Алексей Артов - Подвиги Слабачка

Алексей Артов

Подвиги Слабачка

© Барановский А. А., 2016

Посвящаю моей жене Наташе Барановской

1. Под прессом планеты

Когда мы на Солнце смотрим, то думаем, что тот самый это шарик, от которого светло и тепло всем нам. И думаем мы правильно.

Но не знает никто, и даже те, которые смотрят на него через большие-пребольшие очки – телескопы, что Солнце тоже такое же живое существо, как и все живые существа. И у него есть лицо, правда размером со всё его круглое тело.

И оно вселикое! Его лицо – это бесчисленность лиц! Солнце может и меняет свои лица, как маски! Когда ему захочется. Свой нос оно превращает в длинную-длинную, тонкую палку или толстое бревно или в пень! А рот изобразит лодочкой-месяцем на много выходящей за его округлые края. Делает глаза то круглыми, то овальными, то со всякими зазубренками, а то и угловатыми камешками. Иногда и губы и рот и глаза превратит в такое, что как будто хочет кого-то напугать. Только вот кого здесь пугать…

А бывает не меняет солнышко своего лица и долго. Обычно, когда ему скучно, грустно, или, наоборот, весело или, когда оно сильно чем-то увлечено!

А сейчас его глаза, как широкие лодочки. Нос похож на картошку, и губы толстые, как сардельки. Ручки с тонкие шланги. Ладошки и пальчики – пухленькие. Когда надо, ручки высовываются из тела-личика. А когда им нечем заняться, они прячутся обратно в туловище-мячик.

Ножки у Солнца – это ступни-тапочки. Ножки могли бы быть и подлиннее, если бы было у Солнышка место, где бы могло побегать и попрыгать оно. Но такого места у него нет и никогда не будет. Хотя ни у кого, кроме, как у Солнца, нет так много места вокруг.

Но зато Солнце может то, чего не могут умеющие ходить и бегать: дышать космосом! Необъятным, бесконечным космосом! Оно вбирает его в себя своими огромными лёгкими и превращает в жар и свет!

Ручки нужны Солнышку, чтобы играть, а ножки-тапочки, чтобы кружиться на месте во все-превсе стороны, и даже вверх и вниз.

А играет Солнышко с камушками, которые либо пролетают мимо него, либо кружатся вокруг него.

Как и людям, Солнышку кажется, что мимо него пролетают его сородичи – звёзды. Но, когда ему удаётся поймать такую «звёздочку», то оказывается, что это просто камушек, который светиться совсем не умеет, а значит, и играть, и дружить.

Но, всё равно, Солнышку нравится ловить такие камушки, и особенно те, у которых есть пышный хвост и которые люди называют кометами, разглядывать их и сравнивать одни с другими. Солнышко даже научилось с ними играть. Оно их подбрасывает и старается поймать, или держит в ручках и не даёт им улететь. А бывает, наоборот, кидает и ждёт, гадая, какая же из комет вернётся первой. И некоторые кометы возвращаются… через тысячи лет!

Иногда Солнышко может не удержаться и похулиганить, бросаясь камешками в соседние звезды. А что, и похулиганить нельзя? Это хорошо говорить тем, у кого детская площадка есть или песочница хотя бы. А тут стоишь один ни на чем миллиарды лет и даже не с кем поговорить.

Побезобразничать тем более соблазнительно, что прикладывать много сил вовсе и не нужно на то, чтобы камушки-кометы улетали далеко-далеко. В космосе камушек не может ни упасть, ни даже остановиться, как бы ему самому этого ни хотелось.

Правда, соседние звёзды (а ведь скучно и им) тоже от скуки с солнцем играются, кометками кидаются. Но никто друг на друга не обижается.

Ой, вот и сейчас, в солнышко откуда-то снизу, ой, и сзади, что-то попало! Ой, а теперь откуда-то сверху, да почти в темечко! Как раз недавно (пару миллионов лет назад) оно само побросало пару кометок вниз и парочку аккурат закинуло вверх! И вот, в ответ, пожалуйста!

Но всё, что в солнышко попало, самим солнышком и стало!

А есть камешки, которые больше и гораздо красивее комет. Они с самого своего рожденья не устают вокруг солнышка кружиться. Улететь от солнышка они, ну, никак не могут (нет силёнок вырваться) и не хотят: боятся потерять дружбу, свет и тепло.

