Георгий Граубин - Веселые страницы. Были, небылицы Страница 2

И все сильней печет.

Недаром лапки свесили

Лапчатки над водой…

И я подумал: весело

На свете жить весной!

Лето

От флюса тучу серую

Раздуло на заре.

Нахохлясь, капли первые

Сидят на фонаре.

Клинки зарницы вынули,

Ползет, клубится тьма.

И шапки крыш надвинули

До самых глаз дома.

Тут небо как расколется!

Как что-то загремит!

Как будто за околицей

Взорвался динамит.

За окнами захлюпало,

Прошла по листьям дрожь

И с неба, будто с купола.

На землю съехал дождь.

Бьют водяные прутики

По травам: «Эй, подъем!»

Но спят хвощи и лютики

Под проливным дождем.

Спят дремы, подорожники,

Спят астры на лугу,

В мокре,

Под частым дождиком,

А я так не могу!

А я скачу восторженно

По синим пятнам луж,

А сверху в пыль дорожную

Бесплатный льется душ!

Но вот гроза умаялась,

Умчалась за село,

И темнота расплавилась,

И сделалось светло.

И птицы стали с песнями

Над лужами кружить…

И я подумал: весело

На свете летом жить!

Осень

Осинки в ельник прячутся

От недругов своих:

Весна им сшила платьица,

А осень порет их.

Резвится ветер в тополе,

Шумит, неутомим.

Откусит лист, и по полю

Гоняется за ним.

А то на мягких пальчиках

Шагает по полям

И гладит одуванчики

По лысым головам.

Березы оробелые

Стоят голым-голы.

В лесу, как трубы белые,

Маячат их стволы.

Исчезли травы сочные —

Подстрижены луга.

Все запахи цветочные

Увязаны в стога.

Лишь, холодом обкусаны,

Маячат меж кустов

То ягодные бусины,

То зонтики грибов.

А в небе в трубы медные

Играют журавли:

На юг тепло последнее

На крыльях понесли.

Им вслед глядит расстроенно,

Высокий, как жираф,

Нескладный,

Грубо скроенный

Колодезный журавль.

Грустя, поклон отвесил он,

А я не стал тужить:

И осенью мне весело

На свете было жить!

Я сегодня утро раннее

Встретил в роще, на реке.

Пахло вениками банными

В молодом березняке.

Пар клубился над лужайками,

Острый, пряный и крутой,

Как над липовыми шайками

В переполненной парной.

Были чистыми-пречистыми

Подорожники в лесу:

Умывались, пили листьями

Загустевшую росу.

Плыл туман по синим лужицам,

Обволакивал стволы.

Были астры и калужницы

От него белым-белы,

В каплях пота подмаренники

Розовели в стороне,

Будто долго-долго веником

Люблю поспать в глуши лесной

На теплой печке земляной.

В тайгу приходит чудо-печь

Не по веленью щучьему:

Ты должен сам костер разжечь,

Огонь насытить сучьями.

Потом забросить в самый жар

Коренья кедра-стланика,

Чтоб от земли белесый пар

Валил, как из предбанника,

Нарвать травы.

Убрать костер,

Пройтись по углям веником

И бросить сверху белозор,

А лучше — клевер с вейником.

Поставить дом походный свой,

Гостиницу дорожную.

И тут в палатке, под травой

Задышит печь таежная:

Пахнет, как летом на лугу,

Духмяным зноем клевера,

И ты забудешь про пургу,

Про мокрый ветер с севера.

Ты можешь в дождь костер разжечь

Ах, нет? Тогда не жалуйся,

Забудь про эту чудо-печь

И дома спи, пожалуйста!

Наверно, настроение

Неважное у птиц:

Три дня не слышно пения

Овсянок и синиц.

Где пуночки-певицы?

Куда удрал скворец?

Где луни?

Чечевицы?

Где дрофы, наконец?

Стрижи не режут воздух,

Сороки не галдят —

Они на теплых гнездах,

Нахохлившись, сидят.

Весь день скорлупки греют

Удоды и скворцы.

А в тех скорлупках зреют

Писклявые птенцы.

А ну-ка, прочь рогатки,

Мальчишки-сорванцы!

Пускай сидят на кладке

Удоды и скворцы.

Пускай птенцы увидят

Ямайку и Цейлон,

Где им навстречу выйдет

Большой, дремучий слон.

