Александр Глонти - Грузинские народные новеллы Страница 9

– Отчего ты так устал?

– Мимо меня проезжал царский гонец и пригрозил мне, что, если я до вечера не сожну всю пшеницу, то он отрубит мне голову, вытащит мою печень и унесет ее для исцеления царевича, – ответил лентяй.

– Не бойся, ты уже сжал всю пшеницу, он тебе больше ничего не скажет! – успокоила его жена.

Наконец они свезли снопы, обмолотили и ссыпали зерно в закрома.

У лентяя была одна свинья, которой он скармливал все, что у них было.

– Слушай, нам самим есть нечего, а ты все отдаешь свинье, давай заколем ее! – сказала ему жена.

– Нет, пока с нее не потечет сало, я ее не заколю, – ответил лентяй.

Тогда жена разогрела масло, обдала им свинью, привела ее к мужу и говорит:

– Ты посмотри, как она разжирела, с нее уже жир течет!

Заботясь больше всего о своем желудке, лентяй зарезал свою любимую свинью. С мясом он разделался быстро, и остался лишь один окорок, который жена успела припрятать. Узнав об этом, лентяй стал выпрашивать у нее окорок. Жена ответила ему отказом.

– Если ты не дашь мне окорок, то я умру, – жаловался лодырь.

Но женщина стояла на своем.

– Тогда я умру, – повторил лентяй.

– Ну и умирай, своей смертью никого ты не огорчишь! – рассердилась жена.

Лентяй лег на тахту, закрыл глаза, затаил дыхание и притворился мертвым. Жена притворно стала оплакивать мужа. Пригласила священника, заказала гроб, уложили его и понесли в церковь.

Жена подошла к лентяю и шепнула ему на ухо:

– Очнись, или мы тебя в самом деле похороним!

– Я мертв и не могу очнуться! – ответил лентяй.

– Очнись! – твердила свое жена.

– Ладно, я очнусь, если ты дашь мне окорок, – наконец согласился он.

– Нет, не дам!

– Тогда не оживу!

Гроб с лентяем установили в церкви. Когда стемнело, жена лентяя подошла к дверям и крикнула:

– Покойники, старые и новые, слушайте меня все, поднимайтесь, в небесах строится церковь: кто давно помер, должен поднять в небо сразу сотню кирпичей, а кто недавно, тот две сотни.

Услышав эти слова, лентяй подумал: «Я на земле не могу поднять и пяти кирпичей, так на каких же чертях я подниму в небо две сотни!»

Вскочил он и выбежал из церкви. С этого дня он больше не собирался умирать, никогда не требовал свиного окорока и не ворочался с боку на бок. Прилежно он трудился, и жили они в мире и достатке.

Мор там, пир здесь,Отсев там, мука здесь.

ЧОНГУРИСТ

Жил-был царь. Была у него единственная дочь, красотой не уступавшая солнцу. Всем, кто просил ее руки, царь отвечал так: там-то и там-то, в таком-то и в таком-то саду растет яблоня бессмертия, кто принесет мне золотое яблоко с этой яблони, за того и выдам дочь свою.

Жил по соседству с царем некий чонгурист. Был он знаменит игрой своей и пением. Нравилась ему царская дочь, под солнцем невиданная, но свататься к ней он не смел. В один прекрасный день решился он и пришел к царю с просьбой… Царь велел ему добыть золотое яблоко.

Взял бедный чонгурист свое чонгури{5} и отправился в путь. Много ли, мало ли прошел он, девять гор перевалил и дошел до огромного сада, обнесенного такой высокой стеной, что и птице через нее не перелететь.

Долго бродил вокруг сада чонгурист, но нигде не нашел ворот. Ходит чонгурист вдоль стены, играет на чонгури и сладко так поет. И внемлет песне той весь мир. Лес перестал листьями шелестеть, птицы, в небе летавшие, к тому саду слетаться стали. Сядут на деревья и слушают пение чонгуриста. Все наслаждалось пением, даже сама стена каменная.

Вдруг раздвинулись перед чонгуристом камни – и впереди увидел он дорогу, цветами устланную. Пошел по ней музыкант и запел свою песню. Дорога эта вела прямо в сад. И яблоня бессмертия в том саду стояла, и охранял ее дракон. Всех, кто осмеливался войти в сад, он глотал заживо. Как услышал дракон незнакомый голос, раскрыл свою страшную пасть и зарычал: кто этот наглец, посмевший в мой сад войти! Из страха передо мной муравьи по земле не ползают и птицы в небе не летают.

А чонгурист знай себе играет и поет, поет свою песню, и из глаз его горькие слезы льются. Поет и плачет. Бросился на него с ревом дракон, раскрыл страшную пасть, чтобы смельчака проглотить, да вдруг остановился и прислушался. Сладкое пение заворожило его. Долго слушал дракон, дрогнуло его злое сердце, и из кровавых глаз полились слезы. Дрожа и плача, глядел грозный дракон на чонгуриста, который пел все трогательнее и печальнее.