Солнышку нравится ими любоваться и переставлять с одного кружка вращенья на другой. Кого переставит на кружочек побольше (от себя подальше), а кого на кружочек поменьше, к себе поближе. Солнышку даже всегда хотелось притянуть эти камешки-планеты вплотную к себе, как бы обнять, как родненьких, или чтобы они кружились совсем близко-преблизко с ним, но желанья эти никогда не сбудутся, потому что планеты расстаяли бы от его жара.

Иногда оно хвалится этими своими камешками перед другими звёздочками и даже даёт их им посмотреть. При этом её рука удлиняется до самой звёздочки и изгибается столько раз, сколько препятствий на её пути. А звёздочки хвалятся уже своими кружащимися вокруг них планетами и тоже протягивают свои ручки, давая их посмотреть Солнышку.

Но втайне Солнышко считает, что только вокруг неё кружатся самые красивые камешки-планеты.

Вот, например, самый близкий к ней. Он такой маленький и такой красненький, и такой тёпленький, прямо, как оно – само Солнышко. Или другой, украшает себя колечками разноцветными. Но не тёплый совсем. Но тоже очень красивый.

Но самый камушек чудесненький – не красненький вовсе и не колечками красивый, а своим сиянием голубым с переливами белыми. Это раньше он тоже был горяченький и красненький, а теперь вот голубенький. И ещё тем отличается он, что вокруг него самого тоже крутится один камушек, как он сам вокруг Солнышка.

Солнышко свой голубенький очень осторожно пытается держать в руках, потому что, если его держать крепче, то на нем начинёт что-то шипеть. И ещё опасается солнышко, чтобы из-за него его белый камушек-спутник как бы куда-нибудь не улетел.

Тут одна из звездочек протянула Солнышку самый красивый свой камешек-планету. Этот камушек-планета светился зелёным светом и блестел розовыми крапинками. Он весь был уставлен большими острыми горами, чьи белые вершины возвышались над всей поверхностью. Так, если бы его можно было бы бросить на стол, то он бы из-за вершинок никуда бы не смог покатиться.

Солнышко, боясь уколоться, его осторожно в ручках держит и крутит.

Звёздочка – солнышко долго им любовалась, крутя то в одну сторону, то в другую, а потом взяла да и сравнила с своим голубеньким, поднеся камешек-планету с другой звезды вплотную к своему.

На нём тоже что-то двигалось и летало, тоже что-то совсем маленькое, которое тоже было не рассмотреть. Но вот планетки-спутника-подружки у него не было. И ничего голубенького, ничего светлого и яркого.

Поэтому Солнышко поняло, что её голубенький камешек-планета ему так нравится, что оно его ни на что и ни за что не променяет.

Солнышко протянуло руку и отдало подружке-звёздочке в другой галактике её зеленоватый камушек-планету.

Муравьи строили свой очередной гору-дом. Носили и укладывали прутики-брёвна, создавая в нём головоломку ходов и комнат. Строительство приближалось уже к самому завершению – к самой вершине.

Работяги – муравьи не имеют привычки останавливаться и уставать. Одни, глядя себе под ноги, приносят прутики и тут же спускаются за новыми, другие их обгрызают, третьи складывают из них стены, да так, что разломать их по силам только великанам.

Но иногда, кто-то из этих тружеников всё же останавливается, переводит дух, стирает лапкой с лобика пот, о чем-то задумывается и, почувствовав в себе как будто какое-то просветление, поднимает неумело головку вверх и открывает для себя красоту голубизны неба или бесконечного количества его звёзд.

Вот и сейчас один из муравьёв после целого дня непокладания рук остановился и случайно обратил свой взгляд наверх. И то, что он увидел, заставило его глаза округлиться от изумления и страха: сверху спускался, закрывая всё больше собой голубое небо, зелёно-пёстрый шар с большими, даже по стравнению с ним, острыми вершинами. Казалось, что это из-за чего-то изменившаяся луна решила объединиться с землёй. Но луна и сейчас оставалась такой, как и всегда и там, где всегда была, но только сейчас казалась гораздо меньше, гораздо дальше и совсем не изобилующая красками, как этот приближающийся и всё увеличивающийся гигант.

– Смотрите, смотрите! – закричал муравей.

И все стали поднимать головки и застывать в созерцании неведомого гигантского шара-планеты, который, становясь, как в огромном увеличительном стекле, всё необъятнее, приближался к ним из космического неведенья.

Вот уже планета-шар, казалось, заполонив собой всё небо, пронзает безмятежно плывущие облака вершинами своих гор.

Видя, как низко опускается этот необъятный пресс, муравьи сначала встревожились, а затем страшно перепугались, что вот-вот он соприкоснётся с землёю и раздавит их – крошечных скромных работяг, а вместе с ними и всё живое на всей их родной и единственной земле.