И. Ликстанов - Малышок Страница 12

Миша заклеил конверт.

- Я уверен, - сказал он, - что твой брат уже шлет письма с фронта, а Колобурдина просто не знает, куда их переправить. Теперь все в порядке. Бросим письмо в почтовый ящик и будем ждать ответа.

Они сварили картошку и поели. Костя был немного обеспокоен, как человек, выбирающий удобную минуту для серьезного разговора.

- Взгрустнул о Дмитрии? - спросил Миша.

- Дело есть, - с важным видом ответил Костя.

- Большое? Международного масштаба? Поделись…

Взяв складной Мишин ножик, Костя отвернулся, распорол шов на поясе брюк, достал кусочек бересты, свернутой в тугую трубку, развернул ее и протянул заинтересованному Мише.

- Что это?

- Тамга. Не видишь, что ли?

- Действительно, тамга как живая! - шутливо обрадовался Миша, разглядывая нехитрый рисунок, сделанный на бересте голубой краской. - Вот только жаль - я не понимаю, что значит тамга. Смешной человечек держит лук и три стрелы… А на что эта тамга?

- Ты ее какому хошь манси-вогулу покажи, а он тебя к самому старому Володьке Бахтиарову сведет. Ты ему тамгу дашь, а он тебя в синий туман возьмет.

- Что за синий туман?

…Когда Костя кончил повесть о Святом озере с поющими рыбами и золотым дном, путь к которому знает старый Бахтиаров, Миша спросил:

- Извиняюсь, гражданин, зачем вы мне рассказываете детские сказки? Неужели ты веришь глупостям?

Особенно обидело Костю то, что его друг так и выразился: «Извиняюсь, гражданин». Лицо его потемнело, глаза сердито блеснули.

- Я дело сказываю, - проговорил он наконец.

- Значит, ты предлагаешь мне пойти в синий туман?

- Предлагаю вот, - проронил Костя. - Как знаешь, так бери.

- Хорошо, рассмотрим вопрос технически, - серьезно сказал Миша. - Пускай даже все обстоит, как ты говоришь. Кто нас отпустит с завода?

- Ну, не отпустят… - многозначительно произнес Костя.

- Значит, ты предлагаешь сбежать?

Не слова товарища обеспокоили Костю, а та подозрительность, которая в них прозвучала. Действительно, Миша смотрел на своего маленького товарища с таким выражением, будто увидел чужого, нехорошего человека.

- Металла-то сколько принесем! - поспешил укрепить свою позицию Костя. - По десять килограммов верных возьмем. Правду говорю…

- Допустим, принесем мы золото. Что дальше? Богачами станем? - допытывался Миша.

Началось самое трудное. В словах Миши звучало насмешливое презрение: это касалось не только всей затеи, но и Кости, к которому еще минуту назад Миша относился так доверчиво. Он понял, что погибает во мнении своего друга.

- Мы себе только на лапотину… ну, на обзаведение малость оставим, а все остальное сдадим, - объяснил Костя. - Танки, оружие всякое купить. Севолод сказывает, золота нужно много.

- Вот, оказывается, в чем дело! - с облегчением заметил Миша. - А я думал, что ты о своем кармане заботишься. Три четверти вины прочь! Теперь слушай, корешок. Если даже все это, что ты мне рассказывал, чистая правда, я в этом деле тебе не товарищ. На заводе никто поющим рыбам не поверит, никто нас не отпустит, а бежать я, понятное дело, не хочу. Это будет предательством, понимаешь? Я комсомолец, Костя, а комсомольская честь всего дороже. Как я могу обмануть комсомол, как могу бросить дело! Теперь скажи, кто такой Всеволод, какое отношение он имеет… к синему туману.

Когда Костя объяснил, что Сева Булкин - это тот самый «золотоискатель», которого Миша видел в день приезда на завод, когда Миша узнал, что Сева с Колькой Глухих добиваются, чтобы Костя повел их за золотом, он снова встревожился:

- «Золотоискатель» тебя на побег подбивает, очень просто! Непременно попрошу Зиночку, чтобы она взялась за вашу компанию. Вы сдуру такое натворите, что всю жизнь не расхлебаете.

Дело обернулось неладно. Костя испугался, что вмешается шумная Зиночка Соловьева, а Сева и Колька увидят, что он их выдал, хоть сам же завел речь о синем тумане.

- Ты Зиночке-то не сказывай, - пробормотал он.

- А глупости бросишь? Нет, непременно добьюсь, чтобы ты на филиале остался. У меня жить будешь. Тебе учиться надо, я об этом позабочусь. А «золотоискателю» передай, что он думает глупо. Ишь герой нашелся! Будто без него государство не может добыть столько золота, сколько нужно. Ошибается! И сейчас золота добывают много - в газетах об этом пишут. Но сейчас для нас дороже другое золото.

- Какое это? - недоверчиво спросил Костя.

