Ая эН - Уровень Пи Страница 11

Прежде чем делать скоропалительные выводы, Лап решил кое-что проверить. Он взял распечатку и вышел из своей лаборатории.

Всего в СОСИСке было восемнадцать лабораторий, четырнадцать ЧП-бункеров, три наблюдательных пункта, три центра обработки данных, два конференц-зала и куча вспомогательных помещений. Лап спустился в НП-2 (наблюдательный пункт номер два), в который стекала информация с камер, расположенных в доме Славика Тихоновича, Дюшкиного деда. Камеры эти включались автоматически, когда Дюшка приходил к деду в гости. Деду платили круглые суммы за каждую минуту съемок, – выгодная сделка! Славик использовал свалившуюся на него удачу по полной программе. Нашел способ сблизиться с внуком, зазывал к себе почаще приходить, заваливал подарочками, хвалил за каждый пук и хрюк. А иногда даже уезжал в Моксву по несуществующим «важным» делам, зная, что внук любит бывать в его доме один. Кстати, свой огромный дом он выкупил как раз на деньги, полученные за съемки внука.

В НП-2, обычно тихом и спокойном полуподвальном помещении площадью не более сорока квадратных метров, где работали, а чаще резались в мутомино три младших научных сотрудника, сейчас было людно и шумно. То есть мутантно и шумно.

Восемь секретных сосисочников толпились возле центрального экрана, возбужденно обсуждая происходящее и периодически хихикая. Девятый сосисочник стоял поодаль, в тени стойки с устаревшим, но еще не списанным оборудованием.

– День добрый, – поздоровался Лап.

Все восемь уткнувшихся в экран сослуживцев его дружно не услышали и вообще не заметили. Девятый – им оказался ангел-наблюдатель Дмитрий Чахлык – отплыл на шаг от стойки и приветственно кивнул.

– Объект Клю, возможно, мутирует, – произнес Лап, протягивая ангелу ленту.

Ангел молча взял распечатку. Лицо его было невозмутимо. «Ненавижу ангелов!» – подумал Лап и протиснулся к экрану.

Объект Клю развлекался в 13 D-реалитикамере. И в этом не было бы ничего интересного, но развлекался он не один, а с объектом Плю. Подростки шли по виртуальной реальности, взявшись за руки.

– Опаньки! – обалдел Лап. – Я думал, они уроки хрюкают, а тут…

– А тут любовь по полной программе! – сказал сосисочник, стоящий слева, у пульта управления.

– Пока не по полной! – пробасил его коллега, восседающий в центре, на ящике с охладителями. – Они даже не целовались еще.

По правилам техники безопасности на ящиках с охладителями сидеть запрещалось, но уж очень они были удобные. Правила в СОСИСке нарушали на каждом шагу.

– Ничё, мы подожде-ом… – выдал кто-то справа.

Все заржали. Игорю Лапундровичу отчего-то стало неприятно. «Надо было три таблетки выпить!» подумал он, а вслух произнес:

– Странно как-то. Я только что проверял эмоции объекта Клю. Они ненормально низкие. Как такое может быть, если у них любовь? Это запись, что ли?

– Не, это сейчас, в реальном времени, – ответил стоящий у пульта. – Просто браслетка с анализатором уже с полчаса не на Клю, а на Плю.

– А-а-а, вот оно что…

Лап присмотрелся, но браслетов не разглядел. Зато на одном из вспомогательных экранов заметил некое подозрительное шевеление виртуальных кустиков. Словно в них кто-то прятался. Лапу стало совсем муторно. Он выбрался из толпы научных сотрудников и тут внезапно почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд. Взгляд ангела.

– Вы правы, – не разжимая губ, произнес ангел Дима. – Там, в кустиках, действительно кто-то прячется. И этот кто-то – я.

– Вы??? – удивился Лап. – Но вы же тут торчите!

– Я и тут и там, – возразил ангел. – Впрочем, не важно.

Один из сотрудников оторвался от экрана, обернулся:

– Лап, ты это нам? А, наблюдателю…

– Они меня не слышат, – пояснил ангел. – Я говорю непосредственно в ваш мозг. Попробуйте отвечать мне таким же образом… У вас должно получиться.

Лап хотел было попробовать, но внезапно вспомнил о том, как сильно ненавидит ангелов, и о том, как подтасовал факты в одной статье и в другой тоже, и как спер, то есть списал, пару ценных приборов, которые удалось выгодно обменять на… Вспомнил все это как-то одновременно и путано, вспыхнул, разозлился, остыл. Молча выхватил из черных ангельских рук ленту с данными и стремительно вышел.

Пить третью таблетку было бы глупостью. Нельзя злоупотреблять эмоцилизаторами. Тогда Лапундрович поднялся в кафетерий, решив сделать небольшой перерыв, выпить чаю и успокоиться.

