Мирзакарим Норбеков - Шухлик, или Путешествие к пупку Земли Страница 9

Да, мир не исчез, не растворился! Просто в здешних краях, в кармане пространства и за пазухой времени, он был неподвластен пяти обычным чувствам. Они, эти чувства, не знали, как его воспринять.

А вот чувство Чу знало и умело. Оно показывало такое, чего Шухлик раньше и представить себе не мог.

Ярко-зелёный океан поднимался за лодкой круто вверх, но не обрушивался волной, а замирал прозрачной стеной, за которой плавали, как в аквариуме, птицы и летали рыбы.

Может, с помощью Чу Шухлик видел всё не так ясно и отчётливо, как, например, джинн Малай, однако ничего особенно скверного в кармане пространства, за пазухой времени не замечал. Напротив, это обиталище выглядело на редкость привлекательно. Будто на картинке, нарисованной ребёнком, ещё помнящим из прошлой жизни, как тут всё устроено.

Какой-то особенно крупный метеорит, стеная и охая, промчался по жёлтому небу и так врезался в безмерье и безвременье, что они задрожали мелкой дрожью, будто собака при ударе грома.

Шухлик почуял, что с этим камнем, свалившимся с Небесного дна, ему ещё придётся иметь дело. Так, во всяком случае, говорило Чу. Шухлик решил разобраться позже, верить ли ему безусловно или не до самого конца?

Совсем неподалёку в океане плавал и нырял скалистый остров, весьма напоминавший пуп.

– Не это ли пупок Земли, связывающий её с небом?! – подскочил Шухлик, озарённый догадкой.

Лодочник Харитон задумчиво обернулся к нему, шевеля лохматыми бровями и усами.

– Здесь живут одни Лемуры. И никаких пупков!

– Интересно бы познакомиться, – заметил Шухлик. – Они, кажется, такие большеглазые, ползают по деревьям и записаны в Красную книгу!

– Да, много я чудаков сюда перевёз, – вздохнул Харитон. – Помню и твоего предка Луция. Большинство прекрасно знало, куда путь держат, – последний в их жизни. А вы, братцы ослы, похоже, до сих пор не догадываетесь! Вот что чудно!

– Ну, ничего особенного! – возразил Малай. – Решили прокатиться да ошиблись маршрутом! Всякое бывает, когда брат-шайтан шалит…

– Хорошенькая ошибка! – рассмеялся Харитон. – Да, пожалуй, рано вам ещё в безмерье и безвременье! Так что, если пожелаете, верну вас, откуда забрал! Даром верну! Бесплатно. Поживите ещё на белом свете, поглядите чудес…

Малай, казалось, был совсем не против. Однако Шухлик не согласился.

«Ничего не бойся! – нашёптывало ему чувство Чу. – Глупо возвращаться, когда выпала такая удача, – осмотреться в кармане пространства, за пазухой времени. И вообще не было никакой ошибки! Просто скучно идти по маминому пути, как по компасу. Заранее известно, чем дело кончится. Уже попили бы чаю с Диваном-биби, и – никаких приключений! Короткий путь не всегда лучший!»

– С вашего позволения, мы где-нибудь здесь выйдем, – сказал Шухлик. – Разомнём ноги!

Харитон едва весло не выронил.

– Может, вы какие-нибудь инопланетяне в образе ослов? Уж больно чудаковаты, словно не от мира сего! Впрочем, коли хотите, вылезайте. Здесь вы совершенно свободны, как прохожие на улице!

Он остановил свой чёлн.

Пока Малай колебался, мотаясь над капустой, будто слегка коптящий факел на ветру, Шухлик шагнул за борт и смело поскакал по зелёной океанской воде. Следом устремился джинн, хоть и огненный, но очертаниями по привычке напоминавший осла.

О, как чудесно в безмерье и безвременье то ли скакать, то ли лететь по зелёному океану, который смыкается с жёлтым небом!

Только ради этого удовольствия уже стоило остаться!

– Запомните, тут всё зыбко и всё превращается из одного в другое! – крикнул вслед Харитон. – Главным образом – судьбы! Так изменятся, что родная мама не узнает.

Но Шухлик уже не слышал лодочника. Он беззаботно прыгал и сигал, скакал и галопировал, как в детстве на тихом уютном дворе хозяина Дурды.

Он понял, что в блуждании и потерянности есть великий смысл, потому что возможно открыть новые пути!

Лемуры

Подняв голову, Шухлик заметил, что в золотом воздухе мельтешат полупрозрачные шары, кубики и пирамидки. Одни едва различимы, другие – куда темнее и тяжеловесней с виду.

Кажется, многие вроде бы общаются друг с другом, сближаясь, отдаляясь, соприкасаясь вершинами и гранями.

– Это и есть Лемуры, мой господин! – прокричал Малай, стараясь держаться подальше от кубиков и пирамидок. – Души усопших! Может, они и записаны в какую-нибудь книгу, но вряд ли в Красную! Среди них шары – добрые духи, по имени Лары, покровители своих потомков. А кубики…

Он не успел сообщить, кто они такие. Множество кубиков, целый рой, неприятно жужжа, подлетели и окружили Шухлика с Малаем.

