Любовь Тильман - Последние всплески Страница 4

Стала доченька моя эмигранткой.

Сердце полнится болью утраты.

Может быть любовь была лишь обманкой,

Только проку искать виноватых?!

Мы с тобой договорить не успели,

Растворился в синей мгле самолёт.

Я остался там, где чувств акварели.

Ты теперь там, где холодный расчёт.

Ты звонишь мне почти каждый вечер,

Говоришь, что была не права,

Ты прости, но ответить мне нечем,

Да и некогда, знаешь, дела.

Ты считала, что можно счастливым

Быть в чужой и богатой стране,

И подружкам своим говорливым

Ты поверила больше, чем мне.

Нет они тебе зла не желали,

Просто стыдно им было сказать,

Что они в той стране прозябали,

И никем не сумели там стать.

Ты ни дня не дала мне отсрочки,

Увезла нашу крошечку-дочь.

Я чем мог помогал нашей дочке.

А тебе, прости, нечем помочь.

Моя мама? Да вот она рядом.

На тебя? Нет. Не держит обид.

Лишь, порой, в пол упрётся вдруг взглядом,

И о доченьке нашей скорбит.

В Книгу Судеб вписала ты прочерки,

Изменив, резко, жизни маршрут…

Не сужу. Только жаль, нашей доченьки

Наши слёзы уже не вернут.

Извини, разговор прерываю,

Мне пора деток спать уложить.

Я тебя, с болью в сердце, прощаю.

Как сама себя сможешь простить?!

Ало! Привет! Здесь в городе? Неделю?

Нет, встретиться не выйдет. Много дел.

Нет, отложить на после не сумею.

Увидеть? Нет! Наверно б не хотел.

Для наших встреч нет ни одной причины.

Нет, любопытством не страдаю я.

Ну значит не такой, как все мужчины.

Ты может вспомнишь: у меня семья.

Прости, уже пора мне закругляться.

Ты (!) будешь говорить мне о любви?!

Так нам из-за меня пришлось расстаться?!

Не мог понять я замыслы твои?!

Ну вот и чудно. И поговорили.

Я бегства твоего узнал «секрет».

Прощай. На этом тему и закрыли.

А нашей дочке было б тридцать лет…

Рядом, а не вместе, ходим, спим, едим…

Обменявшись фразами, снова замолчим.

Все мои старания чужды для тебя.

Ложь непонимания понимаю я.

Незаметно сплыли уж десятки лет.

Никуда не денемся, так устроен Свет.

Часто нам завидуют, что везде вдвоём…

(Может что-то впрямь мы не осознаём?)

И друг другу говорят, головой кивая:

Посмотри, счастливая парочка какая.

Любовь – как родник, что стремится излиться.

Был морем он, речкой и лужицей был,

Туманом вздымался и тучами плыл,

И грязь омывал, и давал всем напиться.

Он радуги искры во всём возрождал,

Все горечи, беды в себе отражая,

Крупинкой росы на травинке дрожал,

Для жизни её, жизнь свою отдавая.

Землёй очищался от грязи и скверны,

Парил, вслед за солнечным жарким лучом,

Он предназначенью был искренне верным.

А те, кто испил из него – не причём.

Он падал дождями, снегами, слезами,

Порогов своих проходил этажи,

Осколками неба стекал под ногами…

Ты пил из него?! – Так спасибо скажи!

Ты помнишь яблонь нежное цветение,

Неповторимый вешний аромат,

Нежнейших чувств прекрасных зарождение,

Несмелый, робкий, восхищённый взгляд?!

Любовь цвела кипением сирени,

Тюльпанами горела, как заря,

И бабочки, как будто счастья феи,

Вокруг порхали, радостью даря.

Прими же этот дар, ковёр неброский,

От самых первых вестников весны.

Смотри, уже серёжки у берёзки,

И свежие побеги у сосны,

Печёночниц небесные озёрца,

Средь белого покрова анемон,

А на пригорке – маленькие солнца,

Мать-мачехи цветы стряхнули сон.

Забудь же все обиды и сомнения.

Не пряча взгляд за веером ресниц,

Дай руку мне, в весенние цветения

Пойдём с тобой, как в счастье без границ.

Пусть в кружевах листвы щебечут птицы,

С зарёй яснеет синью небосвод.

И всё, что хорошо, пусть повторится,

А всё плохое – навсегда уйдёт.

Ты отпустил, не отпуская,

Вот и страдаешь оттого.

Сценарий будущий не зная,

Себе придумал ты его.

Любя, любви не отрекайся.

Мы сами строим ад и рай!

