Аркадий Шер - Попался волчок на крючок [рисунки автора] Страница 6

— Проснись, дружок.

Зайчонок разлепил сонные глазки и увидал перед собой смеющееся усатое лицо. Игнат держал его за уши на вытянутой руке:

— Смотрю я, ты смелость с нахальством перепутал. Вот тебе и досталось.

Зайчонок беспомощно висел высоко над землёй и смотрел в добрые глаза лесника:

— Отпусти меня, дедушка Игнат, я тебе песенку спою.

— Да я все ваши песни наизусть знаю: «Отпусти, Игнат, я больше не буду». Вот и вся песенка. Ладно, беги, тебя родители давно разыскивают.

Зайчонок бежал домой, не разбирая дороги. Его распирала гордость. Сейчас он сообщит родителям что-то важное. Он стал смелым. «Как же они обрадуются!» — думал он.

А вот и родные пенаты. Зайчонок нырнул под знакомый куст, и тут же раздался его радостный голосок:

— Мамочка и папочка, я больше вас не боюсь!

Куст зашевелился как живой, и через мгновение наш герой вылетел обратно, как пробка из бутылки. Почёсывая затылок, он пробормотал:

— То ли я что-то не так сказал, то ли папаня меня не так понял?

История восьмая

ПРИШЕЛЬЦЫ

Шёл тёплый летний дождик. Его редкие капли ярко сверкали в лучах полуденного солнца. Такой дождик в народе называют «грибным», только почему-то на этот раз грибами и не пахло.

Зайчонок сидел под кустом можжевельника, и ничто вокруг его не радовало. Он чувствовал себя очень смелым, но ужасно одиноким и несчастным.

— По-моему, Баба Яга меня лучше понимает, чем папаня родной, — со вздохом прошептал Зайчонок.

И тут крупная капля дождя медленно скатилась с ветки и упала прямо на его розовый нос. От неожиданности он вздрогнул. «Кстати, как она там, бедная старушка, наедине со своим ревматизмом?» — подумал он.

А «бедная старушка» прекрасно себя чувствовала после ночной пляски. Видимо, такое лечение явно пошло ей на пользу. Она преспокойно попивала чаёк в своей тёплой уютной избушке, когда под окошком вдруг чьи-то глухие голоса по очереди нараспев затянули.

— Лу-у-дим, па-я-ем, стёкла вставляем! — гудел пожилой голос.

— Стр-о-им, лома-а-ем, всем помогаем! — вторил ему молодой.

Баба Яга потянула носом воздух.

— Знакомым духом пахнет, — сказала она и выглянула в окошко.

Перед ней, переминаясь с ноги на ногу, стояли двое лыжников. Один — толстый, низкого роста и постарше, другой — длинный, помоложе. У обоих лица замотаны шарфами. Только глаза торчат.

— Ну и откуда вы взялись, такие лудильщики-паяльщики? — спросила Баба Яга, а про себя подумала: «Вроде дух знакомый, а кто такие — не узнаю».

— Вообще-то деревенские мы. Шабашники, — наперебой начали врать лыжники. — Всю зиму по лесу шастали в поисках работы. Как тепло настало, лыжня растаяла, мы и заблудились. Будто Леший нас по лесу гонял. Теперь вот, как дураки, на лыжах.

Враньё-то Баба Яга сразу почуяла, но виду не подала.

— Всё это не беда, — говорит. — Лыжи снять можно, работу подыщем, а вот насчёт дураков… Ну что я могу сказать? Дураков не пашут, не сеют — они сами рождаются.

Разговор явно пошёл не в ту сторону.

— Чего тут стоять-то, — всплеснула руками Баба Яга, — в ногах правды нету. Снимайте лыжи да в избу проходите. Погуторим насчёт работы, посмотрите, как живёт настоящая Баба Яга.

Шабашники быстро скинули лыжи.

— Да чего тут смотреть-то! Мы твою избушку как облупленную знаем, — начал было болтать языком молодой.

Старый молча ткнул его локтем в бок.

— Чего я говорю-то? Грамотные небось! — стал выкручиваться долговязый. — С детства сказки о твоём житьё-бытьё читали. Нынче каждый уважающий себя ребёнок знает, в каких условиях Баба Яга проживает.

Очутившись в избушке, незваные гости сразу же увидели то, что и хотели увидеть. Прямо перед ними на стене, крест-накрест, на огромном гвозде, висели два охотничьих ружья. Не спуская с них глаз, оба опустились на скамейку у стола. За этим столом они частенько за чашкой чая беседовали со своей хозяйкой за жизнь.

Долго ли, коротко ли, поставила Баба Яга самовар. Накрывает на стол, а сама искоса посматривает на своих гостей. А те сидят как заворожённые, глаз с ружей не спускают.

— Эти ружья от моих постояльцев на память остались, — говорит Баба Яга. — Бросили они меня одну-оди-нёшеньку. В одночасье сгинули. Как ветром их сдуло. Только я их и видела! — И краем платка как бы слезу смахнула.

