Сборник - Татарские сказки Страница 6

Позвал падишах своего юного конюха, и приказывает ему:

– Поезжай, верный мой конюх, в дальние края, излови ка и пригони ко мне в конюшню четыре десятка волшебных лошадей.

А дурачку больше никуда ехать не хочется, начал он с падишахом препираться:

– Разве ты, повелитель, выполнил своё обещание подарить мне новую рубаху и чоботы? Сам слово не держишь, а меня неведомо куда гонишь!

Тут падишах не на шутку разгневался, пригрозил дурачка повесить, ежели тот не добудет волшебных кобыл.

Делать нечего, подчинился дурачок падишаху, спросил только разрешения с Белогривкой попрощаться. Пошел юноша на конюшню, а сам слёзы рукавом вытирает. Спрашивает дурачка его Белогривка:

– Отчего загрустил, хозяин?

Пожаловался дурачок Белогривке на падишаха, посетовал, что дело невыполнимое поручил ему государь:

– Отправил меня падишах за табуном волшебных кобылиц, не сносить мне головы, коли не сумею их раздобыть.

Утешила его Белогривка:

– Вытри слёзы, друг мой, задание твоё сложное, но выполнимое. Один ты, конечно, не справишься, а со мной вдвоём всё сможешь. Испроси ты дозволения меня с собой взять, да пусть меня подкуют четырьмя подковами по сорок пудов, и сорок бочек дёгтем наполнят.

Передал дурачок падишаху всё, о чём белая кобылица его просила. Правитель выполнил его просьбу, и отпустил дурачка верхом на Белогривке сорока бочками дёгтя нагруженной, в дальнюю дорогу. Когда полпути Дурачок уже проскакал, Белая Кобыла ему велела измазать её дёгтем с головы до ног, а когда один слой дёгтя высохнет, ещё намазать, чтобы толстый дегтярный покров на ней образовался. Выполнил юноша всё, что Белогривка просила, потом снова сел верхом и дальше поехал. Долго ли ехал, коротко ли, а добрался дурачок до дремучего леса. Остановилась белая кобылица и говорит дурачку:

– Дальше я одна поеду, а ты меня тут жди. Три дня жди, а потом уходи отсюда. Если я к тому сроку тебе волшебных лошадей не приведу, то меня уже и в живых нет. В столицу без меня не возвращайся, повесит тебя твой падишах.

Сказав так, помчалась Белогривка в тёмную чащу, аж земля вздрогнула, и деревья закачались. Сидит дурачок под деревом, ждёт белую кобылицу. Три раза солнце встало, два раза зашло, а всё не видать Белогривки. Начал уже дурачок горевать, слезы по своей Белогривке проливать. На исходе третьего дня загудела земля, сверкнули зарницы, загромыхало небо, и увидел юноша, что скачет его Белогривка впереди большого табуна чудесных лошадей. Только, видно, нелегко ей было кобылиц за собой увести, потому что дегтярный панцирь весь в клочья изодран был.

Тут же Белогривка дурачку велела в обратную дорогу трогаться. Четыре десятка волшебных лошадей вперёд пропустила, а сама с дурачком на спине позади табуна скачет. Земля дрожит, ветер воет, волшебный табун копытами землю роет.

В столицу они воротились на следующий день. Собрался народ поглазеть на диво дивное: видом не видывали, слыхом не слыхивали люди про таких красивых лошадей. Падишах от радости опять про обещанную Дурачку красную рубаху да новые чоботы позабыл: только и знает, что чудесным табуном бахвалится.

Налюбовался падишах на волшебный табун, да и вспомнил, что хозяйкой волшебного табуна была до него красавица – дочь самого главного джинна. И захотелось падишаху, чтобы дочь самого Иблиса стала его женой. Позвал правитель дурачка и новое задание ему даёт:

– Слушай мой приказ, конюх: повелеваю тебе привезти сюда дочь самого главного джинна, у которой ты чудесный табун увёл.

Дурачку уже надоело прихоти падишаха исполнять, он и говорит:

– Ты, повелитель, верно, запамятовал, что обещал мне новую рубаху и чоботы подарить, а всё новые задания даёшь. Какое мне дело до джиннов и их дочерей? Тебе надо, ты и поезжай.

Падишаху такие речи не по душе пришлись:

– Ступай, куда велят, дурень, а не то голову с плеч сниму!

Пригорюнился юноша, а куда деваться? Против падишаха не попрёшь. Побрёл дурачок на конюшню, в стойло к ненаглядной Белогривке своей, стал ей рассказывать, какое новое задание ему падишах дал. Белая Кобыла положила ему голову на плечо и говорит:

– Не вешай нос, друг мой! Это задание непростое, тяжелее давешних, но вместе разве мы не сможем его выполнить? Сможем!

