Орасио Кирога - Анаконда. Сказки сельвы Страница 9

Вот и настал час! Армия сельвы во главе с Анакондой бросилась в атаку. Маленькие виктории-регии и огромные крокодилы, муравьи и черепахи, ящеры и змеи – все, встав в ряды бойцов армии Анаконды, бросились в пучину великого потока.

Они были вместе, и были сильны!

Анаконда вместе с обитателями сельвы неслась в потоке воды к Паранаибе. Дело сделано! Никогда еще она не была так счастлива. Остановила ее коряга, вырванная водой где-то в верхнем течении. Анаконда вползла на нее и свернулась клубком, отдыхая. Очень скоро сгустились вечерние сумерки, и змея прикрыла глаза. Она была теперь спокойна, Анаконда спала.

С этой точки, с места, где Анаконда отдыхала после атаки, начались ее новые приключения. Ведь раньше она здесь никогда не бывала, не знала, что поток наводнения перенес ее через пороги, которые за водопадом Гуаяра делают реку совершенно непроходимой.

По Такуари она плавала, до бассейна Парагвая добиралась, но вот о низовьях Параны ей не было ничего известно. Отправляясь дальше, увлекаемая потоком, Анаконда упивалась свободой, влагой и прохладой дождя. Позади остались воды родной Паранаибы. Анаконде было так хорошо, что она не заметила вхождения в плавные воды Мертвой реки. Потом змея едва не погибла, когда ствол кедра, на котором она примостилась, полетел с высоты водопада Гуаяра. Водопад этот уступами уходил в пропасть, а там река, зажатая крутыми отвесными скалами, долго ревела и пенилась. Через два дня пути скалы расступились, освобождая водам простор. Река теперь уже не мчалась, а, словно оливковое масло, медленно и важно растекалась, не создавая водоворотов.

Здесь, казалось, и климат, и солнце были другими. Природа Мисьонес очень напоминала места, где Анаконда провела свое детство. Вот песчаный берег, затянутый молочно-белым туманом и рыбачьими сетями, свисающими с пирог.

Анаконде казалось, что она испытывает точно такое же головокружение, как когда-то! Река кружила, останавливалась, натыкаясь на отмели, серебрилась неожиданно возникающими узорами кругов на воде, потом снова плавно неслась вдоль берегов. Иногда вода бурлила, взрезанная камнями, и тогда вокруг появлялись красные пятна рыб-паломет.

Здешнее солнце удивляло красками, которые менялись едва ли не поминутно: от белого днем до красного у горизонта вечером. Такая богатая палитра! И так до боли знакомо все было Анаконде! Словно сон в детстве, теплый и добрый мираж.

Так плыла она однажды, безмятежно и спокойно, пока ствол кедра, ее плавучего корабля, не натолкнулся на какой-то странный предмет. Этот толчок заставил Анаконду тут же свернуться в боевой клубок.

Всякое повидала Анаконда, пока плыла по реке! Паводком смыло животных, и их расклевывали прожорливые вороны. По веткам плывущих деревьев ползли улитки, а их на лету глотали птицы. Однажды ночью в свете луны она увидела потрясающую картину: карамбатас, заняв всю ширь реки, плыли наперерез течению. Их спинные плавники одновременно хлопали, а затем тушки так же вместе ныряли. Так часто бывает во времена половодий.

То, что встревожило на сей раз Анаконду, было двускатным навесом, который когда-то, наверное, был крышей ранчо. Теперь это плыло по течению на плотной подушке камалоте.

Неужели кто-то построил свой дом на болоте? А теперь обломки его, смытого потоком, плывут неизвестно куда? А вдруг там есть человек?

Анаконда острожно, предвидя всякие неожиданности, осмотрела плавучее сооружение.

И в самом деле, под навесом лежал человек! Но в каком ужасном состоянии он был! На шее человека кровоточила рваная рана, которая могла свидетельствовать только об одном – человек был близок к смерти.

Анаконда хладнокровно смотрела на врага, который пал жертвой сельвы. Когда-то, именно вблизи этой заводи, она здесь впервые встретила человека. Это было очень давно, и вспоминала Анаконда об этом времени очень неохотно, так как связаны были эти воспоминания с авантюрой, закончившейся поражением. Люди для нее навсегда остались врагами, она организовала против них войну. Снова стать друзьями? Да ни за что!

Прошло еще время. Змея не двигалась. Потом решительно подползла к краю плота и нырнула. В воде она почуяла змей. Со всех сторон они спешили к плоту.