Ударил чонгурист по струнам, но тут оборвались струны. Замолкли звонкие голоса. Свесив голову, стоит чонгурист перед раскрытой пастью чудовища и плачет. А дракон молчит и только жалобно на него смотрит. Но вот пришел он в себя, сорвал с дерева золотое яблоко и бросил чонгуристу. Тот глазам своим не поверил. А дракон говорит: бери, не смущайся. В своей жизни я такого голоса не слыхал, никто не говорил со мной так. Возьми это яблоко и ступай с миром, даю тебе слово, что с сегодняшнего дня не буду проливать крови твоего племени. Как сладок, оказывается, человеческий голос!

Обрадованный чонгурист взял золотое яблоко и вернулся в свое царство.

НАЦАРКЕКИА{6}

Жили на свете деверь с невесткой. Деверь был лентяй, бездельник, ничего не хотел делать. Целые дни сидел он у очага, дул на золу да копался в ней. Прозвали его за это Золодувом.

– Эй, ты, встань, пойди поработай, принеси что-нибудь в дом, не могу же я кормить тебя, – корит его невестка.

Да нет – сидит Золодув у очага, и никак его не выманишь из дому.

Наконец на пасху наш Золодув выбрался в церковь, а когда вернулся, заперла невестка дверь и не впустила его. Выпросил Золодув у невестки мешок золы, шило и свежий сыр и отправился в путь.

Много ли он ходил или мало – не знаем, а только добрался он до большой реки и увидел на другом берегу огромного дэва{7}. Припал дэв к воде и пьет.

Испугался Золодув, да уж что делать? Иной дороги он не знал. Идти назад – вернешься к невестке, а нет, так попадешь к дэву на завтрак. Думал, думал и придумал: «А ну, пройдусь и подниму пыль». Проколол шилом мешок и стал ходить, потряхивая мешком. Посыпалась зола, поднялась страшная пыль. Удивился дэв, испугался даже и говорит:

– Эй, ты! А ну, если можешь, выдави из этого камня воду, – и бросил Золодуву камень.

А Золодув достал из кармана свой свежий сыр и сжал его, полилась вода ручьем.

Удивился дэв, а Золодув кричит:

– А ну, выходи сюда, посади меня на плечо и перевези на ту сторону, боюсь ноги замочить.

Дэв тотчас перешел реку, посадил Золодува на спину и говорит:

– О, да какой же ты легкий!

– Это потому, что я одной рукой за небо держусь, а если отпущу, и с места меня не сдвинешь.

– А ну, отпусти, – сказал дэв.

Достал Золодув шило и вонзил его дэву глубоко в затылок. Дэв принялся кричать и просить:

– Возьмись опять за небо, невмоготу!..

Перешли на другой берег. Стал дэв звать Золодува к себе в гости. Испугался Золодув, но делать нечего, пошел.

Пришли к дэву. Очень понравилось Золодуву дэвово жилье. Видит он – огромный кеци{8} прислонен к очагу. Пошел дэв готовить обед, а гостю поручил присмотреть за хлебом, чтобы не сгорел.

Видит Золодув – подгорает хлеб с одной стороны, захотел повернуть его. Только он тронул кеци, как тот опрокинулся, и очутился Золодув под ним. Как ни старался Золодув, не смог выбраться из-под горячего кеци. Пришли все дэвы, видят: лежит их гость под кеци, удивились.

– Ты чего туда забрался? – спрашивают.

– Живот у меня разболелся, – говорит Золодув, – решил приложить горячий кеци, авось поможет. Но теперь лучше мне, уберите его, – приказал он.

Вытащили его еле живого из-под кеци.

Уселись за стол. Выпили все вино, взял один дэв черпалку и говорит гостю:

– Будь братом, поди принеси вина, во дворе чан зарыт.

С трудом выволок Золодув огромную черпалку, вышел и пропал. Не дождались дэвы вина, вышли во двор, видят – держит Золодув заступ и откапывает чан.

– Ты что делаешь?

– Лучше вынуть весь чан, напьемся хорошенько, а то что таскать так, крошечной черпалкой, – надоест.

Подумали дэвы: «Мы, девять братьев, пустой чан еле зарыли, а он один хочет вырыть его, полный вина, и перенести».

Дэвы сами наполнили черпалки и внесли в дом. Чихнул вдруг один дэв за столом, и наш Золодув мигом взлетел к потолку. Взглянули дэвы – цепляется их гость за брус в потолке.

– Эй, человек, чего ты туда забрался?

– Как ты смеешь чихать при мне? – кричит Золодув. – Вот вытащу эту дубинку и все бока тебе обломаю.