Андрей Максимов - Сказки для тебя Страница 8

Кораблик тогда спрашивает:

– Полетели?

А Мальчик отвечает… То есть, тоже спрашивает, но как бы отвечает:

– Разве корабли летают?

А Кораблик уже отвечает на самом деле:

– Которые в ванне плавают – те летают.

Мальчик сел на Корабль и полетел.

Сначала они с Корабликом по квартире летали, потом в форточку вылетели.

Лето. Жарко. А они летят себе. Прилетели к озеру.

Кораблик приводнился.

Только Мальчик решил спросить, где это, мол, мы приводнились, как озеро вдруг заволновалось, будто внутри у него кто-то ожил.

Мальчик подумал было испугаться – но не успел: интересно ему стало. А когда интересно – не до испуга.

Видит: поднимается с самой глубины озера остров. Небольшой такой, но настоящий. А на острове – дворец. Красивый. Как в кино.

Около дворца стража стоит: маленькие лягушки, правда, вид у них очень грозный, и у каждой в руке – копьё.

Кораблик как увидит остров – да как закричит:

– Приветствую тебя, царевна!

И вот открываются толстые ворота дворца, выезжает из них карета, запряженная раками. Раки назад пятятся, а карета вперёд едет. Такой вот механизм.

Выходит из кареты Лягушка. Именно выходит, а не выпрыгивает. И одежда на Лягушке царская, и корона золотая на голове. И улыбается Лягушка по-доброму. По-королевски.

– Ещё одного привёз? – спрашивает Лягушка.

«Сейчас меня съест», – подумал Мальчик некстати.

А Лягушка его спрашивает:

– Купаться не любишь?

Мальчик молчит. От страха сказать ничего не может. Лягушка – она, конечно, по-доброму смотрит. Но кто ж их разберёт, царей: смотрят, может, и по-доброму, а потом как казнят.

А Лягушка продолжает говорить, будто ей вовсе неинтересно – отвечает ей Мальчик или нет:

– Знаешь ли ты, почему лягушки любят купаться? И корабли любят. И даже киты – уж на что башковитые, – а тоже любят. Потому что они не купаются в воде, они в ней живут. Живут своей жизнью. Вот и ты – как залезешь в ванну, живи своей жизнью. В этом большой секрет купания заключается. Только я – Лягушка-царевна – его знаю.

Сказав такие слова, Лягушка вежливо попрощалась и укатила к себе во дворец.

А Мальчик на Корабль сел и полетел обратно. Пока летел – всё Лягушкины слова обдумывал.

И понял – в чём большой секрет купания заключён: надо в ванне не купаться специально, а придумывать жизнь. Неужто жизнь в ванной придумать нельзя? Ещё как можно: если солдатиков с собой взять или маску, или мяч, или какое-нибудь иное приспособление для создания жизни в ванной.

Как домой прилетел – маме с папой большой секрет купания рассказал, и бабушкам рассказал, и дедушкам, и прабабушкам тоже…

Правда, у каждого своё приспособление для жизни в ванной оказалось. У папы, например, газета – он её как возьмет, его из ванной не вытащишь. А у мамы – книжка типа детектив…

И вот с тех пор в семье полюбили купаться. А Лягушке памятник соорудили: корону вырезали из мыла, а на ней написали: «Лягушке-царевне посвящается». И водрузили памятник прямо в ванной комнате, чтобы про секрет не забыть.

Впрочем, теперь про него не забудут. Теперь в этой семье так говорят: «Сухим ты всю жизнь ходишь, поэтому мокрым побыть ужасно интересно».

А Кораблик куда-то исчез, наверное, в другие семьи полетел.

К вам в ванну, кстати, Кораблик не залетал?

Марсианская сказка

В некотором царстве, в некотором государстве жил да был Король…

Что вы говорите? Старомодно? Хорошо, осовременим.

Пускай на какой-нибудь планете… да хоть на Марсе… Годится?

Вот и славно. Значит, на Марсе жил Король, и – тут уж ничего не поделаешь, – даже на Марсе у королей рождаются принцессы, даже на Марсе они взрослеют и хотят выйти замуж.

Принцесса придумала вопрос, и тот, кто ответит на него… не то, чтобы правильно, а так, как хотелось бы Принцессе – тот, значит, на ней и женится.

Даже на Марсе девушки не могут выйти замуж просто так – им обязательно нужно строить препятствия.

Первым в тронный зал дворца вошел красноухий марсианский Пьяница. На Марсе после выпивки краснеют уши, а не нос.

– Зачем нужна песня? – спросила Принцесса.

– Песня нужна для того, чтобы, немножко выпив, можно было немножко повеселиться, – ответил Пьяница.

– Фи! – сказала Принцесса.

Вторым притопал длинный и тонкий марсианский Обжора. На Марсе, когда мало едят – толстеют, а когда много – растут.

– Зачем нужна песня? – опять спросила Принцесса.

