Сергей Головачёв - Живые cтатуи Страница 6

— Ух ты, какая у меня в теле лёгкость образовалась, — произнёс первые слова Киевский Змей. — И ползучесть вновь появилась.

Увидел он архангела, пополз к нему и почтительно склонил перед ним голову:

— Чего изволите, архистратиг?

— Ты и сам знаешь, змея подколодная, что тебе нужно делать. Вот тебе мальчик маленький. Поиграй тут с ним, расскажи ему сказочки. А я пока слетаю за его сестрой.

Взвился архистратиг в воздух и понёсся назад на площадь. А Змей повернул свою голову к мальчику:

— Спасибо тебе, мальчик, что разбудил меня. Так надоело мне сидеть сиднем здесь веки вечные. Ужас, как хочется размять свои косточки.

— Так вот ты какой! — восхитился Коляда. — А мне бабушка Веда про тебя рассказывала.

— Бабушка Веда? — закатил он глаза кверху, как бы вспоминая. — Откуда она об этом знает? Ну да ладно, — его пасть растянулась в улыбке. — Хочешь, покатаю тебя на себе? Аттракцион бесплатный устрою.

— Хочу.

— Ну, тогда садись мне на спину.

Взобрался Коляда ему на спину, и повёз его каменный Змей вокруг детской крепости.

— А летать ты не умеешь? — на всякий случай спросил его Коляда.

— Какое там! Это дед мой — о шести головах — летать умел. А вот отец мой — о трёх головах — тот по земле уже только ползал. Я же вообще под землю спустился.

— А почему у тебя только одна голова? — спросил Коляда.

— Потому что с одной головой под землёй легче двигаться. Показать тебе мои бывшие владения подземные?

— Почему бывшие?

— Скоро узнаешь.

— А где же вход под землю? — заинтересовался Коляда.

— Вот.

Кончиком хвоста Каменный Змей показал на канализационный люк.

— Как-нибудь в следующий раз, — сказал Коляда и спустился на землю.

— Чего ты испугался? — удивился Киевский Змей.

— Я темноты боюсь, — честно признался Коляда.

— А хочешь, я научу тебя не бояться темноты.

— Хочу.

— Ну тогда слушай меня внимательно. К темноте надо сперва привыкнуть. Поэтому закрой глаза крепко-крепко… и считай до десяти.

Братья Кирилл и Мефодий

Тем временем ожили и двое дядечек, один из которых читал книжку толстую.

— Может, вы, дядечки, мне поможете? — с надеждой спросила Купала.

— Какие мы тебе дядечки?

— А кто вы?

— Мы — создатели азбуки — Кирилл и Мефодий.

— Так это вы азбуку читаете? — обратилась она к Кириллу, у которого на коленях лежала книга.

— Нет, библию. Мы создали азбуку, чтобы читать библию.

— А вы случайно не видели, куда полетел архангел? — спросила Купала.

— Ты видел? — спросил Мефодий.

— Нет, я библию читал, — ответил Кирилл. — А ты?

— Я тоже читал библию. Некогда мне по сторонам смотреть.

— Ну, пожалуйста, — взмолилась Купала, — скажите, где мой брат. Вы же сами — братья.

Братья вздохнули и просмотрели друг на друга.

— Ладно, девочка, скажем. Но только при одном условии, — сказал Кирилл.

— При двух, — добавил Мефодий.

— Каких? — спросила Купала.

— Если ты возьмёшь у нас эту библию, — сказал Кирилл.

— И обещаешь каждый день читать её вслух, — добавил Мефодий.

— Но она ж такая тяжёлая. Я ведь её даже не донесу.

Мефодий в ответ только молча развел руками, а Кирилл добавил:

— Ну, как знаешь.

Коляда попался

Закрыл Коляда крепко глаза. Досчитал до десяти. И в ту же секунду очутился в Тёмном царстве. Вернее, сначала попал он в какой-то тесный узкий проход, в котором было не только темно, но ещё и мерзко и влажно.

Понял Коляда, что затащил его Киевский Змей в свой подземный ход. Нащупал он в темноте Змея и стукнул его по брюху.

— Не нравится мне здесь. Поворачивай назад.

Каменный Змей зевнул и усмехнулся:

— Поздно уже, солнышко, поздно. Отсюда не возвращаются.

— Как это не возвращаются? — не понял Коляда. — А ну вытаскивай меня назад!

— Назад не получится.

— Как это не получится? Хочу назад на белый свет.

— Все хотят, да только ни у кого не выходит.

— Ты что издеваешься надо мной, Змей поганый? — пнул Коляда его ногой в бок. — А ну вытаскивай меня отсюда!

— И не собираюсь.

— Ну, тогда я сам полезу!

— Эй, ты чего! — забеспокоился Каменный Змей. — Сиди тихо там и не рыпайся. Что за мальчишки пошли такие непослушные.