В кафешке важно скучал изящный черноусый мутант Джереми – «вычислитель» из первого ЦОДа (в Центр Обработки Данных номер один попадали самые элитные секретные программеры). Вычислители ЦОДа-1 отвечали за сохранность объекта Клю. Надо отдать им должное, они делали свое дело хорошо: Клю по сей день был жив.

Тринадцать с половиной лет Джереми и его коллеги самым тщательным образом оберегали Дюшку Клюшкина от переживаний. Вообще говоря, согласно генеральному плану исследования «объекта Клю», Дюшку и дальше собирались от всего оберегать. Ведь, как вы уже знаете, Дюшка был самой большой ценностью-драгоценностью для многих, очень многих людей. Простите, мутантов. Случись что с Клюшкиным – и весь институт мог в одночасье остаться без работы, а человечество – без надежды на светлое будущее. Поэтому дом Дюшки сразу после его рождения был оснащен кучей скрытых видеокамер, специальной системой противопожарной безопасности, защитными антирадиационными экранами и так далее. И занимался всем этим именно СОСИСочный ЦОД-1. Вот так.

Дюшкины родители, получив крупную денежную премию от государства, по просьбе ЦОДа же, родили еще двух детей. Но сестренки-близняшки оказались самыми обыкновенными мутантками. Сотрудники ЦОДа несколько разочаровались, но продолжили вместе с остальными сосисочниками внимательно наблюдать за всем семейством Клюшкных.

Дюшкина мама была «первой» мутанткой, она умела переживать и частенько по вечерам – после того, как почистит зубы, и перед тем, как лечь спать, – очень переживала за своего сына. Несколько раз Дюшка ловил ее тревожные взгляды (это бесстрастно фиксировали видеокамеры) и напрягался (а это фиксировали специальные датчики, встроенные в Дюшку). После одного из таких сигналов Дюшкиной маме порекомендовали полностью перестать переживать, а вместо этого почаще бывать с сыном на свежем воздухе. Свежий воздух подвозили на задний двор дома Клюшкиных в огромных контейнерах.

Дюшка ничего не знал ни о датчиках, ни о камерах, ни о том, что его жизнь сразу после рождения была застрахована государством на сумму, сравнимую с годовым бюджетом страны. Тем не менее, не имея никаких дополнительных рецепторов и способностей, он чувствовал, что его оберегают. Но Дюшка верил, что его оберегает ангел-хранитель, о котором когда-то давно, когда он был еще совсем маленьким, рассказала ему бабушка Вероника. Он вообще очень долго верил во все сказки, переживал за Мальчика-с-зубик и Оранжевую Шапочку и очень бурно на все реагировал.

Однажды сотрудники СОСИСки решились на смелый эксперимент: с помощью бабы Ники мальчику попробовали рассказать кусочек реальной истории в неприкрашенном виде. Тему выбрали самую нейтральную – Новый год. Эксперимент пришлось прервать в самом начале: мальчик расплакался на первой минуте, его пульс подскочил на сто два с половиной процента, а с некоторыми ферментами вообще стало твориться что-то непонятное. После случая с елочкой Дюшку стали охранять с удвоенным вниманием.

Несколько лет все было в порядке. Однако в последнее время датчики опять стало зашкаливать. Ребенок, то есть, простите, уже подросток, переживал, но причины его переживаний ученые вот так с ходу понять не могли. В принципе, они запросто могли просканировать Дюшкины мысли, – даже мама Вени Бесова сделала бы это без всяких приборов, – но сканировать мысли немутантов было строжайше запрещено. Дело в том, что после такого сканирования немутанты спонтанно мутировали (по крайней мере, теоретически), а рисковать последним экземпляром исследователи не могли.

Однажды по секрету от родителей в Дюшку вшили обычный микрофон. Вернее, даже не вшили, а в зуб вставили. Вместе с пломбой. Но на второй же день Дюшкин папа заподозрил неладное. Он обратился к своему адвокату, адвокат – к независимому эксперту, эксперт – к представителю комитета по нарушению прав мутантов… Назревающий международный скандал тогда еле замяли, микрофон немедленно вытащили, а Клюшкиных в знак примирения наградили семейным туром «Марс – это и в наши дни еще круто!».

Постепенно ученым стало ясно, кто является причиной Дюшкиных переживаний. Варю Воронину немедленно взяли на карандаш, окрестили объектом Плю и… и просчитали вероятность того, что девушка может влюбиться всерьез, зашкалить и исчезнуть.

Просчитывал эту вероятность как раз Джереми, поглощающий сейчас бутерброды в кафетерии СОСИСки.

– Привет, Джереми! – сказал Лап.