Кристина Выборнова - Книги про волшебников и волшебство Страница 8

– Похвально! – сказал Вольнор, спрыгивая со ступеньки на землю. – Порядок есть порядок!..

Князь был человеком странным даже на первый взгляд. Хромал на левую ногу, но казался при этом стройным. На вид ему можно было дать как пятьдесят, так и семьдесят, а то и все девяносто. А находясь рядом с ним, чувствовалось затхлое дыхание склепа. Брр! Он носил наглухо застёгнутый чёрный мундир с золотыми галунами и лакированные сапоги со шпорами.

Князь пристально глянул в глаза Егермейстра своим тяжёлым и пронзительным взглядом.

– С утра хочется кабанчатины!.. Или кабанятины? Как правильней?

– Кабанины! – по-военному отсалютовал старший епгерь.

– Словом, свинины! – подытожил князь и прямиком направился к накрытым пням, равнодушно кивая на пути каждому охотнику.

– А вот и наш музыкант! – гордо произнёс Ленард и подвёл скрипача к Вольнору.

Тот оценивающе взглянул на Антона.

– Давно мечтал свести знакомство с настоящим скрипачом, – удовлетворённо улыбнулся князь. – Вы ведь скрипач настоящий?

Антон в смущеньи развёл руками.

– Гений! – утвердительно ответил за него мэр.

– Да что вы! – задохнулся в смятении музыкант. – Я совсем не тот, за кого меня принимают!

– Как – не тот?! – улыбка моментально слетела с лица Вольнора. Он вопросительно глянул на Белого: – Кто это?! Кто он, я тебя спрашиваю?!!

– Антон-музыкант, – подтвердил тайный агент.

– Да, это я, – сказал Антон. – Но совсем не гений.

Вольнор расхохотался. Вслед за ним расхохотались все.

– Вот оно что! – успокоился князь. – Весьма похвально! Скромность и гениальность уживаются крайне редко. Хотя скромность хороша в меру. Жить нужно легче, а дышать свободней. Ведь на свете столько радостей! Охота, например. Или лёгкий флирт. Да-да! Без него жизнь покажется пресной. А скачки! Дуэли! Карточные игры! Дружеские попойки!.. Не все же на скрипке пиликать! Мой вам совет: чуточку передохните.

– Отдыхать от того, чем живёшь? – недоумённо спросил Антон.

– Пусть ежедневно занимаются неучи и бездари. Вы же, юноша, – гений – если верить господину Ленарду. А я ему верю, потому что он тоже бывший музыкант! – Антон удивлённо глянул на мэра. – А гению достаточно лишь выйти на сцену и начать играть!.. Ведь ваш дар – от Бога!.. Или от дьявола?.. – Он пристально посмотрел в глаза Антону.

– От Бога! – не задумываясь, ответил тот.

– За это и выпьем!

И Антон тут же получил из рук Егермейстера новёхонькое ружьё.

Выпив с Вольнором, вся охотничья рать двинулась вглубь утреннего леса. Нервничали псы, натягивая тонкие металлические цепи: им не давали покоя знакомые запахи, исходившие из лесной чащи.

Егеря и псари, разделив охотников на группы, разошлись вместе с ними в разные стороны. За кустами остались цветные шатры.

Антон ехал рядом с князем и одноглазым Полковником.

Солнце высоко поднялось над лесом. Со всех сторон слышалось пение птиц, а под конскими копытами хруст прошлогодних веток.

Вдруг где-то впереди затрубил охотничий рог, его возглас подхватил в стороне другой, совсем рядом – третий.

И сразу же вблизи грянул выстрел, чуть подальше – грохнул другой, где-то эхом бабахнул третий!

Испуганно вспорхнули с веток птицы, ища защиты в небе.

Одноглазый Полковник вскинул ружьё.

И тут раздался треск раздираемых кустов, перед охотниками – в поисках спасения в этой стороне – появился загнанный кабан с крошечными безумными глазками. Увидев людей и здесь, он помчался прямо на них.

Не успел Антон отскочить в сторону, как три выстрела уложили кабана на месте. Смерть была мгновенной.

– Знай наших! – пробасил Полковник. – Как говорится: «У хорошего охотника ружье не ржавеет»! – Из ружей его, князя и Полконика шёл белёсый дымок.

Антон увидел кровь на оскаленной мёртвой морде зверя, и деревья поплыли перед его глазами, а к горлу подступила тошнота. Хватаясь за ветки орешника, он свалился с коня на траву. Откуда-то издалека донеслись крики, выстрелы, гудки рожков, ржанье коней… Затем на него пролился холодный дождь с неба, и кто-то стал бить его по щекам…

Антон раскрыл глаза. Над ним склонилось испуганное лицо мэра, поливавшего его водой из кувшина. Деревьев над головой не было, небо исчезло тоже, и он понял, что лежит в шатре.

– Ну, вот, – обрадовался мэр. – Кажется, пришёл в себя!

– Тряпка – этот ваш скрипач! – басил рядом одноглазый Полковник. – Слаб оказался на поверку.

– На то он и скрипач! – пробовал защитить его мэр. – Это вам не в казарме – ать-два! Скрипачи – народ тонкий.