Они теснили, подавляли и угнетали, будто загоняли в какую-то яму или клетку. Стало трудно дышать, затошнило и тяжело загудело в ушах.

Малай слабо потрескивал, как затухающая свечка.

– Вот почему это обиталище скверно, – едва звучал его голос. – Кубики – злые духи Ларвы, не нашедшие покоя после смерти. От них всего можно ожидать.

К счастью, подоспел отряд пирамидок и разогнал рой кубиков.

– Это Маны, – сказал Малай, отдышавшись. – Они на перепутье – между Ларами и Ларвами.

Впрочем, пирамидки казались вполне доброжелательными. Приглядевшись к Шухлику, одна из них улетела куда-то, но вскоре вернулась с прозрачно-бриллиантовым шаром.

Шухлик сразу проникся к нему родственными чувствами.

А пришедший в себя Малай воскликнул:

– Ах, какое сходство! Готов поклясться, мой господин, что это добрый дух твоего предка Луция!

Действительно, это был знаменитый Луций. Он обнял Шухлика так ласково, как это умеют одни лишь шары Лары.

– Вот так встреча, сынок! Не ждал! Я очень рад, хотя мне кажется, что ты попал сюда раньше времени.

– Но если здесь безвременье, как можно определить, раньше или позже? – смущённо ответил Шухлик.

Шар Луций раздулся и засверкал всевозможными оттенками чувств.

– О, ты мудр не по годам, мой ослик! Я горд и счастлив, что у меня такой наследник! Честно скажу – единственный. Ведь когда я вернул себе человеческий облик с помощью богини луны Исиды, то служил только ей одной, не помышляя о женитьбе.

И он погладил Шухлика по голове, отчего ослик ощутил себя невесомо-воздушным и прозрачным.

– Да что же мы стоим посреди дороги! – спохватился Луций. – Пойдёмте, я покажу мою обитель – острова Блаженных, где пребывают души, праведно прожившие земную жизнь. Увидите, там неплохо! Наши острова плавают, как рыбы, ныряют, как выдры, и летают клином, как журавли.

Они направились к скалистому острову, который Шухлик принял было за пупок Земли.

Кубики больше не показывались. Видно, побаивались шаров.

Изредка встречались прозрачные как слеза цилиндры, бесцветные конусы и, с позволения сказать, матовые параллелепипеды. Они парили в воздухе сами по себе, отдельно, ни с кем не сближаясь.

– Эти переходят из одного состояния в другое, – пояснил Луций. – Могут стать шарами или кубиками, а могут вернуться к новой жизни в обычном мире.

Неожиданно к ним подлетел весьма грустного вида конус.

– Хотелось бы пожаловаться, – всхлипнул он. – Странное тут существование – всё проходит незаметно, в ожидании лучшего. Ждёшь и ждёшь неизвестно чего. И будет ли оно, не знаешь! Никак не привыкну…

Конус разрыдался и покатился прочь, превращаясь то в цилиндр, то в кубик, то в пирамидку. На миг он замер, а из его вершины выплыло белое облачко, напоминавшее младенца, и тут же унеслось, растворилось в золотом мареве между небом и океаном.

– Вот и дождался! – улыбнулся Луций. – Вы видели начало ещё одной земной жизни! Иногда мне грустно, потому что на островах Блаженных нет ожидания. Поверьте, вечное блаженство тоже не сахар. Бывает, так надоест, хуже горькой редьки!

Впрочем, несмотря на эти признания, шар излучал необыкновенно весёлый, тёплый свет.

– Сынок, я ни о чём не жалею! – воскликнул он. – Я прожил праведную жизнь и радостно, открыто смотрел в лица встречных! Чего и тебе желаю. Ты, вижу, так же неугомонен, как и я в юности. Скажи, что привело тебя в эти края, куда так редко ступает нога живых?

Шухлик нахмурился, вспомнив, что очень пока далёк от своей цели.

– Ищу пупок Земли, соединяющий её с небом! Надо бы его завязать!

Шар ободряюще заискрился, словно подмигивая.

– Благородная задача, сынок! Но не из простых. Я многое расскажу тебе о пупках. И ты, надеюсь, поймёшь, где их искать и в чём их смысл…

Но, увы! Шухлику не удалось дослушать дух Луция.

Всё увиденное и пережитое так взбудоражило и сконфузило его, так много ещё хотелось ему спросить и узнать, что он совершенно упустил из виду чувство Чу.

Заскучав, устав без внимания, оно начало задрёмывать.

И Шухлик вновь постепенно погружался в густую беспросветную тьму, без дна и покрышки.

«Наверное, именно так умирают», – подумал он.

Пока ещё кое-что было видно, но с каждой секундой всё хуже и хуже. Всё меркло и глохло.