Ольга Гурьян - Волшебная игла Страница 6

Большие часы на стене комнаты пробили двенадцать раз, и двенадцать ровных ударов глухо отдались в глубине шкатулки, когда одноглазый-красноглазый явился за лоскутком. Лоскуток спал сладким сном, сам в себя закутавшись, будто в одеяло. Но тут он сразу проснулся и сел таким маленьким, несчастным комочком.

— Я боюсь! — прошептал он.

— Крокодил ждет, — шепотом ответил одноглазый-красноглазый. — Вставай, трусишка!

— Я не хочу! Оставь меня! — шептал, отмахиваясь, лоскуток.

— Вставай, трусишка! — зашептал одноглазый-красноглазый. — Сейчас же вставай! Я тебя за ухо поволоку!

И он схватил его за уголок. И тут они вдруг услышали тихий, но явственный треск.

У иглы был в шкатулке отдельный маленький домик. Он был сложен из черной бумаги, в нем было круглое окошко со ставней, и игла жила там со своими сестрами иголками.

Когда она услышала непривычный шум под окном, она подняла ставню и высунула свое золотое ушко. Но когда одноглазый-красноглазый так грубо схватил лоскуток за угол, она открыла обе створки своей двери и вышла из домика. Она была высокая, стройная и блестела, будто серебряный лунный луч. Игла увидела, как одноглазый-красноглазый толкает лоскуток, и бросилась к нему на помощь, но одноглазый-красноглазый подставил ей свои рябые латы, и игла отскочила с легким треском.

— Не мешайся не в свое дело! — крикнул одноглазый-красноглазый. — А то тебе несдобровать! Немало твоих сестер сломалось о мой железный бок. И тебе то же будет.

И он снова толкнул лоскуток.

— Что ты хочешь с ним делать? — спросила игла.

— Ничего я с ним не делаю. Он сам хочет идти к крокодилу, чтобы стать красивым платком. А я просто бужу его.

— Я боюсь! — шептал лоскуток.

— Возьми меня с собой, — сказала игла. — Ведь ты знаешь, что без меня нельзя стать платком. Ведь вы просто искромсаете его с крокодилом на кусочки. Постойте, постойте! Куда вы?

Но одноглазый-красноглазый уже успел поудобней подхватить лоскуток и вместе с ним исчез в темноте.

Игла выпрямилась, огляделась и, заметив катушку, вскочила на нее и крикнула:

— Вперед!

И они покатились вслед за лоскутком. Его плащ мелькнул за углом, будто указывая дорогу.

Впереди скакал одноглазый-красноглазый. Красным глазом, словно фонарем, освещал он путь в полумраке закрытой шкатулки. За ним, дрожа и трепыхаясь, несся лоскуток. А вслед за ними неслышно катилась катушка, и на ней стоя мчалась игла, и белая нитка, продернутая в ее ушко, развевалась за нею.

Давно уже остались позади свернувшиеся во сне лоскутки, и аллея спящих катушек, и холмики сонных мотков. Из верхнего ящика шкатулки они спустились в нижний, и красноватый свет фонаря выхватывал из мрака никогда раньше не виданные предметы. Там клубок перепутанных шелковинок топорщился, словно гнездо диких змей. Там, в домике-копилке, много лет жил взаперти одинокий затворник-пятак, и его медное лицо глядело в нарисованное окно. Там огромная оловянная бляха тускло блестела, будто болотная вода. И неожиданно мутно-белой скалой вставал на пути мелок.

Но одноглазый-красноглазый скакал всё дальше, всё глубже, а лоскуток и катушка с иглой мчались следом. И вот уже большие ящики шкатулки остались далеко вверху — они вступили в сплетение маленьких ящичков, всё дальше, всё глубже. Вдруг одноглазый-красноглазый, остановившись на скаку, крикнул глухо и грозно:

— Вот жилище крокодила!

И они увидели что-то длинное, мрачное и узкое, больше всего похожее на ножны из черной кожи. Крокодила не было видно, но из ножен выглядывало два больших блестящих кольца, и лоскуток в ужасе подумал, что это страшные блестящие глаза крокодила, которыми он высматривает свою добычу.

— Эй, — крикнул одноглазый-красноглазый, — дружище крокодил, вылезай! Помоги лоскутку стать платочком!

И тут крокодил выскользнул из своей пещеры. И все увидели, что он весь блестящий и у него совсем нет туловища, а только два кольца, два конца и посредине гвоздик. И вдруг эти два конца раздвинулись, и это была его пасть.

Тогда одноглазый-красноглазый подхватил лоскуток и швырнул его в пасть крокодила, и пасть, лязгнув, сомкнулась.

