Михаэль Энде - Школа волшебства» и другие истории Страница 8

— Но ведь это спорный вопрос… безусловно, это спорный вопрос…

И опять несколько дней ползла черепаха по камням и корягам, песками и перелесками, ночью и при свете солнца.

Когда она пересекала каменистую пустыню, ей повстречалась стая воронов. Птицы сидели на ветках сухого дерева, нахохлившись и погрузившись в мрачные думы. Транквилла Неуклюжевна остановилась, чтобы справиться о дороге.

— Апчхи! — каркнул один из воронов, прежде чем она успела открыть рот.

— Будьте здоровы! — приветливо крикнула Транквилла.

— Я не чихнул, — пояснил ворон, — а только представился. Перед вами мудрец Апчхи Халеф Хабакук.

— Прошу прощения! А меня зовут Транквилла Неуклюжевна, и я всего лишь обыкновенная черепаха. Не могли бы вы, мудрый Хабакук, подсказать мне, как пройти к пещере нашего великого султана Льва Двадцать Восьмого? Я, знаете ли, приглашена к нему на свадьбу.

Вороны обменялись многозначительными взглядами и откашлялись.

— Конечно, я мог бы подсказать тебе дорогу, — проговорил Хабакук и в раздумье почесал когтем голову, — однако проку от этого не будет. Ибо туда, где находится сейчас наш великий султан, не под силу проникнуть даже нам, мудрецам. А уж тебе, бедной невежественной клуше, и подавно не одолеть этот путь…

— И все же, шаг за шагом… — промолвила Транквилла. Вороны опять глубокомысленно переглянулись между собой и откашлялись.

— О неразумное создание! — с важным видом прокаркал Хабакук. — Ты заблуждаешься. То, о чем ты говоришь, относится к делам давно минувших дней. А прошлое никто не догонит.

— И все же я буду у пещеры вовремя, — твердо сказала Транквилла.

— Это невозможно! — ответил Хабакук замогильным голосом. — Разве ты не видишь, что на нас траурные одежды? Несколько дней назад мы похоронили нашего великого султана Льва Двадцать Восьмого. В схватке с тигром Себулоном Саблезубовичем он получил тяжелую рану, от которой скончался.

— Ах, — горестно вздохнула Транквилла Неуклюжевна, — я искренне сожалею.

— Поэтому возвращайся домой, — продолжал Хабакук, — или оставайся здесь и раздели нашу скорбь.

— Не могу, — дружелюбно ответила Транквилла, — ведь я приняла решение!

И с этими словами она снова пустилась в путь. Вороны неодобрительно посмотрели ей вслед и, пошушукавшись между собой, прокаркали:

— Что за несговорчивая особа! Неужели она хочет попасть на свадьбу того, кто уже умер?!

Опять несколько дней брела черепаха по камням и корягам, песками и перелесками, ночью и при свете солнца.

И в конце концов она добралась до леса, посреди которого расстилался усеянный цветами луг. И на этом лугу собралось множество зверей и птиц, больших и маленьких, старых и молодых, толстых и худых, мокрых и сухих. Всех переполняла радость, все будто чего-то ожидали.

— Ах, скажите, пожалуйста, — обратилась Транквилла Неуклюжевна к малюсенькой обезьянке, которая весело скакала вокруг нее и хлопала в ладоши, — как мне пройти к пещере нашего великого султана?

— Да ты прямо перед ней и стоишь, — заметила обезьянка. — Видишь вход на той стороне лужайки?

— Тогда, — осторожно поинтересовалась Транквилла Неуклюжевна, — это, наверное, и есть свадьба нашего великого султана Льва Двадцать Восьмого?

— Да нет же! — воскликнула обезьянка. — Ты, видно, прибыла из дальних краев! Сегодня справляет свадьбу наш новый великий султан, Лев Двадцать Девятый.

Тут из пещеры появился величественный молодой лев с роскошной, сверкающей точно само солнце гривой. А рядом с ним выступала сказочно красивая львица. И все звери дружно закричали, приветствуя их, а потом начался пир, и гостей угощали всякими лакомствами. Песни и пляски продолжались до глубокой ночи. Светлячки озаряли лужайку, на все лады заливались соловьи, и сверчки им аккомпанировали. Одним словом, это был действительно самый замечательный из праздников, которые когда-либо устраивались в лесу. И на самом почетном месте среди гостей сидела Транквилла Неуклюжевна, несколько, правда, утомленная, но очень счастливая, и повторяла:

— Я всегда говорила, что поспею вовремя.