И пусть они узнают,

Что даже сорванцы

Оружие бросают,

Когда пищат птенцы!

На лужочке, на лугу,

В молодом лесочке

Люди радугу-дугу

Складывали в бочки.

Утром, только дождь прошел

Здесь лесник ее нашел,

Подпилил ей ногу.

Вот и рухнула дуга,

Разноцветная нога,

Прямо на дорогу.

Все село, как на пожар,

Собралось в лесочке,

Прибежали мал и стар,

Прикатили бочки.

Собирали целый день

Все куски-кусочки,

Засолили синий цвет,

Красный цвет, зеленый цвет

Желтый цвет к белый цвет,

Уложили в бочки.

У села купил завод

Радугу-закваску.

Там разбавили ее —

Получили краску.

Одарили маляров

Дорогим подарком.

С той поры и стало все

Красочным и ярким.

И в будний день, и в выходной

Мы подметаем шар земной,

Тра-ля, ля-ля, ля-ля!

Мы, пионеры чистоты,

Скребем дороги и мосты,

Покуда спит земля.

Кто углем в шахте пропылен,

Кто пилит лес, кто сеет лен,

Кто строит новый дом,

Кто «ТУ» уводит в высоту,

А мы наводим чистоту,

Мы шар земной скребем.

Без нашей дворничьей метлы

Покрылись грязью бы углы

В подъездах и дворах.

И там, где бьет сейчас фонтан,

Поднялся б мусорный Монблан,

В людей вселяя страх.

Под пыльной сеткой паутин

Исчезли б Киев и Берлин,

Париж и Амстердам.

И под собой дороги все —

И автострады, и шоссе —

Похоронил бы хлам.

Любите, люди, чистоту,

Для вас наводим красоту,

Покуда спит земля!

Под тем, кто под ноги сорит,

Пускай земля огнем горит,

Тра-ля, ля-ля, ля-ля!

Рвался дед-мороз к теплу,

Жался к окнам с холоду

И к оконному стеклу

Приморозил бороду.

То-то было все стекло

На заре белым-бело,

Что по синей дымке льда

Распласталась борода!

Хорошо работают

Перпендикуляры!

Держат кверху трубами

Избы и амбары.

Если бы волынили,

Так себе держали,

То давно все мачты бы

На боку лежали.

Если бы волынили,

Били бы баклуши,

Даже у собаки бы

Не стояли уши.

Параллели трудятся

Тоже очень много:

Ведь у них железная,

Главная дорога.

Тоже добросовестны,

Тоже не подводят:

Поезда по линиям

Регулярно ходят.

Где они работают,

Все стоит красиво —

Ровно, по линеечке,

А не косо-криво.

Вместе с ними трудятся

И углы, понятно.

Не тяп-ляп, не как-нибудь —

Посмотреть приятно.

Ими —

Будь то лестница,

Рамы или нары —

К параллелям крепятся

Перпендикуляры.

Только им с окружностью

Можно ли сравниться?

Ей всю жизнь приходится

Колесом крутиться:

В паровозах крутится

И в автомашинах,

В бричках, вентиляторах,

В баржах и турбинах.

В обруче сидит она

И вот в этой точке.

В блюдце, шаре, в глобусе,

В лампочке и бочке.

Без нее исчезли бы

Кольца и колеса,

Круглые чернильницы,

Яблоки и просо,

Без нее бы не было

Пуговиц в продаже.

Как бы одевались мы

Непонятно даже…

Всюду геометрия

Трудится ударно.

К лодырям относится

Перпендикулярно.

Очень ненавидит тех,

Кто живет бесцельно.

С нею в этом случае

Мыслю параллельно.

Что, если бы сажа однажды

Вдруг сделалась белой, как мел?

Сапожного крема из сажи

Никто бы сварить не сумел.

Что, если бы черным, как сажа,

Вдруг взял да и сделался мел?

Учитель пол слова бы даже

Прочесть на доске не сумел.

Неужто б мы белым — чернили,

А черным квартиры белили?

Ведь был бы сплошной кавардак!

А мы поступили бы так:

Мы сажу назвали бы мелом,

Мел стали бы сажею звать.

И стало бы белое белым,

А черное черным опять!

Веселое дело — ходить по домам,

Раздаривать солнце, как слитки!