Переглянулись шабашники и в один голос закричали:

— Да никто тебя и не собирался бросать! Это Машка — Игнатова внучка во всём виновата. Она перед всеми людями и зверями нас опозорила. Ты что, не признала нас? Это же мы, твои квартиранты. Я Шомпол! — заорал длинный, сдёргивая с лица шарф.

— А я Мукотя, — слегка смущаясь, промямлил толстый, тоже открывая своё лицо. — Отдай нам, пожалуйста, наши ружья.

— Признаться, я вас давно раскусила. Хотела вот только убедиться, насколько же люди врать горазды!

— Да мы… и врать-то не врали, только языки чесали, — начали было оправдываться браконьеры. (А это были именно они.)

Но Баба Яга жестом остановила их:

— Чего ж это вы, касатики, делаете?! Вы же меня, всеми уважаемую Бабу Ягу, под удар подставляете! Ругать мне вас жалко да и хвалить не за что. А ну-ка быстро ноги в руки, и айда отсюда, пока Игнатова внучка-штучка про вас не проведала. Будет вам тогда на орехи. А я уж как-нибудь переживу нашу разлуку.

Браконьеры засуетились.

— А как же ружья?! — воскликнул Мукотя.

— Ружья сдам Игнату, как леснику, под расписку, а уж он точно знает, что с ними дальше делать.

Баба Яга пальцем указала на дверь:

— А теперь убирайтесь подобру-поздорову! Чтобы духу вашего в лесу больше не было! Лично проверю!

Зная её нрав не понаслышке, выскочили браконьеры из избы и бросились врассыпную, только пятки засверкали.

— И чтоб ни слуху, ни духу! — крикнула им вдогонку Баба Яга.

«Почему в жизни такая несправедливость? Одним всё — другим ничего», — думал Зайчонок.

Никак ему не удавалось проявить свою смелость. Потому что все мало-мальски интересные события в лесу всегда миновали его, как-то обходили.

Вот и на этот раз Зайчонок даже не знал, что происходит совсем рядом, на той самой поляне, где только прошлой ночью он стал самым смелым на свете.

До него, конечно, дошли слухи, что на летние каникулы прибыла внучка лесника Игната Маша. Но и в этом событии он ничего интересного не увидел. А зря.

Машенька окончила первый класс и в первый раз приехала к дедушке с бабушкой не просто погостить, а на настоящие школьные летние каникулы. Игнат и Пелагея были несказанно рады её появлению.

Теперь внучка отдохнёт от школьных забот, да и им старичкам повеселее станет. Обрадовался её появлению и старый друг, охотничий пёс Дружок.

В первый же день, как только Машенька собралась погулять по знакомым лесным тропинкам, пёс увязался за ней.

— Охотник слышит, как лес дышит, — сказал дед Игнат. — И вообще — мало ли что в лесу может случиться. Пусть идёт.

Старый лесник как в воду глядел. Первым обнаружил странные следы именно Дружок.

— То ли телега проехала, то ли на лыжах кто-то вздумал летом кататься? Чудно! — усмехнулся пёс.

— Откуда же здесь телега, а тем более лыжники? — удивилась девочка. — Наверняка это космические пришельцы какие-то знаки нарисовали. Но говорят, как следует разглядеть эти знаки можно только с высоты птичьего полёта.

— Как жаль, Маша, что мы с тобой не птички. Посмотрели бы сейчас сверху, что это они накалякали. Только вот сомнение у меня есть. Знакомые запахи от этих следов исходят. Сдаётся мне, давненько я знаком с этими пришельцами. Не первый раз они в наших краях.

— Спорим, что это гуманоиды! — возбуждённо сказала Машенька.

— Нет, дорогая моя. Называй их, как хочешь, только спорить с тобой я не собираюсь.

— А почему?

— Потому, что оканчивается на «у».

— Что, испугался?!

— Ничего я не испугался, — спокойно сказал Дружок. — Просто спорят только дураки и хитрецы.

— Да?

— Да! Один не знает и спорит, а другой знает и тоже-спорит.

— А кто из нас… — неуверенно спросила Машенька.

— Вот давай и проверим. Пойдём по этим следам и узнаем, кто из нас кто.

Дружок низко опустил голову и стал делать вид, что изучает следы. На самом-то деле он просто не хотел показывать наивной девочке свою улыбающуюся морду. А улыбался он потому, что хорошо знал «пришельцев».

— Ну, ты взял след? — нетерпеливо спросила Машенька.

— Взял, — буркнул следопыт.

И они двинулись в путь. Впереди Дружок, за ним вприпрыжку Машенька. Прыг-прыг, цветочек сорвёт, понюхает. Прыг-скок, ягодку в рот положит.

Иногда Дружок оглядывался посмотреть, успевает ли за ним девочка. И снова трусил дальше.