- Вот какое. - Миша взял его жесткие руки, положил на стол, а рядом с его руками положил свои, сжатые в кулаки. - Вот самое дорогое золото - наши руки. Они должны дать фронту оружие - столько, сколько нужно. Вот наш завод делает «катюши», вот Большой завод, что басом гудит, уже печет танки, как пироги. И не он один. Нужно только, чтобы руки делали то, что прикажет партия. Сам подумай, что будет, если рабочий с завода уйдет! Это все равно что с фронта. Рабочие руки, если они работают честно, дороже всякого золота.

Впервые в жизни Костя посмотрел на свои жесткие, крепкие руки с большим уважением.

- Все понял? - спросил Миша.

- Ясно, понял, - ответил Костя. - Нельзя с завода уходить.

- Точка! - скрепил Миша.

В ту ночь сохатый не пришел на полянку, где стоял резной дом под высокой крышей. Тайга, вероятно, догадалась, что мальчик из Румянцевки совсем хорошо понял, что его настоящее место на заводе, что он не имеет права бросать производство, пока его руки не сделают всего для победы.

Глава пятая

В тарном цехе было немало отличных работников. Бригадиры дали пятерку лучших ударников в школу Кости Малышева. Все они были старше своего наставника и поэтому отнеслись к нему немного насмешливо. Миша побаивался, что Малышок смутится, растеряется, покажет себя маленьким, но он ошибся. В суровом северном крае, где вырос Костя, люди борются с природой артельно: они сообща моют золото, валят лес, ходят на охоту.

В артелях слово старшего - закон, но старшим становится тот, кто имеет больше опыта.

Окинув спокойным взглядом своих учеников, Костя молча установил три гвоздика и забил их тремя ударами.

- Кто так может? - спросил он.

- Подумаешь, удивил! - заговорили ребята. Из пятерых человек трое решили эту задачу.

«Фокус не удался», - подумал встревоженный Миша, но Костя как ни в чем не бывало установил двенадцать гвоздиков и забил их.

- А теперь кто? - спросил он.

Четыре гвоздя с одного раза утопил маленький серьезный Валя Вихряков, другие и того не сделали.

- Что ж вы! - серьезно сказал Костя. - Мне хоть сто гвоздей выставь, все заколочу. Уметь надо! - Он говорил твердо, без хвастовства, и Миша успокоился. - Вот ты, Вихряков… Ты работаешь ладно, а молоток неправильно держишь, гвоздь тебя не боится. Чуть что - он набок. Дай руку!

Валя недоверчиво протянул руку. Костя повернул ее так, чтобы можно было поставить на ноготь большого пальца гвоздик шляпкой вниз, но гвоздик не держался.

- Видишь, сработал мало, а рука трясется. Ты молоток держи легонько, на воздусях. Ты молотком играй…

«Честное слово, он молодец! - обрадовался Миша. - Этот пример он сам придумал. И где он такие слова взял? Вот чудак!»

А Костя говорил слова дедушки Вака, которые дедушка Вак слышал когда-то от своего деда, построившего чуть ли не весь Ивдель из кедрового леса.

Мишу отозвали по спешному делу. Когда он вернулся к учебному верстаку, будущие инструкторы хлопали молотками, а Костя внимательно наблюдал за ними.

- Идут дела, ребята? - спросил Миша.

- Ничего особенного, - сказал коренастый, самостоятельный подросток, Петя Гусаков. - Надо только гвоздики прищепывать пер-пен-ди-ку-ляр-но, а молоток опускать па-рал-лель-но. - И он с одного стука вогнал гвоздь в дерево.

- Вот молодец работник! - одобрил Костя. И ученик обрадовался похвале.

Раздался обеденный гудок. Миша позвал Костю к выходу так, чтобы его друг прошел мимо верстака, за которым работал третьего дня. Над верстаком висел плакат из пестрой обойной бумаги, а на нем было написано: «Привет Косте Малышеву и Клаве Еремеевой! Вчера они выработали по 225 процентов нормы».

Было очень приятно, что о Косте написали такими большими буквами.

- Клава-то где? - спросил он.

- Ее забрали в моечный цех - с молотком ей все-таки трудно.

…В тарном цехе снова началась работа. Стукнул один молоток иприслушался - имеются ли охотники пошуметь. Тотчас же ответил другой молоток. Некоторое время они перекликались: «Тук или не тук?»-«Конечно, тук-тук». - «Ну, так тук-тук-тук!» К зачинщикам присоединились другие молотки, и вскоре зашумело. Особенно быстро стучали молотки там, где будущие инструкторы учились правильно забивать гвозди.

Смена кончилась. Цех опустел, только взрослые рабочие продолжали собирать ящики.

- Малышок, пошли! - позвал его Миша, вернувшийся от начальника филиала; он был в отличном настроении и, тормоша Костю, поделился большой новостью: - Уверен, что твое дело получится. Начальник попросит заводской отдел кадров закрепить тебя за филиалом. Доволен?