Игорь Фарбаржевич - Новые приключения Маугли Страница 5

– Как – послезавтра? – опешила мать Лунан.

– А чего ждать?.. – в свою очередь удивился Гуджи.

– Разве ты не пригласишь гадальщика для составления гороскопа жениха и невесты?.. – спросила Хиро. – Я хочу знать их судьбу!.. А ещё нужно, чтобы он определил благоприятный день и час свадьбы.

– Вот еще! – недовольно сказал отец Лунан, ощупывая через кошелёк золотые монеты. – Раз молодые любят друг друга – то и ждать нечего!

На самом деле Гуджи немного слукавил: он спешил выдать дочь замуж ещё и потому, что сегодня ночью к нему снова постучался в окно бог Яма.

На следующее утро, Маугли поднялся как всегда – в пять утра. Дел было невпроворот: нужно было помочь мужчинам поставить большой шатёр во дворе маслодела, сбить свадебные столы, украсить изгородь цветочными венками. Основной праздник отмечали в доме невесты.

Маугли вышел со двора и тут же наткнулся на подарки из Джунглей – убитого буйвола, трёх оленей и колоды с мёдом. Тёплая волна благодарности к старым друзьям омыла его сердце.

Днем во дворе маслодела расцвел свадебный шатёр из разноцветного шёлка. Вдоль изгороди стояли сбитые за одно утро столы. А по деревне разносился аппетитный запах риса с подливкой из гороха, бобов и чечевицы – главного блюда любого празднества. На кострах жарили буйвола, коз и овец, в специальных печах коптили оленье мясо. Местный пивовар прикатил две бочки пива – одно из просяного, другое из рисового солода, – без пива не обходился ни один праздничный стол.

– Эта свадьба, – шепнула Мессуа самая пожилая из женщин, – будет богаче и обильнее всех, которые я помню!.. Поверь мне, поверь!

Мессуа была счастлива.

Дом украсили цветами и старинными коврами. В центре двора поставили очаг – символ бога Агни.

Сельский портной принёс невестин наряд – свадебное платье из пятиметрового куска ткани, выкрашенного кукурузой в жёлтый цвет, и теперь Лунан примеряла его, запершись в доме с подружками.

И вот наступил радостный день для всей деревни. Ярко светило солнце, звонко пели птицы, и в каждом доме собирались гости на свадьбу.

В доме маслодела девушки-растиральщицы – подружки невесты – умастили тело Лунан кокосовым маслом и натерли порошком куркумы, чтобы к ней не прилипали плохие вести. Затем они помогли невесте надеть свадебное платье, на него алое покрывало, на темя надели диадему, а в тугие косы вплели серебряную проволоку.

Деревенские терпеливо ожидали у ворот дома свадебный поезд жениха, переговаривались о предстоящей свадьбе.

Приглашенные музыканты настраивали свои инструменты: барабанщики били в дол по кожаной мембране – деревянной колотушкой с шарообразной головкой, ударяли пальцами в бубен с названьем даф, пробовали двумя палочками звук нигары, инструмент, похожий на литавры; духовики дули в сурнай и алгозу, струнники настраивали джантар и водили смычком по банаму и саринде.

По двору слонялся без дела хромой брахман – с бритой головой и небольшим пучком на макушке, заплетённым в косичку: он должен был объявить новобрачных мужем и женой.

– Уже скоро полдень, а жениха всё нет, – недовольно говорил он родителям Лунан, то и дело, поглядывая в конец деревенской улицы. – Уж не передумал ли он?

– Вот ещё! – вспыхнул Гуджа. – Не мог же Маугли так вот просто отдать золотые монеты!

– При чём тут монеты! – заметила его жена и обратилась к брахману: – Уважаемый пандит! Дети любят друг друга. Наверное, какая-нибудь заминка в дороге…

– Что любят – это хорошо… – таинственно улыбнулся брахман.

– Едут! Едут!.. – загалдела деревенская ребятня, облепившая дворовую изгородь, и торжественный кортеж появился в конце улицы.

На повозке, запряжённой двумя белыми быками, сидел Маугли, в нарядном костюме: прилегающей куртке со стоячим воротником, надетой на длинную белоснежную рубаху без воротника, ноги облегали узкие белые штаны – чуридар; рядом с ним сидела Мессуа – в вышитом цветным шёлком сари и в кашмирской шали на голове; позади них примостились двое разнаряженных сватов, а третий парень сидел на облучке, управляя быками.

Быки въехали во двор маслодела. Маугли, держа в руках изумрудную шкатулку, накрытую красным платком, спрыгнул с дружками на землю. Улыбающийся Гуджи, низко кланяясь, подбежал к свадебному кортежу.

– Милости прошу, уважаемая Мессуа! – сказал он вдове, протягивая руку и помогая выйти из повозки. – Какая радость породниться с вашей семьёй!

