Коллектив авторов - Папа сожрал меня, мать извела меня. Сказки на новый лад Страница 9
- Категория: Детская литература / Сказка
- Автор: Коллектив авторов
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 15
- Добавлено: 2019-02-07 12:15:02
Коллектив авторов - Папа сожрал меня, мать извела меня. Сказки на новый лад краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Коллектив авторов - Папа сожрал меня, мать извела меня. Сказки на новый лад» бесплатно полную версию:Сказки – не для слабонервных: в них или пан, или пропал. Однако нас с детства притягивает их мир – не такой, как наш, но не менее настоящий. Это мир опасностей, убийств и предательств, вечного сна, подложных невест, страшно-прекрасных чудес и говорящих ослов.Под двумя обложками-близнецами читателей ждут сорок историй со всего света. Апдайк, Китс, Петрушевская, Гейман и другие – вот они, современные сказочники. Но они и не сказочники вовсе, а искусные мастера литературы, а значит, тем больше у них шансов увести читателей в декорации слов, где вечные истории воплотятся вновь.Вам страшно? Не беда. Жутко? Тем лучше. Не бойтесь темноты, вы ведь давно выросли. Хотя, быть может, это вам только кажется.
Коллектив авторов - Папа сожрал меня, мать извела меня. Сказки на новый лад читать онлайн бесплатно
– Я еще слишком молод, – ответил он.
Но сколько б Малыш ни старался, и он стареет. Кошачья шкурка едва сходится у него в плечах. Пуговицы грозят отлететь, когда он пытается их застегнуть. Уже начала пробиваться его собственная шерсть, человечья. По ночам ему снятся сны.
В стекло стучит испанский каблук его матери-ведьмы. В колючих кустах висит принцесса. Она приподнимает подол платья, чтоб он увидел – внизу у нее кошачья шерстка. Теперь она под домом. Хочет выйти за него замуж, но дом провалится, если он ее поцелует. Они с Флорой опять дети, в ведьмином доме. Флора поднимает юбку и говорит: Видишь мою киску? Оттуда и впрямь выглядывает киска, только на обычных кошек не похожа, он таких раньше и не видывал. Он говорит Флоре: У меня тоже есть киска. Но у него не такая.
В конце концов Малыш узнает, что случилось с той маленькой, голодной и голой штукой в лесу, куда она уползла. Оно залезло в кошачью шкурку Малыша, пока тот спал, а потом забралось к нему вовнутрь, в его Малышовую кожу, и теперь забилось к нему в грудь, по-прежнему замерзшее, грустное и голодное. Пожирает его изнутри, растет, и однажды Малыша вовсе не станет, а будет лишь это безымянное голодное дитя в Малышовой шкурке.
Малыш стонет во сне.
А в шкуре Ведьминой Мести завелись муравьи – они сочатся из швов, строем спускаются в простыни и щиплют его: подмышками и между ног, где растет его мех, – и ему больно, там ноет и ноет. Ему снится, что Ведьмина Месть просыпается и приходит, и вылизывает его всего, пока боль не тает. Тает оконное стекло. Муравьи строем уходят прочь по своей длинной намасленной нити.
– Чего ты хочешь? – спрашивает Ведьмина Месть.
Малыш уже не спит и снов не видит. Он отвечает:
– Я хочу маму!
В окно проникает лунный свет, омывает всю их кровать. Ведьмина Месть очень красива – похожа на королеву, на нож, на горящий дом, на кошку, в лунном-то свете. Мех ее блестит. Усы торчат, как вытянутые стежки, воск да нитка. Ведьмина Месть говорит:
– Твоя мама умерла.
– Сними шкуру, – говорит Малыш. Он плачет, а Ведьмина Месть слизывает его слезы. У Малыша щиплет кожу, всю целиком, а под домом кто-то маленький стонет да причитает. – Верни мне маму, – говорит он.
– Ох, миленький, – говорит его мать, ведьма, Ведьмина Месть, – этого я не могу. Я вся полна муравьев. Сними мою шкуру – и муравьи все прольются, от меня ничего не останется.
Малыш говорит:
– Почему ты оставила меня одного?
Его мать ведьма говорит:
– Я никогда не оставляла тебя, ни на миг. Я зашила свою смерть в кошачью шкурку, чтобы остаться с тобой.
– Снимай! Дай мне увидеть тебя! – говорит Малыш. Тянет за простыню на кровати, словно это кошачья шкурка его матери.
Но Ведьмина Месть качает головой. Она вся дрожит и бьет взад-вперед хвостом. И говорит:
– Как можешь ты просить об этом, и как могу тебе я отказать? Знаешь ли, о чем ты меня просишь? Завтра вечером. Попроси меня завтра вечером.
И Малышу приходится этим удовлетвориться. Всю ночь расчесывает он мех своей матери. Его пальцы ищут швы в ее кошачьей шкурке. Когда Ведьмина Месть зевает, он заглядывает ей в рот, надеясь, что там мелькнет мамино лицо. А сам чувствует, как становится меньше и меньше. Утром он будет мал до того, что когда попытается надеть кошачью шкурку, едва справится с пуговицами. Станет такой маленький, такой острый, что чисто муравей, и когда Ведьмина Месть зевнет, он проберется к ней в рот, спустится в живот и пойдет искать свою мать. Если сумеет – поможет маме разрезать ее кошачью шкурку, чтобы она снова из нее вышла зажила с ним в большом мире, а если не захочет выходить, то и он не пойдет. Будет жить там, как моряки приучаются жить в животе той рыбы, что их слопала, будет вести маме хозяйство в доме ее шкурки.
