди, ты только подумай: вместо того чтобы спать, мы могли бы летать по небу и болтать со звездами!

– Ух ты!

– И ты бы увидела настоящих русалок.

– Русалок? С хвостами?

– Вот с такими длинными.

– Ой!

Питер старался пустить в ход всю свою хитрость:

– А как мы бы стали все тебя уважать, Венди!

Венди мучили сомнения. Похоже было, что она не согласится.

Питер продолжал безжалостно:

– Венди, ты подтыкала бы нам одеяла по ночам. Ведь нам никто никогда не подтыкал одеяла.

– Ох!

– Ты бы штопала нашу одежду. Ты бы сшила нам карманы. У нас ведь ни у кого нет ни одного кармана.

Ну как тут устоять?

– Ой, до чего ж интересно, Питер! Питер, а ты мог бы научить летать Джона и Майкла?

– Если хочешь – пожалуйста, – сказал он равнодушно. Он подошел к мальчишкам и начал трясти.

– Вставайте – кричала Венди. – Питер Пэн у нас. Он научит нас летать. Джон протер глаза.

– Встаю.

Но, собственно говоря, он уже был на полу. Майкл тоже вскочил, и сна у него не было ни в одном глазу, как будто он и не ложился.

Но Питер вдруг сделал знак замолчать. Все стали напряженно прислушиваться. Вроде бы стояла мертвая тишина. Вроде все в порядке. Нет, постойте. Не все в порядке. Дело в том, что Нэна, которая отчаянно лаяла весь вечер, вдруг затихла. Вот эту-то тишину они и уловили.

– Гасите свет. Прячьтесь! – распорядился Питер. Когда в спальню вошла Лиза, держа Нэну за ошейник, казалось, что все трое спят, как ангелы и тихонько сопят во сне. Они и в самом деле сопели. Но только понарошку, не в постелях, а спрятавшись за занавесками.