Л Чарская - Мельник Нарцисс

Чарская Л А

Мельник Нарцисс

Лидия Алексеевна Чарская

Мельник Нарцисс

Стояла мельница над синей рекой, стояла и пела. И все в ней пело: и колеса, сквозь которые струилась вода, и тяжелые жернова, и сам мельник, юноша восемнадцати лет, которого звали Нарциссом.

Мельник-юноша пел громче и слаще всего. Хорошо пел. Люди слушали его и говорили:

- Ровно птица небесная поет-заливается Нарцисс...

И правда их была. Серебряным ручьем, струею гремучей, арфой невидимой, золотою, ангельским голосом заливался мельник Нарцисс.

Был он на свете круглым сиротою. Не помнил ни матери, ни отца. Умерли они рано. Было ему, Нарциссу, несколько месяцев в то время. Старый мельник пожалел сироту-мальчика, взял его к себе, воспитывал, точно родного сына, а умирая оставил мельницу Нарциссу. И вот на мельнице стал хозяйничать сам Нарцисс. Хозяйничает и поет.

Ах, поет!

Птицы Божие завидуют его голосу звонкому. Люди не надивятся его веселому, счастливому, всегда довольному лицу.

- И чего он весел? - спрашивают. - И чего заливается? У других забота и печаль, а у него песня звонкая да радостная улыбка не сходят с уст. А сам одинок, сирота и беден как церковная мышь. Что тoлку, что есть у него мельница? Зерна ему молоть возят мало, платят немного: бедные люди кругом живут, платить больше не могут, не из чего! А ему и горя мало. Поет, соловьем разливается, даром что впроголодь живет.

Услыхала про веселого, довольного мельника злая, коварная колдунья Урсула и захотела увидеть воочию людскую радость. Спряталась она под мельничное колесо и стала поджидать диковинного мельника, что так доволен своей судьбой. Известное дело: злая колдунья не может видеть без зависти счастливых, довольных людей.

Видит - действительно счастлив и доволен своею судьбою мельник и весело улыбается и поет, поет.

- Ну, постой же ты, милый! - ехидно прошипела себе под нос колдунья. Перестанешь ты петь у меня.

И в один миг закружила, зачаровала мельника Нарцисса и нагнала на него очарованный сон. Заснул мельник и видит себя во сне королем. На нем золотая корона, вокруг него - послушная свита, перед ним - несметные богатства хрустального дворца.

И радостно, радостно забилось сердце Нарцисса! Еще бы! Худо ли быть могущественным королем?

Но не долго длился сладкий сон.

Проснулся мельник - и ни дворца, ни свиты, ни сокровищ перед ним нет. Стоит только девушка неземной красоты. Стоит и улыбается ему. Это злая Урсула превратилась в красавицу, чтобы не напугать мельника своим безобразным, отталкивающим, злым лицом.

Нарцисс вытаращил глаза и лепечет в недоумении:

- Кто ты?

- Нет! Лучше скажи мне, ты кто? - засмеялась своим звоким голосом мнимая красавица.

- Я мельник! - отвечал Нарцисс. - А был только что королем. Ах, хорошо было! - вздохнул он, с сожалением вспоминая чудесном сновидении.

- Что ж? Разве так сладко быть королем? - спросила красавица, то есть Урсула.

- Ах, сладко! - отвечал Нарцисс. - Так сладко, что, кажется, все бы отдал, чтобы хоть годик побыть королем... Всюду тебе почет, всюду покорность! Денег куры не клюют, ешь вкусно, сладко, с серебряной посуды, пьешь из золотых кувшинов. То-то хорошо! А живешь-то во дворце в хрустальных палатах, caм одет в шелк и бархат, в шляпу с пером, в сапоги со шпорами. Чудо что такое!

Улыбнулась Урсула.

- Хочешь, сделаю тебя королем?

Глаза у мельника разгорелись, как звезды. Весь он вспыхнул от счастья и хотел даже запрыгать на радостях, да ноги у него подогнулись, и он упал на берег, на траву.

Упал и сладко заснул в тот же миг... А злая Урсула наклонилась над ним, протянула руку и зловещим голосом зашептала:

Стань, обернись,

Опять закрутись,

Назад оглянись

И мне поклонись.

А как встанешь и проснешься,

О былом не заикнешься,

Все минует долгим сном

Станет мельник королем...

* * *

Проснулся мельник, смотрит удивленно кругом и видит - лежит он на лебяжьей перине, на широкой постели, под бархатным балдахином с золотыми кистями. Над постелью королевская корона. Простыни - из тончайшего шелка, обшитые трехаршинными кружевами по краям. Одеяло атласное, шитое золотом, легкое, как пушинка. А кругом толпятся слуги, важные-преважные, почтенные, седые. Иного такого слугу, наверное, принял бы за важного господина в былое время бедный мельник, а теперь? А теперь без всякого стеснения протянул слугам свои голые ноги и коротко произнес:

- Обувайте!