Таков конец истории. Принцесса Маргарет вырастает, чтобы истреблять ведьм и котов. А если нет, придется кому-то другому. Ведьм не бывает, котов – тоже, есть только люди, разодетые в кошачьи шкурки. Они же это не просто так, поди скажи, что так жить нельзя, долго и счастливо, пока муравьи не унесут прочь все Время что ни есть, чтобы построить из него что-то поновей и получше?
* * *Я жила в Бруклине, у меня должен был выйти первый сборник рассказов, и я собралась ехать по всей стране – гастролировать с писательницей Шелли Джексон. Мы решили, что задумка это неплохая, да и весело же – что-нибудь раздавать на чтениях, и я написала «Кошачью шкурку». Шелли нарисовала иллюстрацию на обложку. Насколько я помню, мне хотелось здесь добиться вот чего: перво-наперво сочинить свою сказку, а не перерабатывать или выворачивать наизнанку старую. Я хотела написать такое, что не походило бы на меня, – это казалось уместным в истории про то, каково жить в кошачьей шкурке. Ну и я стремилась написать что-то быстро: все сочинить, вычитать, напечатать и сброшюровать – всего за три дня, что оставались до наших книжных гастролей. У меня до сих пор хранится пачка этого первого издания: в них есть что-то сказочное – размером с ладонь, сделанные вручную, на бурой оберточной бумаге и с неровным обрезом, а на обложке – рисунок тушью. Что же до самой истории, отправной точкой стали ведьмы и дети, и вопрос, отчего ведьмам эти дети так необходимы. Моя «Кошачья шкурка» – не переработка одной конкретной сказки, но в особом долгу она перед «Кошачьей шкуркой», «Ослиной шкурой» и «Рапунцелью», хотя вообще-то – почти перед ними всеми. Да и перед такими писателями, как Анжела Картер и Юдора Уэлти.
– К. Л. Пер. с англ. М. Н.
Крис Э дриэн
Тиг О’Кейн и труп
Перевод с английского Сергея Ильина
Ирландия. «Тиг О’Кейн и труп» Уильяма Батлера Йейтса
Жил когда-то на свете юноша по имени Тиг О’Кейн. И был он, пожалуй, слишком красив себе на беду – и уж определенно слишком красив на беду другим, потому что в него влюблялись каждый парень и девушка, какие знакомились с ним, и оттого сердца он разбивал десятками. Жил он в Орландо и как-то раз попробовал поступить в бой-бэнд – и его приняли, из чего он никакого секрета не делал. Собственно, это было вторым, что он сообщал о себе новым знакомцам, первым же было его имя.
Однажды вечером пошел он с друзьями на танцы, и, как обычно, очень многие захотели с ним потанцевать. Люди подходили к нему на танцполе, а он либо танцевал с ними, либо не танцевал, тут все зависело от его самочувствия, да еще от того, кайфуют они или нет, а это он мог оценить и на расстоянии, и в полумраке, и потому, бывало, им до него еще идти да идти, а он уж решает, что они ему без надобности, и поворачивается к ним спиной. В тот вечер на танцах собралась обычная толпа соискателей его благосклонности, одни – вполне, другие – так себе, одни – прекрасные танцоры, другие – просто старательные неумехи. Обычный был вечер, пока не случилось кое-что из ряда вон выходящее. Тиг ни в какие чужие дела не лез, а вроде как танцевал с красивой девчонкой слева, но также и танцевал, вроде как, с миловидным чуваком справа, как вдруг подваливает к нему совершенно отвратный мужик, влезает, значит, в его личное пространство, отталкивает в сторону чувака с девчонкой и начинает препротивно вихлять бедрами и чреслами – танцует, стало быть. Тиг повернулся к нему спиной, однако мужик обогнул его и опять перед ним корячится. Урод он был просто умопомрачительный; Тиг решил, что ему лет пятьдесят с гаком, если не шестьдесят: руки дряблые, подбородков два, а волосы и вовсе ни в какие ворота.
– Потанцуй со мной, Тиг О’Кейн! – проорал мужик и попытался положить ладони на симпатичные бедра Тига, но тот стряхнул его руки и сказал:
– Вали отсюда, старый тролль!
Однако мужик цеплялся к нему еще пару раз, и Тиг еще пару раз обозвал его троллем и прогнал от себя. Мужик наконец ушел, но его мигом сменила отвратная баба, – такая уродина, что могла приходиться троллю сестрой: те же дряблые руки, избыток подбородков и на голове хрен знает что.
– Вали отсюда, старая ведьма! – закричал Тиг, не дожидаясь, когда и она попросит потанцевать с ней, и отвернулся, и заспешил танцующей походкой на другой край танцпола.
Однако старая ведьма еще трижды отыскивала Тига: один раз в самой середке танцпола, другой – в баре и наконец – в очереди к мужской уборной. Стоит он там, в чужие дела не лезет, и вдруг – здрасьте вам – кто-то ему шею сзади щекочет. Обернулся и увидел все ту же бабищу.
– Эй, малыш, – сказала она. – Потанцевать не желаешь?
– Это ты меня трогала? – спросил Тиг.
– Может, я, может, не я, – отвечала она. – Не об этом речь. Вопрос не в том, а вот, не хочешь ли ты потанцевать со мной?
– Оставь меня в покое, – сказал Тиг. – Ты что, английского не понимаешь?
– Спрашиваю в последний раз, Тиг О’Кейн, – сказала женщина. – Станешь со мной танцевать?
– И за вермильон лет не стану, – ответил Тиг и легонько так оттолкнул ее, о чем сразу и пожалел, хотя она не то чтобы упала, а только отступила, спотыкаясь, на пару-тройку шагов.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.