Вадим Селин - Счастье для двоих. Большая книга романов о любви для девочек Страница 15

Я снова принялась скучать.

Солнце стояло в зените и нещадно пекло. Я не могла и двух минут находиться на солнце и все время заходила под навес.

Я смотрела вокруг и удивлялась отдыхающим: зачем приходить на пляж в самую жару? Это вредно! В обед солнечная радиация гораздо выше, чем утром и вечером. Людей было так много, что торговцы едой ходили не по пляжу, а по воде. Не то что яблоку было негде упасть – маковому зернышку!

Стоял невыносимый зной, к тому же полный штиль, волн не наблюдалось абсолютно. Вода была теплая, прямо горячая, у самого берега плавали медузы. Медуз было очень много. Не море, а каша из медуз. Это признак шторма.

Я натерлась солнцезащитным кремом, взяла мегафон и сказала:

– Уважаемые отдыхающие! Не сидите долго под солнцем, окунайтесь в воду как можно чаще. Располагайтесь в тени под зонтами или под крытыми тентами, иначе есть риск получить солнечный удар.

Я отложила мегафон, взяла бинокль и по привычке направила его в сторону места Марата, но моего друга там по-прежнему не было… После моих предупреждений в мегафон он всегда поворачивался в мою сторону и улыбался.

Но сегодня на месте Марата лежала на полотенце какая-то девушка, явно из отдыхающих, и читала детектив.

Вернулся Артем. Его всего распирало от восторга. Он полтора часа не умолкая делился впечатлениями от того, что увидел, как снимают кино, и посмотрел на актеров.

День тянулся как резина. Солнце пекло. Вода даже не колыхалась.

Но медузы у берега никогда не обманывают: вскоре подул ветер с моря, небо затянули тучи, море стало волноваться. Заметно похолодало.

Волны становились все выше и выше. Я без остановки предупреждала людей о том, что сейчас опасно заходить в море и лучше переждать волны, сидя на берегу.

Мы с Артемом постоянно смотрели в бинокль на море, пытаясь увидеть отдыхающих, которые не могут выплыть на берег.

В какой-то момент я почувствовала тревогу. Пока что все было нормально, но я явственно ощущала волнение. Это чувство никогда меня не подводит. Значит, нужно особенно тщательно следить за морем: скоро кто-то будет тонуть, и мне надо будет как можно быстрее успеть к нему на помощь. Это можно сделать двумя способами: на катере или вплавь. Мы огораживаем зону для катера буями и просим людей не плавать вокруг, но нас мало кто слушает. Поэтому катер мы используем редко, ведь пока разгонишь людей в стороны, пройдет много времени. Если же людей вокруг зоны катера нет, то мы едем к утопающему на катере.

И вдруг я увидела в бинокль, как очень далеко в море кто-то машет руками. То выныривает, то уходит под воду, качаясь на больших волнах.

– Человек в море! – крикнула я Артему, молниеносно спускаясь с вышки к катеру. – Ты будь здесь, я сама справлюсь!

Я бросилась к катеру, на ходу крича отдыхающим, чтобы они освободили зону для разгона катера.

Волны в человеческий рост разбивались о берег и обдавали отдыхающих пенными брызгами.

Я сконцентрировалась, собрала все силы. Промедление смерти подобно. В прямом смысле.

Я прыгнула в катер, завела мотор и рванула к человеку, который оказался в беде. Пляж остался у меня за спиной, я проехала буи, причалы, прибрежную зону и вышла в открытое море. Катер скользил по высоким волнам.

Я проделала половину пути.

«Держись, держись!» – мысленно подбадривала я человека.

Я уже видела его. Он держался на поверхности из последних сил.

Внезапно он ушел под воду и больше не вынырнул.

У меня сердце в пятки ушло. Я доплыла до нужного места, натянула на глаза очки для подводного плавания, остановила катер и прыгнула в воду.

Я оказалась в состоянии невесомости, как в космосе. Я почувствовала, что стала одним целым с морем. Сама будто стала водой. По коже пробежал мороз. Так бывает каждый раз при нырянии. Наверное, этот мороз – знак единения с морем.

Вода была теплая. Первые секунды перед глазами плыли пузырьки, которые образовались из-за того, что я нырнула. Когда пузырьки исчезли, я огляделась по сторонам. Вода была мутная – волны подняли со дна песок. Я никого не увидела.

«Где же он?» – мучилась я, тщательно осматриваясь.

Но по-прежнему никого не видела.

Я погрузилась еще глубже, и неожиданно моей кожи что-то коснулось. Я посмотрела на ногу. Она запуталась в водорослях. Я сбросила с лодыжки зеленые путы и снова стала осматриваться.

Все это длилось считаные секунды, но такие секунды каждый раз кажутся мне вечностью.