Вот удивились лоскутки, когда утром, проснувшись, они увидели носовой платок. Он лежал строгий и ровный, квадратный и аккуратный. Они кинулись к нему, но не посмели тормошить, а только закидали его вопросами, а он отвечал деловито и немного сухо:

— Крокодил?.. Какие пустяки! Каждый ребенок знает, что два конца, два кольца, а посредине гвоздик — это просто ножницы. И, конечно, лоскутки нельзя кромсать как попало. Это делается по нитке. Поддевают нитку иглой и выдергивают ее и так же выдергивают вторую нитку, так что образуется прямой угол. По этим двум выдернутым линиям обрезают ножницами все лишние махры и ниточки. Затем лоскуток складывают пополам, треугольником. По ровным двум сторонам обрезают и другие две, а затем все четыре подрубают иглой с ниткой. Это нетрудно и очень просто.

— Когда же я сшила этот платочек? — сказала девочка. — Никак не вспомню.

Но платок был такой хороший, ровный, квадратный и аккуратный, что она, не задумываясь, взяла его и отнесла маме. И они положили его в посылку и послали в подарок отцу.

Волшебная игла

В солнечный весенний день сидели в сквере на скамеечке пять девочек и болтали ногами. И вдруг одна девочка сказала другой:

— Как некрасиво! У тебя на коленке чулок рваный!

Тогда та девочка обиделась и ответила:

— Ну и что же! У тебя у самой пятка блестит!

А другие три девочки только посмотрели на свои ноги, но ничего не сказали, потому что у всех у них на чулках были дырочки, у кого побольше, у кого поменьше.

Так они сидели и молчали и уже больше не болтали ногами, потому что им стало неловко.

И вдруг мимо них по дорожке прошла девочка в замечательных чулках. Эти чулки были совсем целые и такие красивые, что описать нельзя. Можно только цветными карандашами нарисовать.

Тут все девочки подбежали к этой девочке и сказали:

— Какие у тебя хорошенькие чулки! Это, наверное, не здешние!

— Ничего подобного! — ответила девочка. — Это самые обыкновенные здешние чулки, и им уже целый год. Вы посидите минуточку, подождите меня, а я сейчас сбегаю домой и открою вам мою тайну.

Но девочки не стали сидеть и ждать, а пошли и проводили ее до самых дверей. А она поскорей сбегала наверх и принесла свою тайну. Эта тайна была маленькая, и девочка принесла ее в зажатом кулаке и ни за что не хотела разжать кулак на улице.

— Эта тайна очень маленькая, — объяснила она, — и если она выскочит и упадет, то ее ни за что на свете потом не найдешь.

Пришлось им опять вернуться в сквер, на скамеечку. Тогда девочка разжала кулак, и все увидели на раскрытой ладони пакетик. Она развернула пакетик, и все увидели коробочку. Девочка открыла коробочку, и все увидели иглу. Тогда все закричали в один голос:

— Это самая обыкновенная игла, а не тайна!

Но девочка не обиделась и сказала:

— Это вовсе не обыкновенная игла — это и есть волшебная игла, — и она запела:

В руку я тебя возьму,Вдену нитку с узелком,И по слову моемуСтань проворным паучком!

— Скорей, скорей! — закричала девочка. — Дайте мне большую-большую дырку, чтобы я могла выпустить на нее мою иглу!

Тут все поскорей скинули по чулочку, и девочка схватила тот чулок, где была самая большая дырка. Она вытащила из кармана круглую деревянную ложку, и это тоже была ее тайна, только она раньше ее не открывала. Потом она натянула чулок на ложку, так что дырка легла на дерево, и все ясно увидели, какая это дырка. И девочка выпустила свою иголку на эту дырку.

И вдруг игла превратилась в паучка. Она так замелькала, что все увидели шесть сверкающих стальных паучьих ног, а на самом деле это была всего одна сверкающая стальная игла, только она очень быстро мелькала.

И вот этот паучок, которого все увидели (а на самом деле это была волшебная игла), этот паучок кинулся на дырку. Он зацепил один край и перепрыгнул на другой и зацепил его, и снова прыгнул через всю дырку и зацепил край, и опять кинулся обратно. И так он метался, пока вся дыра не покрылась натянутыми нитями паутины.

А потом он прыгнул в самую середку паутины и здесь притаился. Он сверкал своим единственным глазом (а на самом деле это был не глаз, а острие иглы, но в том-то и было волшебство, что все думали, будто это глаз). Он на минутку притаился, а потом ринулся носом вперед под нитку, на нитку, под нитку, на нитку, пока все середки ниток не притянулись к середине дырки, а паутина стала ровная и красивая, будто цветок ромашка.

А потом паучок поплыл. Он поплыл, будто качаясь на морских волнах, с лепестка под лепесток, с лепестка на лепесток, на нитку, под нитку, на нитку, под нитку, всё скорей и скорей!