Георгий Скребицкий - От первых проталин до первой грозы Страница 13

Но вот сборы закончены, и мы трогаемся в путь 

отправляемся к речке на луг.

До чего же хорошо там в начале лета! Трава высокая, густая. А сколько кругом цветов! А какой запах! Особенно сильно пахнут большие, похожие на белые кисти соцветия таволги. Тут и там они высоко поднимают свои головки, и от них по всему лугу разливается душистый запах свежего мёда.

Над цветами гудят и летают пчёлы, шмели, разноцветные бабочки. Даже глаза разбегаются - не знаешь, куда и глядеть, кого и ловить. Мы с Михалычем идём неподалёку один от другого, держа сачки

наготове.

Я невольно любуюсь Михалычем. Он одет в лёгкий чесучовый пиджак, на голове - соломенная широкополая шляпа от солнца, через плечо - сумка с усыпляющими средствами для насекомых и с подкрепляющими силы - для самих ловцов.

Вид у Михалыча боевой. Даже его излишняя полнота как-то не так здесь заметна, не так бросается в глаза среди просторного, залитого солнцем луга.

Перепрыгивая через лужицы, Михалыч спешит вперёд, за ним еле-еле угонишься. Ветерок развевает полы его чесучового пиджака. И в этом наряде он сам похож издали на какую-то огромную белую бабочку, такую лёгкую и такую весёлую.

Но особенно радует меня то, что Михалыч занимается этой охотой совсем не в шутку, а вполне

серьёзно, с таким же азартом, как и я. Каждому из нас хочется обловить другого, поймать что-нибудь интересное, редкое.

Вот на влажной земле возле лужицы сидит целая стайка голубых мотыльков. Они плотно сложили вверху над спинкой свои лёгкие крылышки и как будто дремлют.

А что это за странный тёмно-бурый листок торчит между ними? Я подхожу ближе, и вдруг листок будто раскрывается, опуская вниз два чудесных чёрных крылышка с белой кружевной оторочкой. Бабочка! Да какая большая, какая красивая! Такой в нашей коллекции ещё нет.

Я пытаюсь накрыть её сачком прямо на земле, но она замечает моё движение, взлетает и не спеша, то поднимаясь вверх, то опускаясь до самой травы, как бы играя в воздухе, отлетает в сторонку.

Я - за ней, она - от меня. И всё не спеша, играючи, будто поддразнивая, летит прямо к Михалычу.

Вот он заметил её, весь как-то подтянулся и тоже в погоню. Мы бежим рядом, явно пугая добычу и мешая друг другу.

- Уходи от меня! - сердито шепчет Михалыч.- Разве места на лугу не хватает?

Я отбегаю в сторонку, с завистью наблюдаю за ловлей. Неожиданно бабочка присаживается на зелёный травяной стебелёк.

- Ага, попалась! - торжествует Михалыч. Нацеливается, взмах сачка... и сам ловец, споткнувшись о какую-то кочку, падает в траву, а испуганная бабочка взлетает вверх и улетает прочь.

- Лови, лови! - отчаянно кричит Михалыч, вскакивая с земли.

Увы, всё кончено - бабочка улетела.

Во мне кипит негодование-зачем он отбил у меня Добычу? Куда ему, толстяку, за бабочками гоняться!

Но ещё возмутительнее, что Михалыч пытается на меня же свалить вину за свою неудачу,

- Эх ты, разиня! - махнув рукой, говорит он.- Кричат ему: "Лови!" - а он разинул рот и ни с места. Вот я старик, а видишь...

Михалыч неопределённо показывает рукой на свой перепачканный в земле пиджак и неожиданно весело улыбается:

- Оба, брат, сплоховали! Ну, не беда, ещё такую поймаем.

- А что это за бабочка? - соглашаясь на мировую, спрашиваю я.

- Траурница. Видал, каков у неё наряд? Чёрный бархат с белой кружевной отделкой. Очень красива! Если бы не эта проклятая кочка, я бы её не упустил.

Немножко успокоившись после неудачи, мы продолжаем охоту. Наши дела идут неплохо, особенно у меня. Мне удаётся поймать две пёстренькие перламутровки, золотисто-зелёного жука - бронзовку и огромную стрекозу коромысло. У Михалыча тоже свои трофеи: он поймал белую с коричневатыми кончиками крыльев аврору и расписного красавца адмирала.

Луг кончается, мы подходим к небольшому лесочку. Сходимся вместе, и вдруг оба разом замечаем добычу. Не нужно и в атлас заглядывать, чтобы сказать, что это павлиний глаз. Два голубоватых глазка на нижних крыльях говорят сами за себя.

Бабочка сидит на земле, то распуская, то складывая свои чудесные крылышки.

Я нацеливаюсь сачком. Михалыч - тоже.

- Не мешай! - шепчет он.

- Опять упустите! - шепчу я.

Михалыч отступает.

А бабочка всё сидит перед нами, будто ждёт своей участи. Затаив дыхание заношу над ней свой сачок и мягко накрываю добычу.

- Молодец! - одобряет Михалыч.- Давай-ка её сюда. Вот мы её сейчас в баночку и посадим.

