Лев Лукьянов - Набат в Диньдоне Страница 11

Одновременно в соседнее окошко телеграфа армейцы подали депешу-молнию генералу Догу. Спецгруппе «Панама» было приказано немедленно высадиться на берег и занять оборону на территории будущей базы. Другая телеграмма была послана командующему военно-воздушными силами в Европе. Ему предписывалось перебросить в Диньдон десантную дивизию…

К счастью для международной обстановки, в это время на телеграф пришел Пат — молодой человек в тщательно отутюженном костюме и мягких тупоносых туфлях. Своей прической, напоминавшей дамский парик, и несколько развязными манерами Пат вполне мог сойти за начинающего киноактера, но на самом деле он служил продавцом в универсальном магазине. Не обратив внимания на ссорившихся военных, молодой человек смело открыл дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен» и вошел в аппаратную. Пат не считал себя посторонним: вот уже полгода он успешно ухаживал за контролером Бетти и давно был признан за своего всеми служащими телеграфа.

Бетти обладала редкой способностью — она умела делать несколько дел сразу. Например, подсчитывая слова в телеграммах, она одновременно успевала закрепить «поехавший» чулок, улыбнуться старшему контролеру и рассказать подругам, как замечательно они с Патом провели вчерашний вечер. В общем, это была совсем неплохая современная девушка. А представители государственного департамента, без сомненья, сочли бы ее исторической личностью, если бы узнали, как просто Бетти удалось предотвратить в этот день военный конфликт в Диньдоне. Но будучи скромной девушкой и, кроме того, опасаясь потерять работу, Бетти никому не призналась, что утром обнаружила в своей сумочке три телеграммы с отметкой «Особо срочно».

Первая была адресована командующему Средиземноморским флотом. Вторая — генералу Догу на борт транспорта «Автоген». А третья — командующему военно-воздушными силами в Европе.

Видно, торопясь накануне в кино, Бетти машинально сунула их в свою сумку…

Эту ночь Диньдон спал спокойно. Не спало лишь четверо. Не спал Микки Маус, и не спал Моторолли. Они сидели по-прежнему в гостиной аптекаря, сонно таращили друг на друга глаза и время от времени перекидывались короткими фразами.

— Сто восемьдесят шесть! — предлагал Микки. — И то себе в убыток…

— Мало! — возражал аптекарь.

Микки уже шесть раз навещал свою спальню, чтобы получить с «Автогена» новые инструкции.

Остальные участники переговоров, не выдержав бесконечного сидения за столом, тут же в комнате свалились в тяжелом беспокойном сне. Спали они в разных позах, по-разному храпели, вздыхали, ворочались. Фьють даже дважды плакал во сне.

Но все члены КАП видели один и тот же сон. Широкая мраморная лестница вела мимо аптекарских бетонных львов куда-то вверх, к подножью огромного монумента. На ступенях лестницы валялись зеленые долларовые бумажки. Друзья нагибались и нагибались, поднимая эти хрустящие бумажные листки, совали их в карманы, за пазуху. Отец Кукаре, задрав сутану, как юбку, собирал деньги в подол…

Ступенек было великое множество. И зеленые листки с трудом отдирались от холодного мрамора. Болели руки, болела спина. А на самом верху, на золотом постаменте, сидел на золотом коне золотой Моторолли. Размахивая золотой сверкающей саблей, он страшно кричал:

— Мало! Мало!

В Моторолли действительно вселился дьявол. Наверное, он воспользовался тем, что отец Кукаре был сражен финансовым сном. Каждый раз, когда Микки Маус, получив по радио новые инструкции, возвращался в гостиную, аптекарь дрожал от страха. Ему казалось, что покупатель сейчас захохочет и сообщит, что это была обычная веселая заокеанская шутка.

Но Микки входил скорбный, сосредоточенный, садился за стол и тихо говорил:

— Сто девяносто! Это мое самое последнее слово.

По-видимому, дьявол именно в этот момент толкал Моторолли под руку, и аптекарь отрицательно качал головой:

— Мало!

Диньдон спал спокойно.

Не спали еще и Трей с Веей. Они сидели на берегу и швыряли камешки в море. Камешки, попрыгав по гребешкам волн, смело ныряли в глубину.

— Сто девяносто один! Сто девяносто два… — считала девушка. — А почему ты раньше не приезжал к нам в Диньдон?

