Павел Шаров - Звездные облака. Часть первая. Из Солнечной системы к ближайшей звезде Страница 10

Автомашина с крышей из солнечных батарей разогналась по асфальтовой дорожке, выпустила крылья и взлетела в воздух. Тузик не выдержал и затявкал, Барсик противно заорал. ПИП дал щелбана Тузику, погрозил кулаком Барсику, и путешественники продолжали полет к аэродрому, обгоняя индивидуальные летательные аппараты с дядями и тетями, спешащими на работу, с работы и по другим неотложным делам.

На высоте нескольких километров пролетели мимо большущего розового шара, опоясанного стропами, к которым чуть ниже была привязана корзина размером с полстадиона. Раздавалась музыка. За столиками в корзине сидели отдыхающие. Посреди корзины, в танцзале, танцевали пары. По краям корзины были расположены палатки для сна.

– Это что? – спросил Вася папу.

– Это двухдневный дом отдыха. Специально для любителей свежего воздуха.

– А как они туда прилетают?

– Как, как. Некоторых бабушек и дедушек доставляют на специальном транспорте, а молодежь сама добирается, на индивидуальных ракетных двигателях или мини-вертолетах.

– На таких, как мы тренировались?

– И на таких тоже.

– Пап, а если шар лопнет?

– Не лопнет, он секционный. Одна секция лопнет, другие останутся. Есть и аварийно-спасательные, которые срабатывают в момент опасности.

В это время несколько человек вышли на открытую площадку и одновременно прыгнули вниз. Раскрыв легкие парапланы, они, умело пользуясь воздушными течениями, стали кружить вокруг корзины, опускаясь вниз и поднимаясь над ней.

Машина уже удалялась от розового шара, когда Вася на прощание помахал отдыхающим в воздушном доме отдыха. Несколько отдыхающих помахали ему в ответ.

– ПИП, вот бы тебе там поваром устроиться.

– А зачем, Вася, мне это? Я лучше у вас на космическом корабле устроюсь. По крайней мере мои сверхразумные искусственные потомки будут когда-нибудь смотреть на меня в музее и говорить, что вот, мол, это несуразное создание в шляпе и есть тот искусственный интеллектуальный робот, который первым побывал в межзвездной экспедиции и воспитал такого замечательного космонавта из числа млекопитающих, как Вася.

– ПИП, а разве на Земле, кроме млекопитающих и тебя, есть еще разумные существа?

– Есть. Например, брюхоногие.

Вася озадаченно посмотрел на ПИПа.

– Ты что, ПИП? Таких нет.

– Как нет! – в свою очередь удивился ПИП. – А ты?

– Сам ты железяка, ПИП. Перестань дразниться.

– Хорошо. Давай договоримся: я тебя больше брюхоногим называть не буду, а ты меня – железякой.

– Ладно. Договорились.

– А брюхоногие в природе, Вася, все-таки есть. Только не такие разумные.

Машина поднялась еще выше и пристроилась к группе летательных аппаратов различной величины. Здесь были такие же машины с крышами из солнечных батарей. В каждой из них было несколько пассажиров. Большинство же летательных аппаратов различной формы и конструкции было рассчитано на одного пассажира. Все они летели в одну сторону.

– Смотри, ПИП, смотри, дедушка на стульчике летит.

– А ты что думал? Не стоять же ему, когда ты сидишь.

Машина космонавтов на высокой скорости обошла дедушку с развевающейся бородой, летательный аппарат которого представлял собой кресло с небольшими крыльями и вентилятором за спиной, как у Карлсона. Дедушка помахал пролетающему мимо Васе и отстал.

Мимо на огромной скорости проскочил в горизонтальном положении толстый дядя, управляя ракетным двигателем на спине. Где-то вдали Вася рассмотрел такую же вереницу путешественников, летящих в обратную сторону.

– ПИП, а ПИП, а почему мы здесь летим все в одну сторону, а во… он там все летят в другую?

– Так ведь правила такие, Вася. Не лететь же навстречу друг другу. Налететь можно. Правила безопасности движения называются.

– Такие же, как на земле?

– А какая разница! Когда-то люди передвигались только по поверхности Земли. Наступило время, когда этой поверхности стало не хватать. Особенно в городах. Люди должны были распрощаться с индивидуальным транспортом и ездить только на больших поездах. Но они выбрали другой путь. Они освоили для перемещения пространство. Чтобы не было аварий, стали летать по правилам.

– А что это за правила?

– Ну, например, для дальних перелетов есть воздушные зоны, выход из которых запрещен.

– А запрещенные знаки где?

– А вот они. Посмотри на приборную панель нашей машины. Видишь, круг светится, а в этом круге точка. Точка – это мы. Как только точка выйдет из круга, значит, машина вышла из разрешенной зоны.

