Владимир Алеников - Богатырская история (сборник) Страница 7

Посреди большой лесной поляны был разбит роскошный шатёр хана. Туда и проскользнула Алёна за спиной у свирепого стражника.

Шатёр, на её счастье, оказался пуст. Алёна огляделась, поискала, где бы спрятаться.

Пол покрывали роскошные ковры, по стенам было развешано всевозможное оружие. В углу на специальной подставке стояли до блеска начищенные рыцарские доспехи. Их хан Кощак надевал перед сражением.

В это время у входа раздались шаги. Недолго думая, Алёна подбежала к доспехам и забралась в них. На голову нахлобучила большой железный шлем. Сквозь его поднятое забрало она хорошо видела, что происходит в шатре.

А происходило там следующее.

В шатёр, потирая руки, вошёл Кощак. За ним семенила колдунья Акюдаг.

– Скоро, уже очень скоро этот проклятый город будет мой! – раздражённо говорил хан. – Глупые ничтожные людишки! Они посмели дерзко разговаривать с моим послом! Они поплатятся за это! Всё у них заберу. Никого не пощажу! Ничего не пожалею! Камня на камне не оставлю!

Он поудобней уселся, развалился на подушках. Колдунья разместилась рядом.

– Не рано ли хвалишься, хан? – усмехнулась она. – Ты лучше скажи, как ты со мной расплачиваться будешь.

– Как? – призадумался Кощак. – Да очень просто. Золота тебе дам. Бери, сколько хочешь. Хоть целый мешок насыплю.

– Нет, голубчик, – мерзко захихикала старуха. – Мне твоё золото сейчас ни к чему.

– А два мешка? – предложил Кощак.

– Говорю, нет мне в нём пока надобности.

– Какого ж рожна тебе надо? – удивился хан. – Ну, хочешь, драгоценных камней дам?

Старуха отрицательно покачала головой:

– Нужна мне от тебя, хан, самая малость. Помнишь, Фролка сказывал, что есть в этом городе одна девчонка, кузнецова дочка – Алёной звать. Вот её мне и отдай.

От этих слов стоящая внутри рыцарских доспехов Алёна пришла в полнейший ужас. При всей её смелости ноги у неё подкосились, и она чуть не упала.

Доспехи зазвенели, но, к счастью, остались стоять на месте. Кощак оглянулся на этот звон, но ничего не приметил.

Алёна взяла себя в руки. Перевела дыхание, опять выглянула наружу и заставила себя слушать дальше.

– А зачем тебе эта девчонка? – спросил хан.

– Мало ли зачем, – снова гнусно ухмыльнулась колдунья.

(У Алёны от этой ухмылки аж руки заледенели, вот как ей было страшно!)

– Тебе, хан, до этого дела нету. Ну что, уговор? Отдашь девчонку?

– Ишь, какая хитренькая! – задумался Кощак. – А может, она золотая, девчонка эта?

– Тебе, голубчик, полечиться надо! – разозлилась Акюдаг. – К знахарю сходить.

– Это почему же?

– А потому, полководец ты мой яхонтовый, что если человек – дурак, то это надолго!

– Что ты всё заладила – дурак да дурак! – обиделся Кощак. – Других слов, что ли, не знаешь?

– Ладно, бриллиантовый ты мой. Давай замиримся. Я тебе больше бранных слов говорить не буду, а ты мне всё же девчонку отдашь. По рукам?

– Жалко, – неожиданно сменил тон Кощак. Теперь он говорил слезливо, почти ныл.

– Что жалко? – удивилась колдунья.

– Девчонку эту бедненькую жалко! Не могу я на это согласиться.

Алёна внутри доспехов при этих словах удивлённо вытаращила глаза. Не верилось ей, что Кощак вдруг так подобрел. И, забегая вперёд, скажу вам, что оказалась она совершенно права. Хитрил коварный хан.

– Как же тебе её жалко, – зашипела Акюдаг, – если ты только что сказал, что никого в городе не пожалеешь!

– А может, я пошутил, – насмешливо сказал Кощак. Больше он не ныл. Голос опять звучал твёрдо, хрипловато. – Или, может, я передумал. Моё слово ханское – хочу даю, хочу – назад беру. Скажешь, зачем тебе девчонка – тогда отдам.

– Тебе зачем это знать? Оттого тебе пользы никакой не будет! – упорствовала колдунья.

– Да ты скажи, а уж я сам рассужу – будет мне польза али нет.

Акюдаг призадумалась.

– Хорошо, так и быть, – в конце концов решила она. – Скажу тебе. Но учти, хан! Тайна эта – страшная тайна. Если кому проболтаешься, умрёшь жуткой смертью. Не боишься?

– Я никогда ничего не боюсь! – гордо заявил Кощак. – Давай, говори! Я слушать буду!

– Ну что ж, слушай, – снизила голос Акюдаг.

Алёна внутри доспехов аж дыхание затаила, так ей интересно было узнать, что скажет колдунья.

– Ты думаешь, сколько мне лет? – спросила та.

– Не знаю, – пожал плечами Кощак. – Выглядишь ты, конечно, не очень. Но, с другой стороны, не так уж и плохо. Лет сто?

Акюдаг покачала головой.

– Бери выше.

– Неужели двести? – поразился хан.

– Ладно, не мучайся. Скажу тебе всё начистоту. Дело в том, что я из колдовского змеиного рода. В нашем роду все долговечные. И живём мы ровно тысячу лет.

– Да ты что! – восхитился Кощак. – Вот здорово! А мне так нельзя?

– Слушай, не перебивай! – строго сказала колдунья. – Иначе вообще не скажу. Тысяча лет – срок немалый, но и он когда-то заканчивается. Завтра мой срок и истекает.

– И что с тобой будет?

– А то будет, что, когда тысяча лет проходит, мы, колдуньи из змеиного рода, превращаемся в гадюк.

– Вот оно что!

Кощак на всякий случай отодвинулся в сторону.

– Да ты не бойся, – гнусно захихикала Акюдаг. – Я пока ещё не кусаюсь. Хи-хи-хи!

– А я и не боюсь! – отозвался хан. Но обратно, однако, придвигаться не стал. – А гадюк я, кстати, даже люблю. Будешь гадюкой – я тебе молока дам. Обещаю.

– Да не хочу я быть гадюкой! – возмутилась старуха. – Я, наоборот, хочу быть опять молодой и красивой!

– Ну, это ты, положим, хватила! – в свою очередь захихикал хан. – Насчёт молодой и красивой! Хе-хе-хе! Ладно, не обижайся. Я всё понимаю. Только одного не могу понять – зачем тебе девчонка? И вообще, почему при всём твоём колдовском умении ты её до сих пор не можешь себе получить, если она тебе так нужна?

– Ну, хорошо, так и быть, расскажу тебе.

Тут Акюдаг снизила голос до таинственного шёпота, так что Алёна, как ни старалась, но ни словечка из этой речи не услышала.

А говорила колдунья следующее:

– Дело в том, что крёстная мать этой Алёны, волшебница Наталья, когда девочка родилась, повесила ей на шею ладанку с живой водой. Кто эту воду выпьет, бессмертным станет, помолодеет навсегда. А получить я её не могу, потому что колдовство моё действительно только против тех, у кого совесть нечистая. Так в нашем колдовском роду повелось, к сожалению. А совесть у этой проклятой девчонки чиста, как назло!

Последнюю фразу колдунья сказала уже громко, во весь голос. Алёна сразу поняла, что речь идёт о ней, и нахмурилась. Всё-таки совесть у неё была не так уж и чиста. Федьку-то и всех остальных она обманула, убедила, что он богатырь.

Она бесшумно вздохнула и приготовилась слушать дальше.

– Ладно, не переживай, старая! – сказал Кощак. – Завтра Курахман победит их поединщика. Он говорит, богатырь этот какой-то малорослый, да совсем зелёный, почти мальчишка, так что он с ним запросто справится. Он только не знает, что ты всё уже продумала. Так или иначе этому поединщику конец. Как он подменённым мечом взмахнёт, так замертво и упадёт. Ха-ха-ха! Вот у тебя голова, старая! Умница-разумница! – Кощак прямо захлёбывался от удовольствия, живо представляя себе, как падает мёртвым неведомый богатырь. – И я сразу захвачу город. Так что послезавтра напиток бессмертия будет в твоих руках…

– Завтра! – перебила его колдунья. – Глаза её снова горели злобным дьявольским огнём. – Завтра! Послезавтра будет поздно! Завтра до полуночи я должна вкусить волшебной влаги! И тогда я снова стану молодой и красивой. А иначе в полночь я превращусь в змею.

– Завтра так завтра, – хитро прищурился Кощак.

А сам при этом подумал, что ни за что не отдаст колдунье напиток бессмертия. Пусть она, когда всё будет сделано, превратится в змею. Даже очень хорошо, хлопот меньше. А то неизвестно чего ждать от этой колдуньи. Да и вообще надоело от неё зависеть. А уж со змеёй-то он справится, разрубит на кусочки!

Но Акюдаг тут же разгадала его мысли.

– На всякий случай, чтобы в голову тебе не влезла какая-нибудь дурь, имей в виду, что всякий, кто водой этой волшебной захочет попользоваться, не зная магических слов, тут же обратится в камень!

– А что же это за слова такие? Скажи-ка мне по секрету, умница-разумница! – льстиво улыбнулся Кощак.

– Вот этого я тебе не скажу. Ты уже и так слишком много знаешь.

– Не скажешь волшебных слов – не получишь девчонку! – гневно вскричал хан.

– Ах вот ты как заговорил! – зашипела колдунья. – Ну что ж, тогда смотри!

Она проворно вскочила на ноги и снова, как тогда, в лесу, начала кружиться на одном месте.

– Картан-мартан! – колдовала она. – Артуман-бартуман! Шайтан! Шайтан! Шайтан! Отзовись-откликнись! Моё колдовство – твоё естество! Шайтан! Шайтан! Покажи Кощаку его смерть!