Маленький лоскутный Петрушка

Жил-был маленький лоскутный Петрушка — его когда-то сшили из разноцветных кусочков ткани и подарили одному мальчугану.

Маленький лоскутный Петрушка всегда был весел и беззаботен. Единственное, к чему он относился очень серьезно, было его дело.

А что ж это было за дело?Радость дарить!Кому?Мальчугану, конечно!

Однажды наш мальчуган пошел на прогулку и увидел в одной витрине много-много ярких, красивых игрушек. Там было все, что душе угодно: заводной петрушка в нарядном трико, который умел дудеть в крошечную медную трубу; маленькие роботы, которые ходили взад-вперед и кувыркались через голову; нарядные куклы с настоящими волосами — они хлопали глазами и болтали без умолку. А еще там были автомобили и самолеты.

И мальчуган при виде такого богатства вмиг разлюбил своего маленького лоскутного друга. Новые игрушки показались ему гораздо лучше, они так замечательно умели все делать!

А что же они умели?Радость дарить!Кому?Мальчугану, конечно!

Маленький лоскутный Петрушка испробовал все, на что только был способен, изо всех сил стараясь вновь развеселить мальчугана.

Но тот даже не смотрел в его сторону, а слонялся себе из угла в угол и маялся от скуки. И в конце концов схватил своего маленького лоскутного Петрушку и выбросил его за окошко. Бедный лоскутный Петрушка решил, что для него все кончено раз и навсегда.

С чем же раз и навсегда было покончено?С тем, чтобы дарить радость!Кому?Мальчугану, конечно!

Маленький лоскутный Петрушка беспомощно валялся в сточной канаве, а мимо пробегала собака; она обнюхала его, схватила острыми клыками и унесла с собой. Ведь дома ее ждали семеро щенят, которым она и собиралась отдать его поиграть.

Хотя лоскутный Петрушка не мог этому помешать, к щенятам ему ну никак не хотелось.

А чего же ему хотелось?Радость дарить!Кому?Мальчугану, конечно!

Щенята играли с маленьким лоскутным Петрушкой, как и положено играть щенятам: они грызли его острыми зубами, трясли почем зря, подбрасывали в воздух и таскали за нос. Маленький лоскутный Петрушка был так напуган, что напрочь позабыл, зачем он, собственно, родился на свет.

А зачем он родился на свет?Чтобы радость дарить!Кому?Мальчугану, конечно!

Хозяин, которому принадлежало собачье семейство, увидев маленького лоскутного Петрушку, воскликнул:

— Фу, какая замызганная тряпка! Долой ее!

И, брезгливо взяв игрушку кончиками пальцев, он выбросил ее в мусорный бак.

Здесь и лежал теперь маленький лоскутный Петрушка, такой грязный и жалкий, что никто бы уже и не вспомнил, как он был когда-то хорош.

А для чего он был когда-то хорош?Чтобы дарить радость!Кому?Мальчугану, конечно!

На следующий день мимо мусорного бака проходил старьевщик. Он принялся рыться в баке, разыскивая ветошь и бумагу. Заприметив маленького лоскутного Петрушку, старьевщик вытащил его и кинул в свою тележку.

Он не замышлял ничего дурного, просто он был бедным человеком и ему приходилось зарабатывать на жизнь продажей отслуживших свой срок вещей. Их перемалывали на большой бумажной фабрике и делали потом тонкую белую бумагу.

Правда, спроси он маленького лоскутного Петрушку, хотел бы тот превратиться в тонкую белую бумагу, то совершенно определенно услышал бы в ответ:

— Нет, мне хотелось бы совсем другого!

А чего бы ему хотелось?Радость дарить!Кому?Мальчугану, конечно!

Между тем наш мальчуган сидел дома и чувствовал себя очень одиноко. Он плакал, потому что хотел бы вернуть обратно своего маленького лоскутного Петрушку.

Он уже не думал о нарядном петрушке из витрины, который дудел в трубу, о роботах, которые ходили взад-вперед, о куклах с настоящими волосами, которые болтали без умолку. Никто из них не умел того, что так славно делал маленький лоскутный Петрушка.

А чего же они не умели?Радость дарить!Кому?Мальчугану, конечно!

Дорога к бумажной фабрике шла мимо дома, в котором жила бабушка мальчугана.

— Не найдется ли у вас для меня старых тряпок? — спросил старьевщик.

— Да, найдется, — ответила бабушка, — даже целый мешок. Но взамен я хочу получить вон того маленького лоскутного Петрушку. — Она сразу разглядела его, поскольку в тележке он лежал прямо сверху.