– А где же инспектора ГАИ с полосатыми палками?

– Как где? В прошлом. А игрушечные у тебя в гараже. Их теперь ни на земле, ни в воздухе нет. Только игрушечные и остались.

– А кто же следит за соблюдением правил?

– Компьютер следит. Три нарушения – замечание. Еще три – и ни одна машина под твоим управлением не взлетит. Такое вот наказание.

– На всю жизнь?

– Нет, конечно. Через определенное время взлетишь, но хулиганить ты уже больше не будешь.

– ПИП, а как быть, если тебе в другую эту… зону надо, чтобы, например, повернуть куда или в обратную сторону полететь.

– Очень просто. Вон впереди, видишь, поперек нашей зоны другая? Чуть пониже нас. Там люди летят слева направо от нас. А вон там, чуть выше нас – еще одна зона. Там справа налево летят. Для того чтобы перейти в любую из них, надо снизить скорость полета, повернуть ручку поворота и нырнуть вверх или вниз, в ту сторону, которая тебе нужна.

– А если столкнешься с кем-нибудь. Что будет?

– Будет бо… м…м! Но этого не бывает. Если ты даже заснешь за пультом управления, аппарат сам отвернет во время опасности. Средство самозащиты сработает.

– ПИП, а еще какие правила?

– Есть, например, зоны для быстроходных крупных самолетов. Туда нам категорически нельзя. Там скорости очень большие, и наше средство самозащиты не успеет сработать.

– Ну, а если… если что-нибудь сломается?

– Это тебе, Вася, уже известно. Сработает пояс безопасности. Ты летишь, машешь руками, ногами, ушами, и на определенном расстоянии до земли из пояса вылетает и раздувается шарик с легким газом, с помощью которого ты медленно и приземляешься.

Наступал вечер. Солнышко садилось за горизонтом, освещая своими лучами показавшийся вдали аэродром. На него непрерывно прилетали и с него взлетали большие воздушные лайнеры. Автомашина опустилась на длинное шоссе, сложила крылья и подъехала к зданию аэропорта. Там путешественников встретил дядя в униформе и на маленькой тележке отвез к одному из воздушных лайнеров. В лайнере было уже много-много людей – человек двести.

Через некоторое время лайнер зашумел, Тузик зарычал, а Барсик зашипел. Еще пять минут, и они уже летели над бескрайними просторами Евразийского континента в сторону Тибета.

Сверхскоростной лайнер летел на высоте двадцать километров. Внизу плавали облака и затрудняли видимость, но там, где их не было, взору открывались правильные квадраты возделанной людьми земли. Она вся была покрыта растительностью. Вася включил на своем кресле телескопический обзор. Регулируя увеличение, он увидел бесконечные сады с высаженными ровными рядами деревьями. А вот среди них механизмы, удобряющие почву и убирающие урожай. А вот обширные поля овощей, ягод, подсолнухов, пшеницы. Рядом сидел ПИП и тоже наблюдал картины наземной жизни.

– ПИП, а ПИП, вот когда дождика нет, это засуха?

– Да, засуха. Только про засуху это тебе в книжке кто-то прочитал. Теперь их не бывает. Раньше ведь было что? Где ливень льет, а где жара землю сушит. И там, и тут все растения гибнут. А сейчас люди научились управлять погодой. Надо дождичек – пожалуйста. Надо на Солнышке погреться – пожалуйста, тучи в сторону, и оно на небе засверкало. Иногда, правда, приходится забирать воду из рек и озер или извлекать из-под земли артезианскую и распылять ее над плантациями. Но в основном люди управляют естественными потоками воды в атмосфере.

– Эх! А это что за лес? Никакого порядка, сплошной бурелом.

– Это, Вася, заповедник. Вообще одна треть земли на планете отведена под заповедники. Это сделано для того, чтобы огромное разнообразие живой и растительной жизни, возникшей за миллионы лет, сохранялось и не уничтожалось.

– Так они там сами друг друга съедят!

– В этом, Вася, ты прав. Живой и растительный мир со временем в естественных условиях изменяется, то есть развивается. Какие-то виды вымирают, какие-то совершенствуются, и в этом совершенствовании появляются новые. Но самым страшным врагом для неразумных все-таки всегда был человек – преобразователь природы. Знаешь, почему?

– Почему?

– Потому что человек зазнался. Он забыл, что дистанция между уровнем развития человека и остального живого мира очень короткая. Во много, много раз короче, чем дистанция от неживого к творению природы – живому. Человек преобразовывал природу, думая только о себе. И ошибался, потому что, думая только о себе, он не замечал, что постепенно уничтожает свой корабль – Землю, – на котором он летит в космосе.