– Для аппетита, – облизнулся Обжора.

– Хм, – сказала Принцесса.

Следующим претендентом на её руку оказался марсианский Военный с красными глазами. На Марсе у всех военных красные глаза.

– Зачем нужна песня? – спросила Принцесса.

– Чтобы лучше воевалось, – гаркнул красноглазый Военный.

– Уф, – сказала Принцесса. Не вздохнула, а прямо так сказала чётко. – Уф!

Вслед за военным вошёл марсианин, голова которого была покрыта голубой марсианской сединой.

– Может, ты знаешь, зачем нужна песня? – спросила Принцесса.

– Когда мы молоды, – нам нужна песня, чтобы взывать к сердцам возлюбленных. Когда мы становимся старше, нам надобна песня, чтобы творить. Когда мы состаримся, нам необходима песня, чтобы вспоминать былое и петь на поминках друзей.

– Ты прав, – вздохнула Принцесса. – Мне нравится твой ответ. Но кто ты? За кого я выйду замуж?

– Ха! – воскликнул марсианин. – Мне не нужна жизнь в четырёх стенах, даже если они золотые. Мне необходима только истина и весь Марс.

Принцесса достала маленький шёлковый платочек и стала тихо сморкаться, что на Марсе является безусловным признаком любви.

– Останься! – крикнула она марсианину.

Но тут к нему подлетел крылатый конь, как и на Земле его звали – Пегас. Марсианин сел на него и улетел.

… Вот такая сказка.

А если, например, ты не знаешь, кто таков есть крылатый конь Пегас, – то ты спроси об этом у родителей.

Не мешает иногда спрашивать у них что-нибудь умное, правда?

Про Джинсы

Однажды утром Мальчик проснулся. Он всегда так поступал. Что ещё и делать-то утром, как ни просыпаться?

Ну вот, он проснулся, встал, сделал вид, что умылся (чтобы папа с мамой не ругали), и пошёл джинсы надевать.

Синие эти штаны были его любимой одеждой, потому что джинсы – это одежда свободных людей, штаны эти не просто говорят, – кричат: «Сегодня в школу идти не надо!» Потому что в джинсах, как известно, куда угодно можно пойти, кроме школы.

Только Мальчик бросил презрительный взгляд на школьную форму, как вдруг услышал, что Джинсы ему говорят: «Полетать бы…» Мальчик даже сначала не поверил, что это Джинсы сказали: не верил, что Джинсы могут разговаривать – не понимал потому что, где у них рот. Потом пригляделся и прислушался: точно – Джинсы! Рта нет. А говорят. И звук идёт из того места, где молния. Сразу всё стало ясно и совсем не удивительно: Джинсы молнией разговаривают.

– Вы умеете летать? – воскликнул Мальчик.

– А то! – гордо сказали Джинсы. – У нас вон какие крылья огромные.

И Джинсы пошевелили брючинами.

Брючины и вправду очень походили на крылья, особенно когда шевелились.

Мальчик поинтересовался осторожно:

– Вместе полетим?

И Джинсы ответили:

– Конечно! В одиночку летать, какая радость? Птицы и те, когда в одиночку летают, слышал, как орут от несчастливого восприятия жизни?

Мальчик сразу сообразил, что летающие Джинсы надевать, конечно, нельзя – размаха крыльев не будет. Он тогда на Джинсы сел, и упорхнули они в окно. Хорошо, что оно было открыто, а то как-то неприятно, летя на Джинсах, врезаться в стекло.

Лететь над городом было очень интересно. Сверху все казалось маленьким, игрушечным почти, а оттого красивым. Мальчик давно заметил: маленькое – оно чаще бывает красивым, чем большое.

– Хорошо летим, – сказали Джинсы.

– Хорошо, – согласился Мальчик.

На них, летящих, никто внимания не обращал. Птицы не обращали, потому что привыкли, – надо городом чёрт те что летает всё время: то салюты, то фейерверки, то вертолёты, то воздушные шары. Если на всё это свое внимание обращать, – никаких птичьих нервов не хватит.

А люди их не замечали, потому что не было у них никакого резона в небо смотреть. Люди резон искали почему-то на земле.

Так и летели они, Мальчик и Джинсы, никем не замечаемые, по голубому небу. Небо, правда, может, и удивлялось, что по небу Мальчик на Джинсах летит, но небу совершенно нечем было разговаривать, поэтому оно молчало. У неба, правда, своя молния есть, и оно может ею поговорить. Но тут молнии не было – пришлось небу молчать.

Мальчик смотрел вниз, и вдруг подумал, что у всего на земле – прям, буквально у всего – есть крылья. У людей – руки. У деревьев – ветки.

Даже у машин – зеркала заднего вида – два маленьких крыла.

– А машины не летают потому, что у них крылья маленькие, размаха не хватает? – спросил Мальчик.

В ответ Джинсы вздохнули: