Михаил Пришвин - Лисичкин хлеб (сборник)

Михаил Пришвин

Лисичкин хлеб (сборник)

© Пришвин М. М., наследники, 2015

© Алёшина Н. В., иллюстрации, 2015

© Вступительная статья, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015

Machaon ®

«В лесу сегодня странный посетитель…»

Михаил Михайлович Пришвин (1873–1954), выдающийся писатель-природовед, был неутомимым путешественником. Он объехал почти всю страну: побывал на Урале, на Дальнем Востоке, на Севере, на Кавказе, в Крыму, в Казахстане и во многих других местах. Там он собирал материал, который стал основой его охотничьих и детских рассказов, философских заметок. Во время поездок он вёл дневник, где отражал всё – мысли, наблюдения, впечатления. Именно «Дневники» Пришвин считал своей главной книгой. Вот одна из коротких дневниковых записей: «Пудра вчерашней пороши по насту. И на ней звёзды. Каждая былинка смотрится и видит себя голубой. В овраге нет ещё воды, но следы зверушек двойные: бегают друг за другом – это у них весна света». Он был поэтом, умевшим выразить красоту. Он был учителем, умевшим найти новые знания.

В цикле «Памяти Пришвина» поэт Валентин Берестов написал:

В лесу сегодня странный посетитель.А ну-ка, что он записал в дневник?«В лес я вхожу как ученик,Из леса выхожу я как учитель».

Пришвин родился в Ельце в купеческой семье. Миша был младшим из пятерых детей. Учился он с трудом – за 6 лет дошёл только до четвёртого класса. Он уже готовился снова стать второгодником, но тут его вообще отчислили из гимназии – «за дерзость учителю»

В. В. Розанову, будущему известному философу. Мишу отправили в Тюмень, к дяде по материнской линии купцу Игнатову. Экзамены за седьмой класс реального училища Пришвин сдал экстерном. После чего, отказавшись унаследовать бизнес дяди, уехал в Ригу. Учился в Рижском политехникуме, но недолго – вскоре был арестован за участие в революционном кружке. Целый год он просидел в одиночной камере, а потом был выслан в Елец. В начале XX века Пришвин получил диплом агронома в Лейпцигском университете и работал в Ельце по специальности.

С 1906 года Пришвин стал журналистом, печатался в известных газетах, часто выезжал в этнографические экспедиции в малоизученные места. Тогда-то и появились рассказы и очерки, которые прославили писателя как одного из самых больших знатоков русской природы. Уже после выхода первой книги, поэтичной, очень эмоциональной – «В краю непуганых птиц» (1907), – Пришвин получил признание как учёный, был избран действительным членом Российского географического общества. Первозданная, сказочная красота природы стала его темой на всю жизнь. Он отправлялся «За волшебным колобком» (название его второй книги), совершая «путешествие в страну без имени, без территории, куда мы все в детстве бежим».

Для детей Пришвин стал писать в 20-е годы XX века. Несколько поколений выросли на его книгах, таких как «В краю дедушки Мазая», «Дедушкин валенок», «Кладовая солнца», «Золотой луг».

Чудесами наполнены все истории Пришвина и особенным, тонким юмором – словно спрятанным от невнимательных глаз, как лёгкая тень улыбки мудрого философа, каким он и был на самом деле.

В рассказе «Лисичкин хлеб» девочке Зиночке, которая «копуля такая, что и белый-то хлеб не берёт», автор дал кусок чёрного хлеба, который он, уходя в лес, взял про запас, да не съел. Вспомнив выражение «заячья капуста», автор остроумно назвал этот хлеб «лисичкиным», может, потому он показался Зиночке необыкновенно вкусным.

Зверушки, рыбы, птицы средней полосы России особенно интересны писателю. Это и есть главные герои его сказочных историй.

Красоту природы видит писатель в самых обычных её обитателях, которых мы зачастую не замечаем. Каждую весну мы топчем одуванчики, плетём из них венки и, подобно мальчишкам из рассказа «Золотой луг», «фукаем» белыми парашютиками… А вот главный герой рассказа узнал о тайне одуванчиков. Оказалось, что одуванчик, похожий на солнышко, ложится спать и встаёт вместе с детьми.

За долгую жизнь Пришвин написал много. Все его произведения посвящены неразрывной связи человека и природы, единству живого мира, в котором, как считал писатель, чудеса «совершаются везде и всюду и во всякую минуту нашей жизни».

