Александр Жиляев - Трудный путь Самбоса Страница 6

Лестница была узкая. Медведь то и дело задевал стены своими толстыми боками. Как пробкой, он закупоривал телом проход, и пружинные человечки не могли обогнать его.

Минут через двадцать Самбос с Мяком выскочили на вершину вулкана. Сердца у обоих бешено колотились. Погоня безнадежно отстала.

После полутьмы лестничного колодца в глаза беглецам ударил яркий свет. Самбос на секунду закрыл глаза, потом внимательно осмотрелся. Действовать надо было быстро и наверняка. Слева за вулканом — горы, справа — безбрежный океан. Перед ними — гигантская воронка, бурлящая, выдыхающая ядовитые испарения. Раскаленный пар от расплавленной серы пробивался и сквозь щели в краях воронки. В тех местах, где пар выходил наружу, образовались ярко-желтые наросты кристаллической серы. Это был кратер вулкана. Его опоясывала хорошо утоптанная дорожка шириной метра в три. Конус вулкана с кратером полого опускался в сторону гор и резко, почти отвесно обрывался в сторону океана.

«Это похоже на ловушку, — подумал Самбос, — и хотя выход из нее есть — по пологому спуску в горы, мы вряд ли им воспользуемся. Ведь тогда мы снова окажемся там, откуда начали вчера путь».

Из лестничного колодца послышалось сильное сопение и появился Пещерный Медведь. Он устало сел на площадке. Вывалив язык и тяжело дыша, Медведь прохрипел:

— Ага, спаситель народов, теперь попался. Заставил ты меня поволноваться. Но это — все. Через несколько минут ты сваришься в магме вместе с этой животиной, — он кивнул на котенка. — Сейчас и мои пружинные слуги подоспеют. От такой бешеной скачки у них кончился завод, но это дело поправимое. Так что твоя песенка спета. Ха-ха-ха!

Самбосу стало не по себе. Стараясь выиграть время, он сказал как можно спокойнее:

— Ну нет, пришелец из минувших времен. Тебе не одолеть современного человека. Вот она, твоя жизнь, в моих руках…

Пещерный Медведь перебил его:

— Слушай меня, двуногий властелин мира! Ты бессилен. Шкатулка в твоих руках, но в моей власти. В пределах моей страны она не разобьется. А если ты бросишь ее в Глубини-ще-океан, страной станет управлять стихия. Волны каждый день будут перекатывать и перетряхивать ее. От такой тряски в стране не прибавится порядка, которого ты так жаждешь. У тебя только один выход: прыгать вместе с ней в Глубинище-океан. Но хотел бы я посмотреть, как ты это сделаешь, двуногое существо. Броситься в океан из заоблачных высот! Ха-ха-ха! — Пещерный Медведь вдруг пришел в неописуемый восторг. — Смотри, — продолжал он, указывая на выходящие из кратера горячие газы, — эти испарения я зову фумаролой. Фумарола видна далеко-далеко. Когда вулкан дремлет, в моем царстве обычная неразбериха, и фумарола спокойно поднимается к небу. Но сегодня она окрасится в ядовитый цвет. Потому что в кратере сваришься ты, спаситель народов. Как какой-нибудь таракан, попавший в горшок.

Пещерный Медведь пошел вприсядку вокруг кратера, приговаривая нараспев:

— Фумарола ты моя, фумаролочка. Эх, вулканчик дорогой, моя горочка!

И вдруг резко оборвал частушку. Шерсть на загривке поднялась, пасть оскалилась, показались клыки. Самбос невольно попятился. Но сзади был океан. Самбос мог отступать только по кольцевой дорожке вокруг кратера.

«Нет, — решил Самбос, — сейчас выскочат пружинные человечки, и я окажусь в западне. Надо принять бой». Мяк с ужасом следил за происходящим, не в силах чем-либо помочь Самбосу. Как он ни крутился в ногах у Медведя, тот попросту не замечал его.

И вот когда мохнатая медвежья лапа уже метнулась к Самбосу, юноша отбросил шкатулку в сторону, к лапам Мяка, чтобы она не мешала. Потом он поднырнул под Медведя, захватил его за густую шерсть и согнул ноги в коленях. Что есть силы толкая тушу вперед, он резко выпрямил ноги и рванул руками. Самбос так удачно подсел под медвежью тушу, что мохнатая громада перелетела через него с удивительной легкостью и, закувыркавшись в воздухе, полетела прямо в центр кратера. Дикий рев огласил округу. Потом раздался легкий шлепок, и через несколько секунд фумарола окрасилась в ядовито-зеленый цвет.

Спина и ноги Самбоса онемели. Но он быстро пришел в себя и в который раз поблагодарил про себя Элевма и Наставников. Да, не зря он потел во дворце Невидимого Оружия. Глубоко вздохнув, Самбос наклонился и поднял шкатулку.