А уж, коль разочаровался,

То, отпуская – отпускай!

Лето солнечной волной,

Оплетёт волну морскую,

Зачарует синевой

В высях, в глубине…

Я люблю тебя такую,

Смуглую, босую…

И немножечко ревную

К ветру и к волне.

Так бесстыдно обнимают,

Каждой капелькой ласкают,

Бликами играя.

Ты легко им отдаёшься,

Звонко, счастливо, смеёшься,

Милая, родная.

Я легонько прикасаюсь к коже золотой,

Я б сейчас хотел быть ветром, иль морской волной.

И гляжу, почти робея. Целовать при всех не смея,

Лишь от предвкушенья млея,

Вот придём домой…

Из-за тщеты сквозящих дней,

Порою, даже мозг простужен.

Душе ж значительно трудней,

Ей и подавно отдых нужен.

Среди катальп и тополей,

Немного отдохну душою,

Жаль только, нежности твоей,

Не ощутить, хоть ты со мною.

И так мне это всё знакомо…

Десятки лет тому назад…

В глаза, как, через листопад,

В окно давно чужого дома.

Грешна. Конечно же, грешна.

Не важно, чья вина,

И что ничуть не ложь…

И что Ему я предъявлю?!

Что я тебя люблю?!

Люби! Ну так и что ж?!

В какую Чашу – не понять.

Живая – вот живу.

Один лишь плюс, что объяснять

Не надобно Ему.

Как чувства рассказать в словах?!

С дыханьем в унисон,

Летит Душа, на всех ветрах,

В наш ирреальный Сон.

Что ж ты вздыхаешь уже о весне?

Первый снежок лишь завис на сосне.

Дождик со снегом ведут хоровод.

Ждёт детвора ярких дней в Новый Год!

Щёчки твои запылают как маки,

Словно любви заповедные знаки.

Выйдем на лыжах с тобой, на коньках,

Будем, как птицы, купаться в снегах.

Вот, ты уже улыбнулась, родная.

Вспыхнули глазки, как звёзды, сияя.

Что за кручина – зимой ли, весной…

Главное, милая, рядом с тобой!

Эту странную осень нам уже не вернуть.

Мысли, словно каменья, осыпаются в память.

И кто знает, каким бы стал иначе наш путь,

Ничего не поделать, ничего не подправить.

Был холодный дубняк с ржавой пыльной листвой.

Плакал маленький мальчик, вставать не желая.

Злился мальчик большой, и кричал сам не свой.

Улыбалась обоим, на пороге вставая.

Эти тонкие стенки… и не вытерпишь крик.

Одевала, кормила… разве ж знала тогда,

Эта встреча на годы обозначит тупик,

Эту встречу навеки подарила судьба.

Как чувствам дать определение?

Восторг, влюблённость, вожделение,

Как можно разграничить их?

Взрывает, серость буден, нежность,

И наплывает чувств безбрежность,

И разум ставит вдруг в тупик.

Когда б внимания побольше,

Тогда бы было всё попроще.

Но что об этом горевать?!

Любили мы, и нас любили…

А то, что годы истребили,

Виновных попусту искать.

Мы ничего не изменяем,

А лишь с улыбкой понимаем,

Что живы мы ещё пока,

Что в нас запас любви таится,

И может всё ещё случиться,

Покуда катится река…

\Хоть близко нам до бережка\.

Русалочка, мне боль твоя понятна,

Когда лишилась ты шикарного хвоста,

И чувств не одолеть, миг не вернуть обратно,

А в сердце, и в Душе глухая пустота…

Ни принц не оценил твоё великодушье,

Ни новый мир тебя своей не назовёт.

Одна ты, без друзей. И мучает удушье.

И что-то изменить уж сил недостаёт.

Лишилась ты всего, волос шикарных крону,

И голос, что звенел и песней услаждал,

Всё в жертву принесла, но не тебе корону,

И сердце, и любовь… он всё другой отдал.

Лишь погубив его, ты сможешь возвратиться,

Того, кого спасла. – Не станешь, как и я.

Осталось нам с тобой, лишь пеной раствориться,

В последний раз воспев волшебность Бытия.

Дышу, как загнанная лошадь.

Седло и прочная подпруга

Связали сердце, крылья крошат,

И не дают понять друг друга.

А ты любил меня другую:

Без лживой жалости к себе,

Смешливо-гордую, живую,

Всегда готовую к борьбе.

Душа летит в тиши бесплотной…

Услышь, и сердце позовёт…

Тогда вернусь к тебе свободной,

Крылатой, рвущейся в полёт.

Я хотел бы ветерком,

Провожать тебя кругом,