Дом на колёсах

Рассказы

Дом на колёсах

Устроить себе дом на колёсах мне помог один журнал, с которым мы заключили такой договор: я буду писать о своём путешествии, а журнал мне за это поможет устроить дом на колёсах. Вскоре после заключения договора мне прислали грузовик «ГАЗ», полуторатонку, и я стал обдумывать, как бы на этом грузовике устроить себе охотничий домик и уехать на нём в путешествие ранней весной и до глубокой осени.

После нескольких совещаний со столярами и плотниками я решил себе устроить нехитрый кузов из двойной фанеры.

Мастера мне скоро сделали такой домик с выдвижными щитами для окон: задвинешь щитки – и в домике делается полная тьма, необходимая мне для фотографических работ.

Округлый верх домика мы покрыли ещё хорошей клеёнкой и весь домик окрасили в защитный зелёный цвет, чтобы можно было в лесах затаиваться и не пугать птиц и зверей.

Когда зелёный домик был готов и краска совершенно просохла, мы установили его на машину, боковинки ящика грузовика плотно прикрепили железными скобами к стенкам домика, и дом на колёсах был готов… Но только окнами да крышей это было похоже на дом, остальное – машина, состоящая из двух частей: передней, моторной, и соединённой с ней тонкой переслежинкой огромной грузовой части.

А ещё больше, чем на машину, мой домик на колёсах был похож на какое-то длинное расчленённое зелёное насекомое.

Управление машиной мне было хорошо известно самому, и брать шофёра было незачем. Мы уложили ружья, резиновые лодки, припасы, усадили собак и уехали в край дедушки Мазая.

Этот край, описанный поэтом Некрасовым в поэме «Дедушка Мазай и зайцы», находится недалеко от города Костромы, и река там течёт, наша Волга.

Ранней весной, в половодье, Волга до того переполняется водой, что ей уже некуда принимать в себя воду притоков. Напротив, лишняя вода из Волги выливается.

Вот тогда все реки, текущие в Волгу, повёртывают свою воду назад и текут обратно, и весь низменный край покрывается водой и становится похожим на море.

Когда прибывает вода, то, конечно, она сначала заливает места более низкие, и земля становится похожа на тело, покрытое бесчисленными глазками и жилками. А после, когда много прибудет воды, всё превращается в море с бесчисленными островами.

Мало-помалу и острова исчезают, и только самые высокие места не заливаются и остаются островами всё время разлива Волги.

Вот на эти-то острова, покрытые лесом, со всех сторон сплываются звери: лоси, медведи, волки, лисицы, разные мышки, букашки, всякие зайчики, горностайчики…

Тут есть на что посмотреть.

Мы приехали сюда ещё по морозу и в ожидании весны поставили свой дом на колёсах на самое возвышенное место.

Тут мы устроились лагерем.

Когда было холодно, мы согревали изнутри свой домик двумя керосинками, и спать было очень тепло.

Когда же кончились морозы и разлилась вода, в небольшом домике спать можно было и без керосинки. А когда стали одеваться деревья, мы надули две наши резиновые лодки, над ними раскинули палатку и спали в этих лодках, как на самых мягких и удобных кроватях.

Когда же стало совсем тепло, всей гнусной силой своей напали на нас комары. Тогда мы опять забрались в наш дом на колёсах. Осенью, когда комары стали пропадать, мы опять выбрались в палатку и жили в ней до зимы.

Каждый день я записывал свои наблюдения в природе.

Некоторые страницы моего дневника, может, будут вам интересны.

Жаркий час

В полях тает, а в лесу ещё снег лежит нетронутый плотными подушками на земле и на ветках деревьев, и деревья стоят в снежном плену. Тонкие стволики пригнулись к земле, примёрзли и ждут с часу на час освобождения.

Наконец приходит этот жаркий час, самый счастливый для неподвижных деревьев и страшный для зверей и птиц.

Пришёл жаркий час, снег незаметно подтаивает, и вот в полной лесной тишине как будто сама собой шевельнётся еловая веточка и закачается. А как раз под этой ёлкой, прикрытой её широкими ветками, спит заяц. В страхе он встаёт и прислушивается: веточка не может же сама собой шевельнуться.

Зайцу страшно, а тут на глазах его другая, третья ветка шевельнулась и, освобождённая от снега, подпрыгнула.

Заяц метнулся, побежал, опять сел столбиком и слушает: откуда беда, куда ему бежать?

И только стал на задние лапки, только оглянулся, как прыгнет вверх перед самым его носом, как выпрямится, как закачается целая берёза, как махнёт рядом ветка ёлки!