Но Коляда уже задвигал руками и ногами, собираясь сам выбраться наружу.

— Ты что делаешь? — недовольно проворчал Каменный Змей. — Ну что тебе там неймётся. Не мешай пище перевариваться.

— Какой ещё пище? — не понял Коляда.

А когда понял, то закричал так, что у Змея чуть барабанные перепонки не лопнули:

— А-а-а-ах ты ж Змей поганый!!! Я же тебя сейчас обратно в камень превращу!

— Ну и толку-то? — невозмутимо ответил Змей. — Как ты выберешься тогда из моего каменного желудка?

Берегиня

Купала, тем временем, вернулась на площадь Независимости. Издалека заметив статую Берегини, она сразу поняла, кто сможет ей помочь.

Остановившись перед высокой колонной, Купала запрокинула голову вверх и посмотрела на Берегиню, широко раскинувшую руки над площадью. Солнце слепило в глаза. Поклонилась ему Купала:

— Солнце, дай боже! — прошептала она, — дай мне Берегиню живую, а себе возьми бронзовую.

И в тот же миг Берегиня взмахнула руками-крыльями, оторвалась от бронзового шара, на котором стояла, и плавно опустилась перед Купалой между застывшими, как статуи, фигурами людей.

Вблизи Берегиня оказалась красивой женщиной в белой сорочке и в красной юбке. В высоко поднятых руках она привычно держала золотую калиновую ветвь.

— Спасибо тебе, девочка-солнышко, — поблагодарила она Купалу и тут же опустила ветку вниз, — если бы ты знала, как я устала держать в руках эту ветку.

— Умоляю, Берегиня, помоги мне.

— Чем могу — помогу.

— Ты высоко стоишь, далеко глядишь. Скажи мне, куда архангел унёс моего брата Коляду.

— На Михайловскую площадь, к Киевскому Змею.

— Как? Я ведь только что оттуда! — всплеснула Купала руками в отчаянии, — и никого там не видела.

— Значит, не туда смотрела. Там слева за деревьями есть площадка детская… с каменной крепостью. Вот там и лежит Змей каменный.

— А Коляда! — догадалась Купала, — он оживил его?

— Оживил, — кивнула Берегиня, — на свою голову. Хотя там и раньше бывали случаи…

— Что ещё за случаи? — предчувствуя нехорошее, насторожилась Купала.

— Приходят детки туда играться, а потом куда-то исчезают. И никто даже не догадывается…

Берегиня с тревогой всматривалась в даль.

— Что? — беспокойно спросила Купала.

— …что это именно Киевский Змей уносит их в своё логово.

— Змей унёс Коляду? — побледнела Купала.

— Этого я сверху не видела, — ответила Берегиня, — зато я вижу сейчас архангела. И он явно летит сюда за тобой.

— Что же делать? — Купала в отчаянии схватила себя за голову.

— Успокойся, девочка-солнышко, — погладила её Берегиня по голове, — я не дам тебя в обиду.

Едва успела она это сказать, как архистратиг уже завис над ними. Махая чёрными с позолотой крыльями, он выбирал момент, чтобы половчее схватить Купалу. Берегиня замахнулась на него калиновой ветвью, поднялась сама в воздух и погнала его веткой прочь.

Отбив атаку щитом, архистратиг сам пошёл в наступление. Между ними завязался воздушный бой. Хоть и крупнее была Берегиня, но силы у противников были неравные: острый меч против ветки калиновой. Застывшие внизу люди даже не подозревали, что творилось у них над головами. Носясь вокруг колонны, Берегиня едва уворачивалась от архангела.

Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбедь

Поклонилась тут Купала светилу небесному и зашептала слова заветные:

— Солнце, дай боже! Защити мне Берегиню от архангела! Дай мне в помощь живых Кия, Щека и Хорива, да сестру их Лыбедь, а себе возьми бронзовых.

Ожили в тот же час братья-основатели Киева.

Землепашец князь Кий прикрыл плугом Купалу, князь-воин Хорив замахнулся мечом на архангела, а князь Щек пустил в него стрелу из лука.

Попала стрела в архистратига, да ногу ему поранила. Бросил архистратиг поле битвы и улетел куда-то на склоны Днепра рану залечивать.

Подбежала Лыбедь к Купале, обнимать, утешать её стала. Да только вырвалась Купала из рук её и навстречу Берегине побежала.

— Отнеси меня к Киевскому Змею, — попросила она. — Хочу я спасти своего брата.

Подхватила её Берегиня и унесла на площадь Михайловскую. А Кий собрал своих братьев и сестру и сказал им:

— Не место нам быть тут, братья. В низине, на бывшем болоте. Пора возвращаться нам в горы, каждый в свою вотчину. Я стану княжить на своей горе Киевской. Ты отправляйся на Хоревицу, ты — на Щекавицу.