Павлиний глаз в банке. Пары эфира сразу одурманивают его. Уснувшая бабочка замирает на ватке, распустив свои глазастые крылья.

- До чего же красив! - любуется Михалыч.- Ты только, Юра, представь себе: устроим этого красавца в ящик под стекло, а зимой поглядим на него и вспомним лето, солнышко, луг. Хорошо, брат, тому, кто любит всё это. А теперь после успешных трудов и закусить не грех,- вспоминает он о захваченных с собой бутербродах.

Мы садимся тут же на бугорках и с аппетитом уплетаем хлеб с колбасой и с сыром.

Отсюда, с луга, виден наш крохотный городок. Он весь как на ладони. Красные и зелёные крыши домиков весело выглядывают из густой зелени старых, запущенных садов.

Издали городок похож на пчелиную пасеку. Одноэтажные деревянные домики будто разноцветные ульи. И это впечатление ещё усиливает крепкий медовый запах таволги. Он плывёт над согретой солнцем землёй; кажется, даже сам воздух от этого запаха стал каким-то густым, тягучим. Воздух дрожит, колеблется вдали над лугами и золотится от солнца, словно жидкий прозрачный мёд.

Закусив и немножко отдохнув, мы тем же путём возвращаемся домой.

НАТАША ПРИЕХАЛА

Дома нас ждала замечательная новость - из Москвы приехала Наташа.

Она выбежала нам навстречу, расцеловала меня и бросилась к входящему следом за мной Михалычу.

- Папа, здравствуй! Какой ты нарядный, весь в белом! - весело приветствовала она.- А это что у тебя, сумка какая-то?

- Тише, тише, там банки, бабочки... ради бога, не разбей! - защищал Михалыч наши трофеи.- Ну, здравствуй. Как доехала?

- Хорошо, всё очень хорошо! Я в последний класс перешла. Поздравь меня!

- Умница, умница, поздравляю! Дай мне только наши сборы отнести, на место поставить.

И мы проследовали к Михалычу в кабинет.

Весь этот и следующий день я почти не отходил от Наташи. Какая она стала большая, совсем почти взрослая! И такая красивая! Стройная, худенькая, лицо смуглое. Где же она успела так загореть? А как хорошо, когда она засмеётся,- зубы белые-белые!

- Ты прямо как негритёнок!- удивлялась, глядя на неё, мама.- Можно подумать, что с юга приехала.

- А я и сама не знаю, где я так загорела. Может, под лампой, когда к экзаменам готовилась,- смеялась Наташа, забавно морща при этом свой носик.

_- Совсем, совсем взрослая!-говорил, глядя на неё Михалыч.- И причёску себе устроила. Прямо невеста! Придётся, видно, жениха поискать...

- Ну, папа, как не стыдно надо мной смеяться!- перебивала его Наташа, густо краснея и становясь от этого ещё лучше.

_ да я вовсе и не смеюсь,- отвечал Михалыч.- Один жених уже есть: вон Кока Соколов. Он уже, почитай, целый месяц здесь околачивается.

_' А как же учение? - удивилась Наташа. - - Кажется, доучился, вон выгнали,- махнул рукой Михалыч.

_ Бедный, как жалко!- усмехнулась Наташа.- Нужно пойти его навестить.

Не знаю почему, но это намерение Наташи мне совсем не понравилось. Зачем ей идти куда-то навещать Коку? Шла бы лучше с нами на луг ловить бабочек.

После обеда Наташа надела нарядное платье, а на шею нацепила коралловые бусы. Из своих чёрных кос она сделала большой пучок и стала настоящей красавицей. "Куда лучше задавалки Катьки!" - подумал я.

- Ну как, хорошо, идёт мне эта причёска? - спросила она меня.- Или лучше косы оставить, как ты думаешь?

Ах! Я уже ничего не мог думать, я только чувствовал, что сердце моё не то сейчас остановится, не то совсем выскочит из груди.

Наташа ещё раз взглянула на меня и лукаво улыбнулась:

- Нравлюсь я тебе? Я краснел и молчал.

- Идём со мной Коку навещать,

И мы пошли. К Соколовым в дом идти нам не пришлось. Коку мы встретили на улице. Он сам шёл к нам навстречу--узнал от кого-то, что приехала Наташа. Пошли все втроём в городской сад,

Я искоса поглядывал на Коку. Он был очень хорош. В белой рубашке, ловко перетянутой ремнём, и в смятой форменной фуражке, которую он лихо сдвинул на затылок. Из-под козырька выглядывал завиток белокурых волос.

- Ты что же так рано на каникулы явился? - спросила Наташа.- Разве занятия уже кончились?

- Для меня кончились,- весело ответил Кока.- Выгнали меня из лицея. Сказали - все науки усвоил, можешь теперь отдыхать! - Он беззаботно рассмеялся.

Наташа неодобрительно покачала головой:

- Что ж ты теперь думаешь делать?

- Да ничего. Летом в футбол играть, за барышнями ухаживать. А придёт осень - ружьё, собаки.,, и поминай как звали!

- А учиться когда же?