– Что вам здесь нужно? – строго спросила она. – Ваше место в зарослях камалоте. Вы забыли, что наводнение еще достаточно опасно?

– Как можно забыть? – змеи были настроены воинственно. – Здесь скрывается наш враг – человек! Уйди, Анаконда! Отдай его нам.

– Человек ранен и не может быть врагом теперь. Он беспомощен.

– Ну и что? Пусти, Анаконда, мы его быстро уберем!

Змея величественно поднялась из воды:

– Не сметь, сказала! Человек ранен, и я не допущу, чтобы добивали немощных.

– Не боишься? – разозлились змеи.

– Не смешите! – презрительно бросила Анаконда.

– Ты что, предала нас, своих кузин? Ты продалась людям, жалкая ящерица!

Эти слова были последними в жизни гремучей змеи, голова которой была мгновенно расплющена молниеносным броском Анаконды.

– Предупреждаю: не сметь приближаться к человеку, иначе во всей Мисьонес не останется в живых ни одной нахалки. Негодяйки! Такое говорить! А ну-ка, все в воду! И запомните: здесь на плоту, моя территория!

– Смотри, Анаконда, не пожалей потом! – огромная ярара с ненавистью взглянула на защитницу человека.

– Одна из вас уже грозилась как-то! Не вспомните ли, что с ней сталось? А теперь плывите, пока я добрая!

Анаконда победила в этом странном споре, но радости от этого не испытала. Наоборот, она никак не могла понять, с какой стати решила защищать человека. Он все равно умрет ведь!

Утро застало ее все в тех же размышлениях. Она снова осмотрела рану человека:

– Нет, не жилец! Не стоит даже и беспокоиться.

Она хлестко ударила хвостом о ствол своего плавучего пристанища и улеглась. Однако плот не выпускала из виду.

Ночью к дереву прибило несколько высоких, пирамидальной формы муравейников.

– Теперь вы явились меня воспитывать? – усмехнулась Анаконда. – Ну, начинайте!

– Так ведь и правда, Анаконда, человек нам всем – враг. Почему ты его защищаешь? Убей его! Не станешь же ты ссориться из-за человека со всей сельвой!

– Я не стану этого делать. Он сам умрет.

– Тогда пусть змеи его прикончат!

– Не позволю. Этот плот я заняла. Закон наводнения гласит, что хозяин тот, кто первый занял.

– Мы должны тебя предупредить: змеи говорят всем, что ты встала на сторону людей.

– Вы в это верите?

– Мы – нет, но ягуары ворчат.

– Ну, надо же! Что ж они сами мне об этом не расскажут?

– Боятся, наверное!

– И правильно делают. Не волнуйтесь: какой была, такой и останусь. Я – верная дочь сельвы. Так и передайте всем. Плывите назад, только осторожно – воды-то вокруг много!

– Хорошо. Пока, Анаконда!

И муравьи скрылись во тьме ночи.

Анаконда была уверена: всей своей жизнью она доказала верность сельве и ее обитателям, поэтому слухи так и останутся слухами.

Она поплыла к змеям, так как считала, что они немало сделали для сельвы во время наводнения. Решила просто поговорить с ними:

Ни мне, ни вам ссора не нужна. Пока длится война, между нами никаких недоговоренностей и вражды не может быть. Я заняла плот, он мой. Это все.

Гадюки молчали. Они даже не повернулись, чтобы послушать, с чем приплыла к ним Анаконда.

Фламинго, которые стали невольными свидетелями этой сцены, зашептались:

– Быть беде! Быть беде!

Крокодилы вступились за Анаконду:

– Это ее решение! Она знает, что делает! Тот человек уже, считай, умер.

Но человек, как ни странно, был жив. Это удивило даже Анаконду. Три дня без сознания, столько крови потерял, а живет! Но особенно ее эти мысли не тревожили. Волновало совсем другое. По ее расчетам, а водяные змеи прекрасно разбираются в гидрографии, течение должно было принести к Парагваю. В войне с людьми понадобятся огромные массы камалоте, а их было очень мало. Этих жалких островков явно было недостаточно для победы. Куда-то подевались камалоте со ста восьмидесяти тысяч квадратных километров обширных пойм Ксарайеса! Анаконда ничего не могла понять: или туканы ошиблись, приняв дождичек за ливень, или… Что еще может быть?

Конец ознакомительного фрагмента.