Григорий Григорьев - Сказка про Алю и Аля Страница 9

— Ну вот, я так и знал, я так и знал… — даже в лице изменился и вновь сжался до прежних размеров Торговец. — Ну, конечно же, этот атомный пират, попирающий все Законы на свете, за мной следил!

Бесшумно поднялась бронированная крышка гидравлического люка. Из люка выбрался совершенно лысый долговязый человек в замасленной спецовке и в бинокль стал рассматривать собравшихся на берегу островитян. Увидев, что люди попали под наблюдение, Торговец попытался затеряться в толпе. Но его сразу выдал черный фрак и золотые очки, вспыхивающие на Солнце. Узрев Торговца, долговязый наблюдатель радостно вскрикнул и моментально нырнул назад в безмолвное нутро подлодки. Но из люка все же успела погрозить его сжатая в увесистый кулак костистая рука. Через несколько минут долговязый появился снова. На этот раз он был при полном параде: в черном мундире с золотыми нашивками, в белоснежной рубашке, при кортике и орденах. Придерживая рукой болтающийся кортик, он принялся командовать. Вокруг него засновали бессловесные матросы. Боковая часть рубки отъехала в сторону. Оттуда был спущен на воду моторный катер с какой-то установкой на носу, зачехленной в брезент. В катер погрузили длинный красный ящик с ярко-белой надписью: «Осторожно — не кантовать!» Матросы быстро заняли свои места, долговязый сел у руля, и катер повернул к берегу. Вскоре он пришвартовался рядом с яликом Торговца.

— Так-с, — ступил на песок долговязый капитан. — Новый берег… И Торговец, конечно, уже здесь. И конечно же, ведет контрабандный торг. Арестовать! — коротко бросил он матросам. — Конфисковать! — указал на товар. — Я блокирую гавань и накладываю эмбарго на ввоз и вывоз всех товаров!

— Но это же беззаконие, — залепетал обескураженный столь быстрым поворотом дела Торговец.

— От имени моего правительства я свободен в своих поступках, — отрезал долговязый.

— Но у меня есть официальные разрешения всех существующих правительств с правом первоторговли на не открытых еще островах. — Торговец вытащил из-за пазухи кипу измятых бумаг.

— Ха-ха-ха! Очередной законный обман. Клянусь океанской пучиной! Ты за гроши купил эти бумаги! Правительства в этом деле ничего не смыслят. Им и в голову прийти не могло, что есть еще на этом свете неоткрытые острова. Ха-ха-ха! Но я твой нюх знаю! Уж если ты что удумал, то неспроста. Я за тобой постоянно следил, старый кашалот! Ты утверждаешь, что я попираю все законы на свете, но это не так. Ибо я свято чту справедливейший и величайший из законов — Закон силы. Его не надо записывать на бумаге и утверждать в парламенте. Он утверждает себя сам. А твои бумаги не стоят ни шиша. Вот смотри… — Капитан выхватил из трясущихся рук Торговца лицензии на право первоторговли, скомкал их и швырнул в Океан, плюнув вослед.

И, не обращая ни малейшего внимания на недоумевающих островитян, долговязый направился к центру Города. За ним строем двинулись матросы, несколько матросов волокли за собой Торговца, Нотариуса и их помощников. Ошеломленные жители потянулись вслед за ними.

Когда горожане прибыли на площадь Семи Ветров, матросы уже распаковывали красный ящик. Из него извлекли статую в полный человеческий рост. Статую тут же установили на городской площади. Долговязый взобрался на перевернутый кверху дном красный ящик и со своего возвышения обратился к островитянам с краткой, но крайне энергичной речью:

— Итак, я, капитан Радар, кадровый военный и профессиональный агрессор, властью, данной мне Великим Кормчим, — не глядя, он указал рукой на статую, — присоединяю ваш остров к владениям моей Великой Державы.

— А что это значит? — поинтересовался кто-то из горожан.

— Молчать! Смир-р-нэ! — скомандовал капитан Радар.

Все матросы вытянулись по струнке и дружно рявкнули:

— Да здравствует капитан Радар — посланец Великого Кормчего!

— Здесь только я могу задавать вопросы, — продолжал капитан Радар. — Вам же положено лишь беспрекословно мне подчиняться.

Недовольный ропот прокатился по толпе островитян.

— Что это? Бунт? Неповиновение?! — свирепо рявкнул капитан Радар. — Молчать! Смир-р-нэ!.. Вы еще не знаете моей ударной мощи. В назидание недовольным я немедленно проведу показательные стрельбы. Приказываю всем следовать за мной, дабы созерцать нашу всесокрушающую мощь, содрогаться и восхищаться.

