Королевство Тишины - Марианна Твардовская Страница 16

Откуда-то вновь появился Фернан и позвал Лина с собой. Мари уже ждала их внизу, у маленькой дверцы, что служила выходом для прислуги. Они остановились у порога. Радостное солнце заливало двор замка, а тропинка под ногами так и звала отправиться в путь.

– Король простит вас, и вы вернётесь! – сказал принц.

Мари покачала головой.

– Снова в золотую клетку? Не хочу.

– Анжелика, – принц пожал ей руку, – ты единственная наследница трона Сангэра, ты не можешь этим пренебречь.

Лин поморщился, а Мари с жаром сказала:

– Хватит с меня этих дворцов и церемоний! Я не хочу больше быть принцессой. Никогда!

Они тепло попрощались с Фернаном, утешили рыдающую Флоренс.

– Идём? – Мари взяла Лина за руку.

Фернан, всё ещё стоявший рядом, взглядом показал ей на какую-то вещь, лежащую на ступеньках.

– Чуть не забыла! – ахнула Мари и протянула Лину сверток. Лин взял его, и сердце у него затрепетало. Пальцы ощутили знакомую звонкую легкость, изящные изгибы, шелковую гладкость полированного дерева.

– Это мой свадебный подарок тебе, – прошептала Мари.

***

Они стояли посреди поля, холодный ветер трепал их волосы, и это был ветер свободы.

– Ну вот, мы снова странники, – сказал Лин.

– И снова только ты, я и твоя скрипка, – смеясь, сказала Мари. – Это и есть счастье!

ЛЕГЕНДЫ ЮЖНОГО КОРОЛЕВСТВА

Глава 1

Холодным вьюжным вечером по заснеженной дороге брели два путника. Укутанные по самые глаза, они шли молча, берегли оставшиеся силы. Да и бесполезно было что-то говорить: ледяной ветер, дувший прямо в лицо, тут же уносил слова куда-то вдаль. Когда впереди показались огни, тот, что шёл впереди, ободряюще взглянул на своего спутника, а вернее сказать, спутницу. Девушка улыбнулась ему в ответ. Они оба ужасно устали, и мечтали скорее добраться до ближайшего жилья.

Юношу звали Лин, девушку – Мари. Лин был бродячим музыкантом, а Мари – принцессой, сбежавшей из дворца, чтобы быть рядом со своим возлюбленным. Они вместе пережили уже немало приключений, каждое из которых могло оказаться для них последним. Но решительность Лина и отчаянная смелость Мари всегда их спасали.

Холодное время года они намеревались провести в Южном Королевстве, которое славилось тёплой зимой и доброжелательностью жителей. Кто же мог подумать, что южные земли этой зимой постигнут лютые холода, все дороги заметет снегом, а непривычные к таким ударам судьбы местные жители озлобятся и будут гнать странников, осмелившихся попросить кусок хлеба. И им будет совсем не до музыки.

Вот так Лин и Мари оказались в канун Рождества на пустынной дороге между селениями, теряя хрупкую надежду встретить праздник в тепле и сытости. Показавшиеся впереди огни придали им сил. Даже если никто не пустит промерзших и измученных странников в дом, всегда можно пробраться в тёплый хлев, и уж точно кто-нибудь поделится хотя бы объедками с праздничного стола. Лин протянул руку Мари, и они, с трудом передвигая ноги, зашагали к домам.

Войдя в город, они поразились странной, совсем не праздничной тишине на улицах. В окнах мерцали огни, на главной площади стояло украшенное вечнозеленое дерево, но вокруг не было никого. Не было слышно ни песен, ни музыки, ни радостных криков. Полная тишина. Путники шли по улицам, тревожно оглядываясь вокруг. Всё было непривычным, пугающим. Казалось, весь город поразила неведомая болезнь и живых в нем не осталось. Идти дальше уже не было сил, уставшая и промерзшая Мари валилась с ног.

Лин, преодолевая страх, постучался в ближайший дом. Никакого ответа. Другой дом, третий… Им так никто и не открыл. Странники с ужасом посмотрели друг на друга. Им хотелось поскорее убежать из этого странного вымершего места, но это грозило верной гибелью от холода и голода. Вконец измученные, они тащились вдоль домов, заглядывая в окна. Никаких застолий, семейных празднеств, веселья. Совсем не так отмечали Рождество у них дома. Лин вспомнил, как мать всегда пекла пироги и готовила поросёнка, приглашала к себе соседей, все пели и плясали до утра, а дети ходили по домам и обменивались подарками – леденцами, пряниками. От таких воспоминаний стало ещё тоскливее и ещё сильнее захотелось есть.

Задумавшись, они не заметили, как перед ними выросла тёмная фигура, и ахнули, когда им в глаза ударил свет фонаря.

– А вы что здесь шатаетесь? – грозно спросила фигура.

– Мы странники, – торопливо ответил Лин, заслоняя собой Мари. – Мы искали ночлег, но нам никто не открыл.

Фигура расхохоталась, наклонилась к ним и, при ближайшем рассмотрении, оказалась высоким и очень крепким стариком, с густой бородой, покрытой инеем. Он внимательно оглядел их в свете фонаря.

– Сразу видно, что вы у нас впервые. Странники… Идите за мной.

Усталым путникам ничего не оставалось, как последовать за ним.

Идти оказалось недалеко, и вскоре Лин и Мари уже грелись у жарко растопленного камина, пока дед собирал на стол нехитрую снедь.

– Идите, поешьте, – благосклонно сказал старик и первым сел за стол. Дважды приглашать странников не пришлось, они тоже уселись к столу и накинулись на еду.

Наевшись, Лин от души поблагодарил хозяина, и, наконец, решился спросить:

– А куда же делись все люди?

Хозяин снова расхохотался густым заливистым смехом, а потом, внезапно посерьёзнев, сказал:

– Садитесь к огню. Я расскажу вам о наших рождественских традициях.

Гости устроились в глубоком кресле, Мари положила голову на плечо Лину. После еды в тепле её клонило в сон. Лин тоже плохо понимал, что из происходящего сон, а что – явь. Старик сел в кресло напротив и начал свой рассказ.

– Много лет назад, когда я был ещё ребёнком, король затеял войну с соседним королевством. Наш город расположен близко к границе, и время от времени нас тревожили набеги неприятеля. Воины с честью отбивались от них, и жизнь шла, как прежде. Приближалось Рождество, и два королевства заключили перемирие на праздничные дни. Но вероломный правитель наших соседей нарушил мирный договор, и в Рождественскую ночь на нас напали. Хмельные и радостные люди даже не поняли, что произошло, когда вражеское войско ворвалось в город. Я не буду описывать события той ночи, скажу только, что живых в городе к утру почти не осталось. С тех пор в Рождественскую ночь у нас не принято