— Так если бы я знал, что ты здесь живешь! — говорил парень. — Если бы я знал, что самая чудесная девушка на свете живет в такой дыре… прости, в таком городе…

Луна на минутку спряталась за тучу, серебристая дорожка на море утонула в волнах, и Трей сразу же потянулся к девушке. Но она отстранилась.

— Нехорошо, мы только сегодня познакомились, а ты уже лезешь целоваться…

— Ладно, я подожду, — согласился Трей и швырнул в воду еще один камешек.

— Двести!

И в этот момент в небе вспыхнула яркая зеленая звезда. Обгоняя блестящие искры, она ринулась вниз и потерялась в море…

Микки Маус, увидев из окна зеленую ракету, удовлетворенно вздохнул: генерал Дог с борта «Автогена» приветствовал окончание переговоров.

Итак, земельный участок в Диньдоне был куплен военным министерством за двести миллионов долларов. Микки задернул штору и лег спать.

В окне Моторолли тоже вскоре погас свет. Аптекарь провалился в сон мгновенно — без сновидений и мыслей. Он мог спать спокойно. Под подушкой у него лежал украшенный красной квадратной печатью чек. В графе «сумма» было жирно проставлено: «200 000 000 долларов».

Не повезло в эту ночь только Трею. Проводив молодую учительницу домой, он пошел в полицейский участок, чтобы скоротать ночь на жесткой скамье. Но на дверях участка висел большой ржавый замок. По-видимому, у комиссара Фьють не нашлось времени позаботиться о ночном дежурстве…

Парень вернулся к домику Веи и уселся на ступеньку крыльца. Ночь надежно укрыла Диньдон своим черным бесконечно дырявым одеялом…

11

О том, что телеграфистка Бетти исправила свое упущение, первыми на земном шаре узнали жители Диньдона. Столб дыма, стоявший в море, внезапно двинулся к берегу. Через некоторое время на горизонте показались мачты, затем закопченная труба, под ней грязные палубные надстройки и, наконец, черный ржавый борт. Еще раз наглядно продемонстрировав, что земля кругла, «Автоген» начал осторожно пробираться к берегу. Волны, бесцеремонно раскачивая, подбрасывали транспорт и разбегались в стороны. «Автоген» проваливался вниз, чтобы через минуту снова ринуться к небу.

Этому пароходу не повезло — он был слишком велик для речных вод и слишком мал для морских. Поэтому малейшая качка выводила судовую команду из строя, а страховые компании из душевного равновесия. Хуже всех приходилось пассажирам. Попав на палубу «Автогена» и ничего не подозревая о коварном характере своего ковчега, первые минуты они простодушно любовались морем и солнцем, но уже через четверть часа намертво цеплялись за поручни и перила, от которых их уже невозможно было оторвать до конца рейса. Между прочим, предусмотрительная пароходная компания на оборотной стороне билетов сообщала мелким шрифтом, что уборка кают я палубы производится по окончании рейса за счет пассажиров. Но в финансовом отделе военного министерства сидели не крохоборы, и условия пароходства были безоговорочно приняты…

Последний раз жители Диньдона видели настоящий корабль года три-четыре назад, когда в залив забрела роскошная яхта какого-то овощного короля, совершавшего кругосветное путешествие. Уяснив, что между Диньдоном и Дижоном существует некоторая разница и что последний вообще находится на суше в центре Франции, заблудившийся король вернулся на борт своей яхты, и через полчаса белоснежная красавица скрылась за горизонтом…

Легко понять, что приближавшийся «Автоген», несмотря на свой неказистый вид, был встречен с большим энтузиазмом. Все население высыпало на берег. К счастью для спецгруппы «Панама», веселым волнам на этот раз скоро надоело пачкаться о грязный борт корабля, и они оставили его в покое. Генерал Дог снова ухватился за бинокль и навел его на пеструю толпу аборигенов, приветственно махавших с берега. Они мало чем отличались от соотечественников генерала. Разве лишь тем, что были более худощавы, подвижны и смуглы. На некоторых генерал разглядел очки, а один мальчишка, генерал готов был поклясться, держал в руках настоящий транзистор. Прутик выдвижной антенны нахально блестел на солнце. Помянув недобрым словом знатоков из управления разведки, посоветовавших прихватить с собой для упрочения контактов с населением большой контейнер жевательной резинки, упакованной в яркую фольгу, генерал приказал начать высадку на берег.

Греческие моряки были уверены, что привезли в Диньдон ботаническую экспедицию. Застыв в удивлении, они смотрели, как «ботаники», натягивая на бегу мундиры и застегивая ремни, выскакивали из кают и строились на верхней палубе.