— Кажется, полдела сделано, — сказал он Мяку, кивнув в сторону кратера.

Но не успели они осознать случившееся, как из лестничного проема посыпались, словно муравьи из трухлявого пня, пружинные человечки. По кольцевой дорожке они с двух сторон ринулись к Самбосу, размахивая руками-кувалдами.

— А! — нестройно завопили они. — Ты еще не погиб?! Давай-ка сюда шкатулку. Сопротивляться бессмысленно. Ты один, а нас много.

Самбос попытался подсчитать своих врагов. И сбился со счета. Они бежали по пять в ряд, и в то время как первые уже приближались к Самбосу, на дорожку с лестницы выпрыгивали все новые и новые. Это было внушительное зрелище. Железные ряды уплотнялись. Теперь они никому не показались бы смешными.

— Ну что же, — сказал Самбос, обращаясь к наступавшим. — Переубедить вас я не успею… — его голос утонул в звоне и лязге железа. — У меня остался единственный выход. Я, конечно, не птица. Но не напрасно тренировал я свое тело… Мяк, быстро ко мне за пазуху!

Котенок плотно прижался к груди своего хозяина, и Самбос покрепче затянул пояс. Потом резко разбежался, вытянул руки с зажатой в них шкатулкой и… прыгнул вниз головой.

Глава 3. ПУТЕШЕСТВИЕ НА ДЕЛЬФИНЬИХ СПИНАХ

Когда Самбос пришел в себя, он лежал на прибрежной гальке. Рядом блестела шкатулка Времен. Мяк, закрыв глаза, дремал на солнышке. Постепенно Самбос восстановил в памяти все, что произошло: бесславную гибель Медведя, надвигающиеся полчища пружинных человечков, свой прыжок из-под облаков. Он помнил, как стремительно приближалась к нему сверкающая поверхность воды, как перехватывало от этого дух, как Мяк, должно быть от страха, впился в его кожу когтями, как воздушная струя опрокидывала его и подминала, но он сумел войти в воду вертикально, почти без брызг. А дальше… что было дальше? Как он выбрался на берег? Сейчас он испытывал гудящую боль во всем теле. Но это была только усталость, он остался цел и невредим.

Самбос встал и посмотрел наверх. В голубое-голубое небо уходила вершина вулкана. Легкий дымок по-прежнему струился над ней.

— Вот так фумарола ты моя, фумаролочка, — усмехнулся Самбос, вспомнив нелепую пляску Пещерного Медведя. — Так что же теперь делать со шкатулкой? Ясно, что разбить, но как это сделать, не причинив страданий жителям страны Перепутанного Времени?

Самбос надавил на самый большой из драгоценных камней на шкатулке. Открылась крышка. Самбос, телом загородив шкатулку от солнца, стал пристально всматриваться в окошечко. Вся страна Перепутанного Времени мелькала перед ним, поворачиваясь то одной своей стороной, то другой. В ней царил все тот же беспорядок. Совершенно ясно, что гибель Медведя ничего не изменила в стране. И теперь только от Самбоса зависело благополучие ее жителей. Он подошел к большому валуну, размахнулся…

— Пусть отныне все идет нормально в этой одураченной Медведем стране! — крикнул Самбос, со всей силой швыряя шкатулку. Осколки разлетелись в разные стороны. Самбос поднимал их один за другим, рассматривал. У него на глазах происходили удивительные перемены.

В груду металлолома превратились пружинные человечки. Вот последний, кажется Пшик, дернул ногой, да так и застыл, нелепо вознеся над своими собратьями огромный железный ботинок. Первобытные животные таяли, теряли свои очертания. Потом стали исчезать жители давно минувших веков. Наконец, на улицах остались лишь те люди, которых Самбос вполне мог назвать своими современниками.

Изображение постепенно блекло. Последнее, что увидел Самбос, были лоси, которые выбегали из золотого загона…

— Ну вот, кажется, это дело удалось неплохо. Теперь поскорее бы достичь страны Вечной Молодости, — сказал Самбос Мяку.

Но для этого надо переплыть океан. На чем? Вплавь океан не преодолеешь.

Очевидно, берег был необитаем. Единственные живые существа, которых видел Самбос, — дельфины. Они подплывали довольно близко к берегу. Но как заговорить с ними? В Счастливии не водились дельфины, и Самбос не знал их языка. Правда, многое о дельфинах было известно ему из книг. Он помнил удивительные истории о том, как эти умные животные спасали жизнь людям.

Самбос прислушался. Он был чуток к языку животных, и сейчас ему показалось, что он уловил несколько раз повторившееся слово. Попытался произнести его сам. Дельфины подплыли еще ближе. Их было два.

— Ник Бак, — произнес большой дельфин, выпрыгнул из воды и поклонился.

— Афалина, — второй дельфин, поменьше, проделал то же самое.