– А я говорю: слабак! – огрызнулся искалеченный вояка. – Как говорится: «Всякий родится да не всякий в охотники годится»! – И презрительно покинул шатер.

Антон прикрыл глаза. Ему было неловко.

– Это хорошо, что слабым оказался… – тут же услышал он голос князя. – Кто не без слабостей!..

– Научится, молод ещё, – заверил его мэр и вновь вылил на музыканта воды из кувшина.

Скрипач затряс головой и резко сел.

Он увидел Вольнора. Тот стоял рядом и неотрывно смотрел на шею Антона, где под развязанным шейным платком болтался серебряный медальон с буквой «N.», в виде двух ноток.

– Да, – ледяным голосом сказал князь, – охота – это столько положительных эмоций! – и, не оглядываясь, вышел из шатра.

Глава девятая

Охота на Скрипача

Хоть охота до обеда оказалась короткой, на вертелах уже жарились две кабаньи туши, с десяток зайцев да десятка три куропаток.

Над поляной тут и там поднимался к небу аппетитный дымок.

Полдень лежал в низине на боку, молчаливо улыбаясь и вдыхая дым от костров, и его клонило ко сну.

Охотники же неутомимо сидели за столовыми пнями и, покуривая трубки, травили охотничьи байки.

– Помню в прошлом году в море, – рассказывал Рыбник, – поймал я молодую русалку, с хвостом, как полагается. С одной стороны – известное неудобство, зато с другой – ноги не кривые.

Все громко расхохотались над рыбацкой шуткой.

– И хоть лежит в сетях, а всё подмигивает! – продолжил он.

– И что дальше? – спросил Галантерейщик.

– Домой притащил.

– А что жена? – загоготал Полковник.

– Утопила в ванной! – закончил рассказ Рыбник под общий хохот.

Все знали, что сам он никогда не рыбачил, да и женат не был.

Антон вышел из шатра, разбуженный смехом, и присел поодаль от компании, на самом конце скамьи, рядом с мэром. Тот налил ему вина из кувшина. Антон отпил глоток.

К ним подошел Егермейстер.

– Запасы пополнены, ваша милость!..

– После обеда продолжим, – дал указание мэр.

– …А у меня был особый случай! – донёсся голос Мясника с другого пенькового стола. – Охотился я неделю назад в горах на диких баранов. День прошёл, другой, и – всё зря!.. Ни одного не убил… Спускаюсь в долину – вижу: сидит кто-то у пня. Шерсть дыбом, глазища злые, рога – во! Сидит – и хвостом по пню постукивает.

– Неужто зубр?!. – воскликнул Галантерейщик.

– Ты дальше слушай… Стучит себе, значит, по пню да копыто копытом потирает.

– Козёл, что ли? – не выдержал Галантерейщик.

– Сам ты козёл!.. – разозлился Мясник. – Вскинул я ружьё и, не глядя, бабахнул! Как заверещит он, как взвоет! И послал меня куда подальше!

– По-человечьи, что ли?! – удивился Галантерейщик.

– Ага! Как сапожник!

– А что сапожник?! – обиделся Сапожник. – Это мой отец ругался, а я – ни-ни!..

– Да кто ж это был?! – закричали все разом.

– Чёрт, вот кто! Чтоб он пропал, нечисть рогатая!

Охотники ахнули. Кто-то перекрестился.

– Не знал я, что вы чертей не уважаете, – раздался внезапно холодный голос князя.

– А за что их любить-то, ваша светлость?! – удивился Мясник.

– А любить никто и не просит. Их уважать надо, – жёстко сказал Вольнор. – И бояться!..

– Ещё чего! – усмехнулся Мясник. – Было б за что!

– За мудрость, – ответил князь. – Да за ясновидение. Тот несчастный чёрт, когда послал вас подальше, не сказал, когда вам убраться?

– Нет… – растерялся Мясник.

– Зря. Наверное, вас пожалел, – усмехнулся Вольнор. – Дал спокойно пожить недельку… Так вот сегодня ночью это и случится.

– Что это?.. – у Мясника дрогнул голос, а все застыли с бокалами в руках.

– То самое, – промолвил князь и громогласно расхохотался.

На этот раз его никто не поддержал: всем стало жутко.

– Гостинщик! – вскочил на ноги мэр. – Мяса на столы! И – побольше вина! А вас, господа, я бы попросил говорить лишь о весёлом! Вы не на службе!

Поварята подали на больших блюдах мясо и дичь. Жир капал на столы и на манжеты, стекал по подбородкам и за воротники. Обглоданные кости летели в жаркие собачьи пасти.

А потом были песни. И пьяные шутки. И снова – вино! И – дружеские объятья…

– Нравится? – спросил у Антона мэр.

– Оч-чень!.. – с непривычки захмелев, ответил тот. – Мне бы р-ружьё!

– Молодец! – стукнул его по плечу одноглазый Полковник. – Как говорится: «Охотнику и во сне охота снится». Умение стрелять никому не повредит! – И бабахнул в небо. – Это только с первого раза трудно, – добавил он. – Потом привыкнете…