Засуетились слуги, преклонили колена и стали натягивать с великой осторожностью на ноги мельника шелковые чулки. Точно это и не ноги были, а две хрустальные вазы, которые они опасались разбить.

Потом они подали королю-мельнику туфли с бриллиантовыми пряжками и исподнее платье. Нарцисс не двинул ни рукой, ни ногой, пока его одевали, и только поворачивался вправо и влево, как кукла на пружинах. Все делали за него другие. Когда, наконец, его одели, вошли два маленьких невольника-негра и внесли серебряный жбан с водой. Слуги умыли короля и повели в столовую.

В столовой его ждал обильный завтрак. Каких только яств не поставили на стол!

Нарцисс подошел к столу и уже приготовился схватить лучший с тарелки, как неожиданно предстал пред ним высокий, в темном одеянии, старик с очками на носу.

- Не извольте этого кушать, ваше величество, а то расстроите ваш драгоценный желудок, - произнес он и почтительно отвел руку короля от жирного куска.

Тогда Нарцисс схватился за другое блюдо. Но велик же был его гнев, когда доктор (высокий человек в очках был придворный врач, лейб-медик) снова почтительно остановил его.

- Это вредное кушанье для вас, ваше величество, - сказал он и прибавил, не понимаю, чего смотрит гофмейстер (придворный, ведавший дворцовым хозяйством, придворным церемониалом. - Ред.), ведь такие блюда нельзя кушать королю.

И, вместо вкусных яств, подвинул Нарциссу стакан молока и два крошечных куска белого хлеба, прибавив, низко кланяясь:

- Здоровье короля - лучшее счастье его подданных. А поэтому вашему величеству необходимо беречься для счастья вашего народа! Я же поставлен для того, чтобы постоянно следить за вашею едою, и обязан наблюдать, чтобы вы, государь, случайно не поели что-нибудь вредное или не скушали слишком много.

Нечего делать, пришлось Нарциссу довольствоваться молоком.

* * *

- Я хочу идти гулять! - вскричал Нарцисс весело, покончив с завтраком.

Но тут человек десять каких-то седовласых людей окружили его тесной толпою.

- Ваше величество, не угодно ли вам будет заняться сперва государственными делами? - произнесли они, чуть ли не до земли склоняясь перед ним.

Король не может отказываться от государственных дел, и Нарцисс должен был покориться. Он пошел за седовласыми старцами в огромную комнату, которая называлась королевским кабинетом. Здесь король и его седовласые советники принялись решать важные государственные дела.

Солнце, сияя вовсю, смотрело в окна. Толпы гуляющих сновали по улицам. Деревья приветливо шумели за окнами, точно хотели сказать:

- Брось свои дела, король, и ступай к нам на волю, на простор!

И молодому королю неудержимо захотелось выбежать из скучного кабинета, от скучных дел и скучных советников. А они точно и не замечали его нетерпения, все говорили, говорили, говорили без конца. Наконец встали все и с низкими поклонами вышли из королевского кабинета.

Молодой король точно ожил душою.

- Гулять! Гулять! В поля! В лес! На волю! - запело и заликовало все внутри его.

Он затянул было свою песенку, но тотчас вспомнил, что он теперь король и что королям не полагается петь веселые песенки, и замолк.

На пороге королевского кабинета появилась между тем блестящая свита молодого короля.

- Ваше величество, желаете гулять? Лошади уже гототовы и ждут у подъезда.

И ближайшие сановники, приняв под руки Нарцисса, осторожно и бережно, как больного, свели его с лестницы.

Нарцисс был неприятно поражен, увидя у крыльца карету. Ему хотелось побегать по лесу и полям, а тут сиди в закрытом ящике и любуйся миром сквозь стеклянные окна.

"Ну, по крайней мере, хоть вдоволь наслажусь быстрой ездой!" - подумал король и ошибся.

Лошади ехали шагом. Карета едва двигалась вперед, так как народ, желая полюбоваться своим королем, наполнял улицы, теснился вокруг экипажа и не давал ходу карете. Притом люди неистово кричали "ура", так что звон стоял в ушах Нарцисса, и он был рад-радешенек, когда снова экипаж остановился у дворцового подъезда и свита бережно проводила его в столовую, где уже было накрыто к обеду.

Обильные, роскошные яства покрывали стол, но королевевский гофмейстер накладывал самые маленькие порции на тарелку короля. И Нарцисс, при всем своем желании наесться вкусных блюд до отвалу, остался почти голодный.

Сердитый и недовольный, поднялся он из-за стола.

- Я хочу в сад! - резко произнес он, ни к кому не обращаяясь.