На утро выехал дурачок верхом на Белогривке и поворотил к берегу моря. Владения верховного джинна Иблиса под водой лежат. У моря Белогривка велела юноше спешиться и ждать её на берегу трое суток:

– Если не вернусь я к тому времени с красавицей-джинни, уходи отсюда, потому что меня тогда и в живых уже не будет.

Наказав Дурачку ждать её, прыгнула Белая Кобылица в воду и скрылась в пучине. Сидел юноша на берегу и ждал: рассветы и закаты встречал. Так и считать научился. К третьему закату увидел он, как помутнело и забурлило море, зарницы сверкнули, загромыхало в небе, ветер волны поднял и обрушил на берег. А на одной из волн из воды вынесло Белогривку, державшую за волосы дочь верховного джинна. Разгневанные духи гнались за ними со дна морского. Подхватила белая кобылица дурачка, велела ему покрепче прижать к себе девушку, и полетела, обгоняя ветер, к столице. Не смогли джинны догнать их, осталась погоня далеко позади. Наконец, прибыли дурачок и красавица-джинни к падишаху во дворец. Правитель, как увидел девушку, так и обомлел от её красоты ослепительной, дар речи потерял. Только о том и думает падишах, как побыстрее свадьбу сыграть, а про красную рубаху для Дурачка опять забыл. Только красавица замуж не спешит, велит падишаху сначала испытание пройти:

– Могу я выйти замуж только за того, – говорит она, – кто надоит молока у моих чудесных лошадей, вскипятит его, и трижды в том кипящем молоке искупается.

Падишах в кипящем молоке в жизни не купался, и делать ему этого не очень охота. А охота падишаху жениться. Решил он тогда сначала проверить на дурачке, можно ли в кипящем молоке купаться-то: если тому ничего не будет, то и падишах нырнёт. Зовёт правитель юношу к себе и снова ему указания даёт:

– Слушай, конюх, давай ка иди, дои кобылиц волшебных, кипяти молоко, да ныряй в него три раза.

Дурачок приказами падишаха уже сыт по горло, не желает он больше ничего выполнять:

– Никуда я не пойду и нырять не буду, – отвечает он падишаху, – ты меня всё обещаниями кормишь, да задания придумываешь, а даже рубашку так и не подарил.

Государь снова начал дурачку обещать, что как только тот в молоке искупается, сразу ему поднесут красную рубаху и новые чоботы. Только юноше уже ничего не хочется:

– Нет, теперь уж мне и чоботы с рубашкой не нужны больше. Разве я не понимаю, что в кипящем молоке купаться – смерти искать? Ты жениться собрался, ты и ныряй!

Падишах к такому обращению не привык, грозит Дурачка казнить, коли тот приказа не выполнит. Видит Дурачок, что не отвертеться ему, стал просить позволения с Белогривкой своей проститься. Отпустил его падишах на конюшню.

Пришёл юноша к Белогривке, гладит её, слёзы льёт, о горе своём рассказывает:

– Заставляет меня падишах в кипящем молоке вместо него купаться, не увидимся мы с тобой больше, Белогривка, моя ненаглядная!

Та ему и говорит:

– Не плачь – не горюй, хозяин! Помогу тебе и на этот раз. Бояться ничего не надо – только делай, что я скажу, и смерть тебя не возьмёт, а падишах больше тебе указывать не будет.

– Говори, всё сделаю! – обрадовался дурачок.

– Ступай к волшебным кобылам. Я на них погляжу, и они тебе позволят себя подоить. Молоко в большой котёл нальёшь, котёл над костром повесишь. Подожди, пока молоко вскипит, и попроси у падишаха позволения меня привести, чтобы я тебя на тот свет проводила. Когда меня приведут, я дуну на котёл трижды, а ты в это время нырнёшь, и останешься цел и невредим.

Выполнил юноша всё, как ему Белогривка велела. На рассвете вошёл дурачок к чудесным лошадям с ведром. Сверкнула Белогривка на них своим пронзительным взглядом, они испугались, и стали спокойно к молодому конюху подходить и молоко давать. Четыре десятка вёдер молока надоил он и вылил в большой котёл. Разжег дурачок огонь под котлом, дождался, когда молоко вскипело, и говорит падишаху:

– Разреши мне, господин, умереть на глазах у единственного моего друга – белой кобылицы, вели привести её сюда.

Позволил правитель привести Белогривку. Попрощался с ней дурачок, да и приготовился в молоко нырять. Много людей пришло поглядеть, как дурачок купаться в кипящем молоке будет. А дурачок увидел, когда Белогривка в котёл дунула, и нырнул в молоко. Выплыл, будто это не кипящее молоко, а прохладная вода, отфыркивается. Белогривка снова на молоко дунула, Дурачок ещё раз нырнул. А народ охает, да ахает от удивления. И в третий раз дунула кобыла на молоко. Вынырнул Дурачок из молока, вылез из котла – его и не узнал никто: такой он стал красавец, да батыр. А дочь верховного джинна как увидела вынырнувшего из молока дурачка, так сразу его и полюбила без памяти. Обратилась она к падишаху: