Тоня Шипулина - Ведьма Страны Туманов Страница 8

Перед ней, с дымящейся трубкой в руках, стояла Урсула. И хотя вместо цветочного ободка на ней был пестрый шерстяной платок, а вместо белой ночной рубашки – коричневое платье и вязаная жилетка, – это определённо была та самая ведьма, которая сегодня похитила Юсинь.

– За помощью пришла, – мама сказала это так тихо, что Юсинь показалось, что она не хочет произносить этих слов.

– А с чего ты решила, что я могу тебе помочь? – спросила Урсула и направилась к гостье. Она сделала затяжку, выпустила несколько кривых колечек дыма и… пройдя сквозь Юсинь, как через что-то невидимое, села за кухонный стол.

– Люди шепчутся… они говорят, что вы многое можете… что вы, – женщина ненадолго замялась, – что вы ведьма…

– Ну а хоть бы и ведьма, – улыбнулась Урсула, и Юсинь стали видны её белые, ровные зубы. – Я никому просто так не помогаю. У меня нет такой привычки.

– Я бы заплатила вам. – Мама Юсинь, придерживая дочку правой рукой, поспешно сунула левую в карман пальто. – Здесь, наверное, не так много, но я могу добавить к этому свои серебряные серёжки.

И с этими словами женщина протянула Урсуле свёрнутые в трубочку и перемотанные тонкой резинкой деньги.

– Эту гадость я не возьму, – сказала ведьма. – А серёжки твои мне неинтересны. Я ношу золото, а не серебро. – Урсула подняла вверх свободную от дымящейся трубки руку, демонстрируя тяжелые золотые браслеты и массивные жёлтые кольца на каждом пальце.

Мама Юсинь растерянно опустила руку с деньгами.

– Но мне так нужна ваша помощь, – проговорила она еле слышно. – Больше мне не к кому обратиться…

Урсула сделала ещё одну затяжку и, выдохнув вонючий дым, с любопытством присмотрелась к ребёнку. Маленькая Юся безмятежно сосала соску – её личико было крохотным и беленьким, реснички длинными и слегка загнутыми, а из-под шапочки торчала прядка рыжих волос.

– Ну хорошо, – смягчилась неожиданно Урсула и указала гостье на стул рядом с собой. – Я помогу тебе. Только с двумя условиями.

– Какими? – спросила мама Юсинь и послушно присела рядом с ведьмой.

– Во-первых, я возьму у тебя только то, что мне понравится. А во-вторых, ты не должна спрашивать меня о том, что это будет.

Урсула хитро прищурилась и снова отправила к потолку моток дыма.

– А если вы заберёте что-то очень для меня дорогое?

– Даже если и так, я сделаю всё, чтобы ты об этом никогда не вспомнила.

– Это как-то странно, я не уверена, что… – Женщина опустила глаза. – Что поступаю правильно…

– Выходит, не так уж сильно тебе нужна моя помощь.

– Нужна, очень нужна, – громко запротестовала мама Юсинь и тут же взволнованно посмотрела на дочку – не проснулась ли та от её голоса. Но ребёнок не шевельнулся.

– Выходит, ты согласна принять мои условия?

– Ну если я действительно потом не вспомню о потерянном, – женщина посмотрела ведьме в глаза, – то я – согласна.

– Отлично, – Урсула положила трубку на стол и хлопнула в ладоши.

В тот же миг из двери соседней комнаты выскочил маленький серо-голубой кот. В зубах у него был узелок.

– Спасибо, Рыся, – сказала ведьма, взяла у кота мешочек и, развязав сложный узел, разложила содержимое на столе.

В свёртке были камни. Зелёные, жёлтые, синие и коралловые, блестящие и матовые, гладкие и шершавые.

– Говори, о чём волнуешься, – спросила Урсула и перемешала камни.

– Я боюсь за дочку, – нетвёрдым голосом сказала женщина.

Юсинь, наблюдавшая за всем происходящим из центра комнаты и не решившаяся сделать ни единого шага, теперь словно бы перестала дышать. Она боялась даже моргнуть, чтобы не пропустить чего-то важного.

– Мне кажется, что с ней что-то не так, – мама Юсинь тяжело вздохнула. – Я выросла в детском доме и не знала своих родителей. Там меня не особенно любили, а одна нянька и вовсе будто возненавидела. В её глазах я всегда была виноватой – и однажды, когда ей опять показалось, что я что-то сделала не так, она сказала, что знала мою бабку, и что та «была сумасшедшей». Ещё сказала, что если я и не закончу свою жизнь в психушке, то эта участь уж точно постигнет моих детей…

Это воспоминание не даёт мне покоя. Я всё время боюсь, что дочка вырастет, и ей передастся что-то, с чем я не смогу справиться, что-то, что сделает её жизнь невыносимо тяжёлой…

Юсинь вся сжалась в комок – неужели её мама так страдала? И почему она никогда не рассказывала об этом Юсе?

