Брайан Джейкс - Война с Котиром Страница 8

— Бери Мартина и Гонфа. Бегите со всех ног. Мы прикроем ваш отход

Цармина была в бешенстве. Она понимала, что происходит: белки держат оборону, а выдры ускользают вместе с беглецами. Она отдала приказ хорьку-командиру по имени Загребала

— Оставайся здесь и действуй против белок Я с остальными солдатами пойду в обход — мы отрежем им отступление Они не будут знать, что я иду за ними, и пойдут медленнее, когда им покажется, что опасность миновала.

Загребала отдал честь.

— Есть, госпожа! Эй ты, Царапка, и ты, Толстохвост, следуйте со своими отрядами за повелительницей

Обе ласки отсалютовали копьями и приказали своим подчиненным следовать за Царминои Дикая кошка, никого не дожидаясь, устремилась вперед, описывая широкую дугу — на юг, а затем на восток

Ничто так не выводило из себя Загребалу, как белки: они были неуловимы, словно дым на ветру. Он прицелился и метнул копье в их командира, но то была напрасная трата времени Предводительница белок спокойно стояла, раскручивая свою пращу. Она пригнулась, и копье пронеслось мимо. Скомандовав своему войску отступать по открытому пространству, она со страшной силой запустила тяжелый камень. Загребала тотчас вскинул щит и сильно отшатнулся назад от удара. Когда хорек опустил щит, никого уже поблизости не было — как будто белки никогда и не заходили в Котир

8

Огромная морда барсучихи Беллы светилась радостью:

— Это и впрямь редкое и неожиданное удовольствие видеть вас здесь, аббатиса. Заходите все! Добро пожаловать в Барсучий Дом.

Аббатиса Жермена повела братьев и сестер из Глинобитной Обители в родовое жилище Беллы. По длинному извилистому проходу они прошли в сводчатый главный зал, напоминавший погреб. Кривые корни большого дуба, росшего над Барсучьим Домом, образовывали его свод. Гости расположились у широкого камина, а приведшие их выдра Була и белка Груша принялись рассказывать Белле последние новости.

Сидя в своем старом кресле, барсучиха внимательно слушала.

— Этого следовало ожидать. Именно поэтому я и ушла от Гуди Колючки и осела здесь. С Гонфом всегда происходят непредсказуемые вещи. Но не стоит волноваться, с этим молодцом все будет в полном порядке, вот увидите. Сначала нужно заняться самым неотложным. Вас всех нужно накормить. Вы, наверное, умираете с голоду. Я как раз поставила в печь каштановый хлеб. Он вот-вот будет готов. Я приготовлю кашу из сельдерея и укропа с ореховыми пышками и достану сыр из кладовой.

Лесные жители уселись рядом с братьями и сестрами из Глинобитной Обители.

Привстав, Белла обняла аббатису Жермену:

— Когда мы последний раз ели вместе, мы обе были намного моложе.

Аббатиса погладила своей тонкой лапой толстую лапу Беллы, покрытую седеющим мехом:

— Да, каждый год рождается заново, а мы — увы! — только стареем, друг мой.

— Но к вам, Жермена, это не относится, — усмехнулась Белла. — Вы выглядите так же молодо, как и раньше. Что нового в Глинобитной Обители?

Аббатиса не смогла удержать слезу, которая медленно скатилась по ее седым усам.

— Глинобитная Обитель… Какое волшебное очарование заключено в этом названии… Но счастье ушло оттуда, будто осенние листья уплыли по реке. Ты слышала про эпидемию?

Белла кивнула:

— Путники рассказывали кое-что, но я думала, что это случилось гораздо южнее. Мне казалось, что до вашего дома болезнь не добралась.

Жермена вздрогнула и закрыла глаза, как будто старалась прогнать дурные воспоминания.

— Спаслись только те, кого ты видишь здесь. Белла нежно погладила старую мышь по спине:

— Ну-ну, не стоит больше об этом говорить. Постарайтесь забыть обо всем. Мой дом вы смело можете считать своим — я хочу сказать, вашим домом и домом ваших мышей, — пока вам не надоест тут жить.

