Вениамин Каверин - Немухинские музыканты Страница 8

– Ах боже мой! – все повторял он. – И пушечка? Можно понять человека, который покупает старинную шкатулку. Но кому нужна пушка, тем более что из нее выстрелить невозможно!

Пал Палыч жил недалеко от сестер Фетяска, в переулке, который немухинцы почему-то называли Кривым, хотя он был прямой, как стрела. В маленьком садике решительно все было похоже на хозяина: среди скромных пугливых незабудок виднелись затейливые, но тоже пугливые цветочки, которые назывались не-тронь-меня, и только высокие золотые шары старались показать, что они ничего не боятся. В доме (когда мы вошли) осторожно, стараясь никого не обеспокоить, пробили двенадцать раз настенные часы. Но самой похожей на Пал Палыча оказалась белочка, которая вылетела из своего домика, распушив хвост, и, прыгая с дерева на дерево, спряталась в кроне высокой сосны.

Что касается ее домика, надо сознаться, что Пал Палыч остроумно решил воспользоваться старинным телефоном. Он делился на две части: верхняя, украшенная резным полуовалом, напоминала почтовый ящик, а нижняя – тоже почтовый ящик, но вытянутый в длину и поменьше.

– А нельзя ли посмотреть его поближе?

Пал Палыч принес лесенку, с неожиданной ловкостью взобрался по ней и снял телефон.

На месте, где некогда стояла ручка – в старину эту ручку крутили, чтобы соединиться со станцией, – он выпилил для своей белки круглую дырку – она заменяла дверь. Верхний ящик, из которого Пал Палыч вынул весь механизм, был прикрыт покатой дощечкой с парапетом, таким образом белочка при желании могла спать на дощечке, а ведь нет ничего приятнее, чем спать в саду, на свежем воздухе в ясную (или даже не очень ясную) погоду.

Нижний, узенький ящик Пал Палыч оставил нетронутым, по его мнению, домик выигрывал от сходства со старинным телефоном.

– Ведь это, в сущности, нечто вроде первого этажа, – с гордостью сказал он. – А попробуйте-ка найти другую белку, которая жила бы в двухэтажном доме.

Я посмотрел на него, он на меня – можно было, пожалуй, подумать, что нам пришла в голову одна и та же мысль. Но оба ящичка были не привинчены и не приклеены, а врезаны, и я не решился сказать Пал Палычу, что мне хотелось бы заглянуть в нижний этаж.

– А вы случайно не помните, у кого вы купили этот телефон?

Пал Палыч задумался, зажмурив правый глаз. Потом он зажмурил левый и со значительным видом поджал губы.

– Это было года четыре тому назад, – наконец сказал он. – И его принес мне… Нет, не помню. Но кстати, почему бы вам не дать объявление в «Немухинском голосе», скажем, так: «По-видимому, бывший Директор Городского Музея Лука Лукич Мыло украл или продал с черного хода такую-то пушечку и такую-то шкатулку, которая, кстати, превращается в письменный стол. Нашедшему эти вещи и вернувшему их в Музей будет выдано вполне приличное вознаграждение».

И действительно, это была прекрасная мысль. Мы простились, я забежал в редакцию, дал объявление и, вернувшись к себе – я остановился в гостинице, – пообедал. Надо было кое-что исправить в истории о немухинских музыкантах. Но, едва написав пять-шесть строк, я лег на диван, заснул и, проснувшись, увидел Пал Палыча, который ходил по комнате на цыпочках, очевидно, не решаясь меня разбудить.

– Здравствуйте, – сказал он, хотя не прошло и полдня, как мы расстались. – Я вспомнил, кто принес мне телефон. Петя Воробьев по прозвищу Воробей с Сердцем Льва. Конечно, теперь его никто так не называет, потому что он уже студент и приехал в Немухин на каникулы. Причем приехал он как раз к дяде Косте, который для него в буквальном смысле слова действительно дядя.

Конечно, это чистая случайность, что мы нашли в нижнем этаже телефона эту историю, главным героем которой был именно Петя. Но еще более чистой случайностью было то обстоятельство, что он четыре года тому назад нашел на дворе Городского Музея этот старый телефон, который Лука Лукич просто выбросил на свалку как вещь, не имеющую музейного значения.

Впрочем, белочка ненадолго лишилась своей жилплощади. Я заказал для нее новый домик, и хотя в оригинальности он уступал телефону, зато был гораздо поместительнее, так что в нем удобно было воспитывать бельчат, которые появились на свет, пока мы с Петей возились с третьей сказкой, в которой, кстати сказать, тот же Петя показал себя с самой лучшей стороны. Высокий парень, с зелеными глазами и рыжей шевелюрой, он, очевидно, сохранил Сердце Льва. К сожалению, он оказался смешливым – после каждой разобранной страницы он хохотал, хотя некоторые из них были скорее грустными, чем смешными. Мы с ним долго думали, как назвать эту новую историю, и придумали, когда, рассказывая о Настеньке, он упомянул, что у нее была летящая походка или, иначе говоря,