– А ещё дочке давно пора агукать, а она не произносит ни единого звука, – женщина с нежностью посмотрела на спящую девочку. – Вы можете сделать так, чтобы сумасшествие, если оно действительно было в моём роду, никогда ей не передалось?

Урсула снова перемешала камни, прошептала что-то в кулак и вытряхнула из него невесть откуда взявшийся песок.

– Камни говорят мне, что у тебя властный муж. Любит, чтобы всегда всё было по-его. – Ведьма взяла со стола трубку и снова её раскурила. – Вижу, что когда-то ты очень любила его, но он сломал эту любовь в тебе. Вижу, что пути ваши сейчас расходятся. Он веру свою тебе навязывает, хочет за тебя твой выбор сделать, а ты сомневаешься, сопротивляешься…

– Правильно говорите, – кивнула мама Юсинь. – Но сейчас меня не это волнует. Я за дочку боюсь…

– Меня слушай, – Урсула остановила женщину жестом. – Сумасшествия тебе бояться не стоит – в твоём роду его не было. Нянька та, что про бабку наговорила, – лишь зло позавидовала твоим уму и красоте. Вижу, что у неё тоже дочка росла – только дурнушка бестолковая.

Мама Юсинь с облегчением выдохнула:

– Это всё правда?

– Конечно правда, – ведьма цокнула языком. – А ещё вижу, что дочка твоя – талантливая, но, если она вырастет в ваших с мужем ссорах – у неё будет какой-то дефект…

Мама Юсинь тут же ахнула:

– Какой дефект?! Скажите, какой?

– Разговаривать будет не так, как все…

– Что значит «не так, как все»? – Глаза женщины наполнились ужасом.

– Как твою дочку-то зовут?

– Анастасия, – произнесла мама Юсинь, а невидимая Юся уставилась на неё в изумлении…

– Настя, значит, – усмехнулась Урсула и неторопливо сложила все камни обратно в мешочек. – А знаешь, ведь судьба развела меня с единственным сыном. Он вроде мужа твоего – только свою правду признавал. Так вот… Знания свои мне теперь передавать некому, поэтому Настю твою я забираю себе. Она-то мне и понравилась.

– Что?! – закричала Юсинь и наконец нашла в себе силы сдвинуться с места.

– Что?!!! – в исступлении повторила мать вопрос своей невидимой дочери. – Что значит забираете?!

– Ну так мы же с тобой договорились, – сказала Урсула, словно удивившись. – Ведь ты с моими условиями согласилась.

– Но я же не знала! – закричала женщина и соскочила с места. – Я же не думала, что вы такая!!

– Какая «такая»? – спросила Урсула и тоже встала. – Ты когда-нибудь раньше с ведьмами дела имела? Ты, когда ко мне шла, знала, что я помогаю, только если выгода мне немалая?

– Я не отдам вам её! – твёрдо сказала мама Юсинь и бросилась к выходу. – Вы не ведьма, вы сумасшедшая!

– Если отдашь по-хорошему – ни ты, ни муж, ни одна живая душа на свете о девочке и не вспомнят. Дочку твою воспитаю умницей, обижать не стану. А если не отдашь, я на тебя морок нашлю. – Урсула была необыкновенно спокойна. – Да и по имени я твою девочку теперь где угодно отыщу. У меня для этого специальная книга есть.

– А вот посмотрим! – крикнула женщина и в слезах выбежала из страшного дома.

– Посмотрим, – согласилась Урсула и закурила трубку.

Кольца дыма поднялись к потолку, но не растаяли, как прежде. Они долго змеились серебряными нитями, а когда ведьма трижды хлопнула в ладоши, кинулись в открытую дверь, вдогонку за женщиной.

Последнее, что увидела пораженная Юсинь, – ведьмина спина.

Горбатая маленькая старушка вышла на улицу и сказала кому-то, кого Юся уже не могла рассмотреть:

– И принесите мне её золотую цепочку. Она мне тоже понравилась…

Сальце

Чердачный дух пробирался через заросли папоротника. Ему не хотелось возвращаться домой. Кошка, которую недавно подобрали хозяева, изводила его с утра до ночи. Она царапалась, кусалась, пакостила духу в башмаки, раздирала в клочья его вещи – с ней невозможно было договориться, её невозможно было запугать. Похоже, рано или поздно духу придётся искать себе новое пристанище…

Человечек всхлипнул: из одной его ноздри вытекла зелёная сопля – он втянул её обратно и вытер нос рукавом грязной рубахи.

– И зачем я только обратился к Урсе за помощью? – пробухтел дух и со злостью дёрнул мешавший ему пройти разлапистый лист папоротника. – Разве непонятно – я не могу убить кошку! Её ведь любят! Она настоящая, живая… – Человечек снова всхлипнул и вдруг услышал рядом какой-то шорох. – Здравствуй, кто бы ты ни был! – сказал дух и поклонился. – Со злом ты ко мне или с добром?