Старые подруги отправились на кухню и принялись готовить еду. Белла рассказала Жермене о том, что произошло в Стране Цветущих Мхов:

— Вы пришли в печальный край, страдающий и угнетенный, хотя некогда он процветал под властью моего отца — Вепря Бойца. Тогда я еще была молода. Я только что вернулась из странствий с Бурополосом — моим приятелем. Мы встретились с ним далеко на юго-востоке и вернулись жить вместе с моим отцом. Я думаю, отец ждал этого. Моя мать уже давно ушла к воротам Темного Леса — она умерла, когда я была совсем маленькой. Боец был хорошим отцом, но дух его не знал покоя. Он устал править Страной Цветущих Мхов и захотел уйти в неведомые страны, как его отец, старый господин Броктри. В один прекрасный день он ушел, а вместо него стал править Бурополос. Это были славные времена. У нас родился сын Солнечный Блик. Мы назвали его так, потому что по лбу у него шла желтая полоска. Наш маленький крепыш… В тот же год осенью сюда пришли дикие коты. Вердога захватил развалины старой крепости. Некому было дать ему отпор, а ведь с ним пришла целая орава злобных дармоедов. Сначала мы пытались бороться, но они оказались так жестоки и беспощадны, что совершенно нас раздавили. Бурополос предводительствовал в большом походе на Котир, но погиб, как и многие, многие другие. Те, кому не удалось бежать в Страну Цветущих Мхов, были схвачены и навсегда заточены в подземелье. Увы, это случилось уже так давно… С тех пор мы приучились жить в лесной чащобе.

Жермена достала на лопате хлеб из печи.

— А где же твой сын Солнечный Блик? Теперь он, наверное, совсем взрослый.

Белла помолчала, выкладывая хлеб остывать.

— Когда я потеряла Бурополоса и лежала больная от горя, сын тайком ушел от меня однажды ночью. Говорили, что он отправился в Котир, чтобы отомстить за смерть отца, но ведь он был так юн… С той поры никто не видал его и ничего о нем не слыхал… Много, много лет прошло с той поры, и я думаю, мой Солнечный Блик так или иначе встретился со своим отцом у ворот Темного Леса.

9

Хop вечерних птиц услаждал слух Мартина, шедшего по лесу следом за Командором и Гонфом. Вновь обретенная свобода переполняла его ликованием после проведенной в Котире зимы. Выдры не могли вести себя степенно: они резвились, как щенята, прыгали и скакали между деревьями и кустами. Командор обучал Мартина искусству обращения с пращой. Он был в восхищении от готовности Мартина учиться и при любой возможности изумлял его своим мастерством. Метнув камень высоко в воздух, Командор вложил в пращу еще один и успел попасть им в первый, который не достиг земли, после чего он скромно пожал плечами:

— Это всего лишь трюк, мой милый. Я могу тебя этому научить, когда захочешь. Готов поспорить, что лето не успеет кончиться, как ты сумеешь попасть камнем в брюхо любому злодею.

Гонф был очень дружен с выдрами. Он всей душой разделял их беззаботность и любовь к сумасшедшему веселью. Воришка в совершенстве подражал их моряцкому жаргону и говорил Мартину:

— Ты самый клевый кореш из всех, кто когда-либо загружал себе в трюм провиант Котира.

Мартину его новая жизнь пришлась по вкугу. Он так долго был одиноким воином, что компания новых друзей показалась ему приятной переменой. Командор подарил ему свою пращу и сумку для камней. Мартин принял подарок с благодарностью.

Впереди, пританцовывая, шел Гонф в компании двух выдр, плясавших жигу под его песенку.

Имею очень длинный хвост,Язык — ему под стать!Сбежал у кошки из тюрьмы,И им слабо поймать!Давайте прыгать и скакать,Давайте кувыркаться —Король Воров совсем не прочьПа травке покататься!Давайте песен не жалетьИ не жалеть стихов,Чтобы свободу обрелаСтрана Цветущих Мхов!

Мартин стал хлопать лапами в такт песне, но вдруг заметил, что Командор отстал на несколько шагов и стоял теперь, нюхая воздух. Командор подал знак, Гонф перестал петь, а остальные притихли.

Гонф прошептал хриплым голосом:

— Какой-то зверь подходит, товарищи. Причем не с кормы, вот что! Вон оттуда. Птицы замолкли сначала с той стороны. Зуб даю, это кошка.

Командор показал направление лапой. Вскоре можно было различить фигуры, передвигавшиеся от дерева к дереву. Когда те приблизились, стало ясно, что это солдаты Котира под предводительством Цармины — страшного зверя в роскошном плаще. Шлем полностью скрывал ее голову, если не считать узких щелей для глаз, ушей и рта.

Повинуясь приказу Командора, отряд выдр рассыпался в боевом порядке с оружием наготове. Командор бесстрашно стоял на открытом месте, где Цармина легко могла его заметить. Его лапы были скрещены на груди. В правой он держал пращу, в которую был вложен камень. Цармина остановилась, не дойдя до него десятка два шагов. Она протянула лапу и выпущенными напоказ когтями указала на Мартина и Гонфа:

— Эти мыши принадлежат мне. Я их у тебя забираю, выдра.

Голос Командора был тверд как кремень:

— Убирайся прочь, кошка. Ты сейчас на моей палубе. Тут Страна Цветущих Мхов, а не Котир.