Мессуа была счастлива. Она обнялась с Хиро – матерью Лунан – и они втроём с Гуджи стали наблюдать за совершением свадебной церемонии.

Смущённая Лунан подошла к Маугли и подарила ему серебряный кинжал – фамильную драгоценность семьи маслодела.

Наступила очередь Маугли дарить свадебные подарки невесте.

Он сдёрнул с ларца платок и открыл крышку. Увидев драгоценности из княжеской сокровищницы, мать Лунан вскрикнула от изумления и, даже чтобы не упасть, схватилась за перила веранды. А Гуджи и вовсе обалдел от счастья.

«Неужели этот парень из Джунглей, – подумал он, – на самом деле только притворялся нищим?! Ай да Маугли!.. А ведь с виду не скажешь, что он богач. Вот счастье-то привалило!..».

Лунан же, не говоря ни слова, надела ожерелье на свою лилейную шею, браслеты на тонкие запястья, серьги вдела в уши, похожие на перламутровые раковины, а кольцо – на крошечный мизинец левой руки.

Подружки возложили на голову Лунан бриллиантовую диадему.

И началась свадьба.

Одна из подружек Лунан поднесла большую медную тарелку жениху, где по кругу горели четыре светильника и один в середине; в ней лежали цветы, рис и алая краска. Маугли одарил девушку золотой монеткой.

Другая принесла корзину кокосовых орехов, символ плодородия, и разложила кокосы на землю перед женихом и невестой. Маугли и её одарил золотой монеткой.

Гуджи недовольно подумал:

«Этак и разориться можно!..».

Но вслух ничего не сказал.

Хромой брахман взял за руки молодожёнов и подвёл их к очагу в центре двора под шатром, натянутым на колья хлопкового дерева, чтобы вложить правую руку невесты в правую руку жениха и, обойдя с ними три раза вокруг очага, призвать защиту богов на их брачный союз, а затем торжественно объявить Маугли и Лунан мужем и женой.

Но вместо этого он, – чистая правда! – на глазах у всех, внезапно превратился в огромного тигра. Шерсть на драной шкуре стояла дыбом, глаза пылали зелёным огнём.

Все, кто был во дворе, в ужасе отпрянули в сторону.

– Шива! Шива! Рам! Рам! – раздались испуганные голоса. Их крики означали: «О Боже!»

– Я вернулся! – ударяя лапой о землю, зарычал тигр нечеловеческим рёвом, – Вернулся, чтобы вновь стать хозяином Джунглей!

«Это Шер-Хан! – с изумленьем подумал Маугли, крепко обнимая Лунан. – Ведь я убил его!..».

Хромой тигр, раскрыв огромную пасть, окинул взглядом двор, где, застыв от ужаса, прижались к ограде перепуганные гости. И только Маугли бесстрашно стоял перед ним, крепко обняв Лунан.

– Это бхут! Злой дух! – запричитали жители деревни и бросились врассыпную вон со двора маслодела.

– Да! Я дух Шер-Хана! – рычал им вслед гигантский тигр. Тяжёлой лапой он отпихнул Маугли, а другой подхватил закричавшую Лунан.

– Кричи-не кричи, – рыкнул тигр Лунан. А Маугли рыкнул иное: – Обойди хоть три мира: Прошлое, Настоящее и Будущее, тебе ни за что не найти свою невесту! Как бы она не кричала! Ибо ты никогда её не узнаешь! Она будет в другом обличьи и под другим именем!.. – рычал бхут, глядя в побледневшее лицо Маугли.

Сказал и взлетел вместе с Лунан в ночное небо.

Вспыхнули звёзды и стали падать метеоритным дождём на землю. Казалось, что запылали Джунгли.

Это было красивое, воистину праздничное, свадебное зрелище. Но сегодня никому и в голову не пришло восторгаться – все жители деревни замерли в ужасе.

– Это не пандит… – тихо сказал жене Гуджи, трясясь от страха.

Напрасно Мессуа успокаивала Хиро – мать Лунан была в отчаяньи, она рыдала, ломала руки и взывала:

– Возьми меня вместо неё, о, дух Тигра!.. Верни мою единственную дочь!..

В ответ громыхнуло небо, словно бог Индру тревожно забил в свои барабаны.

Маугли подошел к Хиро.

– Я найду вашу дочь, – пообещал он ей. – Я пройду все пути, все дороги, и если не разыщу Лунан на этом свете, спущусь к богу Яме – в его тёмный мир теней.

От этих слов Хиро зарыдала ещё сильнее.

Гуджи стоял бледный растерянный, он всё ещё дрожал и, казалось, постарел в один миг.

Дружки Маугли помогли Мессуа сесть в повозку, белые быки выехали со двора, оставив вместо веселья – горе и одиночество вмиг осиротевших отца и мать.

Ночью в деревне никто не сомкнул глаз.

Маугли стоял на веранде и смотрел на тёмные кроны Джунглей.

«Сейчас и они не помогут мне…», – с горечью думал он.