И вдруг я увидела тень. Это был он, человек. Он безвольно висел в воде и не шевелился.

Мы – и он, и я – были словно две песчинки в огромном море. Под нами качались невероятные толщи воды, огромная глубина! Но я пыталась спасти человека и мысленно молила море не забирать его. Я и море – мы друзья.

Я собрала всю волю в кулак и торпедой рванула к утопающему, подхватила его под мышки и поплыла на поверхность.

Мы вынырнули.

Шел сильный дождь. Складывалось впечатление, будто по воде идет обстрел из автоматов. Капли разбивались о воду, и казалось, словно все море дрожит.

Я затащила бездыханного человека на качаемый волнами катер и стала делать ему искусственное дыхание. Он никак не реагировал. Его тело было безвольным и бледным, несмотря на загар. Это был молодой парень в черных плавках. Хорошее телосложение, пшеничные вьющиеся волосы, симпатичное лицо с закрытыми глазами…

Я не теряла надежду, я упорно продолжала его реанимировать.

– Да очнись же ты! – закричала я. – Очнись!

По моей спине хлестал ливень. Африканские косички растрепались.

Я снова сделала ему искусственное дыхание. Вдохнула в него воздух, надавила на грудную клетку.

Я была близка к отчаянию. Я чувствовала, что теряю человека.

Вы когда-нибудь вдумывались в смысл этих слов? Прошу, вдумайтесь! И вы поймете, какая ответственность лежит на спасателях. Потерять человека – это потерять жизнь, а не сто рублей.

Я стояла на коленях. Колени скользили по белому полу катера.

Я вдруг представила врачей, которые боролись за жизнь Марата. Сейчас я была похожа на них.

Где сейчас Марат?..

– Очнись! – в очередной раз приказала я парню и снова приступила к искусственному дыханию. – Очнись, кому говорю! Мужик ты или кто?!

Внезапно его тело согнулось, и он стал откашливаться. Из него фонтаном лилась морская вода. Сколько же он наглотался!

Он кашлял и кашлял, не переставая.

Затем он открыл глаза, стал прерывисто дышать и непонимающе оглядываться по сторонам.

– Слава богу… – облегченно вздохнула я. У меня словно камень с души упал. Спасла человека.

Я придерживала его голову руками. Мои руки сильно дрожали. Он смотрел на меня, глубоко дышал и ничего не говорил.

Мгновенно исчезла бледность, к нему вернулся нормальный цвет лица.

Парень был очень симпатичным. Лет семнадцати. У него были красивые голубые глаза. Такие же, как море, которое чуть его не забрало.

Дождь уже почти перестал идти.

– Зачем ты так далеко заплыл? – спросила я, поднимаясь. Я была обессилена – потеряла много энергии. Теперь надо будет перекусить, чтобы восполнить силы. – Говорила же: «Уважаемые отдыхающие, не заплывайте далеко во время шторма». Почему не послушал? Или вы считаете, что я стою целыми днями на вышке и от нечего делать придумываю, чем бы попугать отдыхающих?

– Да я еще до шторма заплыл… – принялся он оправдываться. У него был приятный мягкий голос. – Волны так резко поднялись… Обратно было тяжело плыть. Я плыву, а волны обратно уносят. Как тебя зовут?

– Полина.

– Значит, мою спасительницу зовут Полина… – вдумчиво проговорил он, тоже приподнимаясь с пола. Но он был еще слаб и поэтому остался лежать. – А меня Денис.

Он белозубо улыбнулся и протянул мне руку в знак знакомства.

Я бросила взгляд на его ладонь.

Она так и осталась висеть в воздухе, дожидаясь ответного рукопожатия. Я забыла протянуть свою руку, потому что была потрясена.

– Что-то не так? – растерянно пробормотал он.

Я была не в состоянии ответить. Я еще раз посмотрела на его ладонь, которую он уже смущенно убрал.

Безымянный палец украшал серебряный перстень в виде головы верблюда.

Именно его сняли с Вани во время драки.

Выходит, я только что спасла жизнь человеку, который искалечил жизнь Марата?..

Глава 9

Хитрый расчет

– За знакомство, – сказал Денис и вновь протянул руку.

Я рассеянно ее пожала.

У меня в голове все перемешалось.

Мы ехали на катере к берегу. Денис что-то мне говорил, кажется, безостановочно благодарил, но я не слышала его. Я лихорадочно думала, что делать дальше.

Я на двести процентов уверена, что перстень на пальце Дениса принадлежит Ване.

Конечно, возможно совпадение, и Денис купил свой перстень в Африке, в Нигерии, но я была уверена, что это Ванин перстень. Кроме того, что он редкий, в нем была еще одна особенность, о которой я уже говорила, – левый глаз верблюда был поцарапан, и на нем виднелась маленькая вмятина.