И вся процессия в обратном порядке вернулась на берег Лунных Приливов. Очутившись подле катера, капитан Радар без лишних слов снял брезентовый чехол с ракетной установки. И островитяне остолбенели от изумления. Ничего подобного им видеть еще не приходилось. На отполированной до зеркального блеска металлической панели зло скалились зубастыми пастями в намордниках небольшие серебристые ракеты, кажд а я — в своем гнезде. Завидев хозяина, они, насколько позволяли намордники, радостно осклабились.

— Итак, мои детки-ракетки. — Капитан Радар указал на ракетную установку. — Последнее слово науки и техники. — Он раздулся от гордости. — Мои любимые питомцы крайне прожорливы. Но я об этом знаю— и точка! А сейчас мы проведем показательные стрельбы.

— Ну-ка, детка. — Капитан Радар щелкнул светящийся тумблер напротив крайней ракеты. — Ты, как я вижу, здорово проголодалась, он ловко сорвал с нее намордник и вовремя отдернул руку: резвая ракетка на радостях чуть не отхватила палец своему хозяину. — Да, ты здорово проголодалась. Ну, да ладно, так и быть: лети и скушай-ка вон тот дальний коралловый аттол на горизонте. Но не разевай свою пасть шире положенного! — И он нажал на панели неприметную среди других кнопку.

Не заставляя просить себя дважды, ракета фыркнула и сорвалась с установки. Сверкая на Солнце, она быстро приближалась к цели, а пастъ ее разверзалась все шире и шире, пока не стала величиной с коралловый аттол. И тогда, торопливо заглотив островок, прожорливая ракета нырнула в Океан.

— Ложись! — скомандовал капитан Радар и натянул на себя маску с хоботом.

Матросы незамедлительно последовали его примеру, разом напялив маски-хоботы. Потрясенные островитяне пали прямо на прибрежный песок. И тут до самого неба выметнуло из Океана столб пламени. Страшный взрыв до основания потряс Землю. Завидя это, ракеты, оставшиеся на установке, взбунтовались. Они жадно двигали зубастыми голодными пастями, пытаясь перегрызть друг у друга намордники, чтобы сорваться с установки.

— Но-но, — пригрозил им пальцем капитан Радар, — прекратить самовольство, пока я вас не разрядил. Знаю я ваш аппетит! У вас одно на уме: как бы отхватить кус побольше. Этак вы, чего доброго, сожрете всю сушу, так что некуда будет пришвартоваться, и— все море, так что не во что станет погружаться. — И он поспешно зачехлил ракетную установку.

— Ну, вот и ладно, — повернулся к островитянам капитан. — Полагаю, что увиденное запомнится вам надолго. Отныне зовите меня Ваше превосходительство и поклоняйтесь памятнику нашего Великого Кормчего. Если Великого Кормчего в будущем году переизберут, вам своевременно доставят новый памятник. Теперь я стану защищать вас от других Завоевателей. И скажу прямо, вам крупно повезло, что я вас присоединил. Ибо я — самый могучий и справедливый Агрессор на Земле.

Удрученные увиденным и услышанным, горожане низко понурили головы. Тут-то они и поняли, почему надрывался в набате Тревожный Колокол, и пожалели о том, что так легкомысленно забыли Великие Заповеди Маяка.

— А сейчас, — капитан Радар взглянул на часы, — дело идет к вечеру. Рабочий день на сегодня окончен. Я снимаю мундир.

— Ур-ра!.. — рявкнули враз ожившие матросы. Капитан Радар тут же снял мундир и бережно

повесил его на поданные матросом плечики. Взамен мундира капитан нахлобучил на себя истертую меховую душегрейку. С воинскими почестями мундир был возвращен на подлодку, дабы не присутствовать при всем последующем. Вместе с ним на лодку отправили заложников — Нотариуса и помощников Торговца. Обратным рейсом на берег были доставлены ящики с консервами, складные столы и стулья, а также бочонок с веселящим питьем, завидев который матросы загорланили:

— Шило, шило!..

— Да, шило!.. — подтвердил капитан Радар. — А шила, как известно, в мешке не утаишь: как только оно появляется на корабле, все враз пронюхивают об этом и идут клянчить в долг, каждый со своей посудой. И что-то я не припомню, чтобы кто-либо когда-нибудь — вернул свой долг. Дело это дохлое!.. — обратился подобревший капитан Радар к приунывшим островитянам. — А посему давайте повеселимся, ребята. Одолеем зеленого змия! Хлебнем шильца, то бишь спирта. Право же, не такой же я разбойник и сухарь, как вам могло показаться. Просто мундир ко многому обязывает. Вам этого не понять. Но зато, когда я снимаю мундир, то становлюсь как и все. И не надо тогда называть меня Ваше превосходительство, зовите просто — «кэп».