Тесса. Совершенно секретно! - Фрауке Шойнеманн Страница 16

Я невольно усмехаюсь, хоть мне сейчас и не до этого. Элла за решёткой – тогда она могла бы запросто исполнить «Тюремный рок», очень старую, но очень красивую песню Элвиса Пресли, любимого певца моего папы.

– Да, хотелось бы мне знать, куда все они делись, – говорю я и продолжаю осматривать комнату Ким. На письменном столе вижу маленький блокнот. На первой странице ничего не написано, но рядом лежит карандаш.

– Эй, кажется, сейчас я это выясню! – говорю я озадаченному Гектору и делаю шаг к письменному столу. Беру карандаш и осторожно, без нажима штрихую верхний листок. Сработало! Появилась надпись, совсем слабая, но отчётливая: «Жандарменмаркт, 21:00». Получилось! Я подпрыгиваю от радости.

– Эй, я знаю, где искать! И когда! В девять вечера на площади Жандарменмаркт.

– Откуда ты знаешь?

– Вот. – Я машу оторванным листком перед носом Гектора. – Старый трюк сыщиков. Я тоже смотрела по телику много криминальных фильмов! Когда кто-нибудь пишет в блокноте, карандаш давит на бумагу, и обычно остаются следы на следующей странице. И если её осторожно заштриховать, то можно прочесть написанное.

Гектор с уважением кивает:

– Неплохо, господин сыщик. А сколько сейчас времени?

– Без малого девять.

– Тогда мы ещё можем их там застать. Ты знаешь дорогу?

– Я нет. Но мой смартфон – да. – Я набираю адрес в навигаторе, и он тут же прокладывает маршрут. – Пешком нам десять минут.

Гектор вздыхает:

– ОК, тогда полный вперёд!

9. Сломя голову в ночь!

Честно говоря, я никогда не знаю, как правильно держать навигатор, где у него верх, а где низ. В комбинации с тем, что я плохо различаю «лево-право», любое передвижение по незнакомому городу превращается для меня в квест даже в обычной ситуации, не говоря уж о моём расследовании «Дела о пистолете».

– Здесь сверните направо! – квакает мой смартфон, и я мучительно соображаю, что он имеет в виду. Эту улицу за углом или ту, напротив? Гектор снова устроился на моём плече и постепенно теряет терпение.

– Слушай, Тесса, это невозможно! Так мы никогда туда не доберёмся – две минуты назад мы уже были на этом перекрёстке.

– Извини, но навигатор совсем меня запутал, не говоря уж о том, что кто-то сидит у меня на плече и без умолку пищит мне в ухо! Правда ведь! Мне так невозможно работать!

– Ах, оказывается, это я во всём виноват! Тогда нам, пожалуй, пора расстаться, и я погляжу, можно ли улететь из Берлина в Улан-Батор.

Проклятие, как он легко обижается!

– Прости, я ничего не имела в виду! – оправдываюсь я. Хоть я совсем не против, чтобы Гектор поскорей смылся отсюда в Монголию, но как раз сейчас мне не хочется в одиночку выяснять, что же творится в рок-группе.

– Хорошо, извинение принято! Но я советую тебе поискать дорогу старомодным способом, – говорит Гектор. Похоже, к нему снова вернулось хорошее настроение.

– Старомодным? Как это? – удивляюсь я.

– Ну просто спросить у кого-нибудь, как пройти к Жандарменмаркт, а не глядеть всё время в смартфон.

Я невольно усмехаюсь:

– Слушай, Гектор, ты говоришь совсем как моя мама.

– Что тут скажешь? Твоя мать права.

Я ужасно не люблю говорить с незнакомыми взрослыми, но понимаю, что без этого не обойтись.

– Ну-ка, Гектор, прыгай в мой капюшон! – приказываю я, потому что хочу как можно незаметнее передвигаться по Берлину. А с мышью на плече это не получится. Гектор слегка фыркает и ныряет в капюшон моего пуловера.

– Извините! Скажите, пожалуйста, как пройти к Жандарменмаркт? – спрашиваю я у женщины, которая показалась мне симпатичной.

Она улыбается мне:

– Это прямо тут рядом. Мимо ты не пройдёшь. Иди налево до Беренштрассе, а потом, после Фридрихштрассе, свернёшь направо – на Шарлоттенштрассе. И там увидишь Жандарменмаркт. Ты уже была там?

Я качаю головой.

– Ты узнаешь её по двум очень импозантным соборам – Немецкому и Французскому. А в центре площади стоит концертный зал, тоже огромный. Ты сразу их узнаешь и мимо не пройдёшь.

– Большое спасибо, – вежливо благодарю я.

Женщина кивает и идёт дальше.

– Ну и дела! – пищит Гектор из моего капюшона. – Один раз налево, один раз направо? Это же совсем просто, как можно было так блуждать?

– Тут всё-таки довольно темно, – оправдываюсь я.

– Чепуха! Здесь яркие фонари и витрины! – недовольно ворчит он. – Мы могли блуждать так до утра. Твоих коллег из «Бешеной четвёрки» наверняка уже и след простыл!

На это я ничего не отвечаю. Ведь, к сожалению, беговая мышь, скорее всего, права. Хорошо ещё, что я не секретный агент. Иначе я провалила бы даже самую простую миссию.

Вскоре после этого мы действительно нашли площадь, которую нам описала та приятная женщина. И она действительно величественная. Оба собора с куполами подсвечены прожекторами. Правда, задняя стена концертного зала тёмная, но когда я вдоль неё выхожу на площадь, оказывается, что его передняя сторона освещена разноцветными огнями, и это очень красиво! Я вытаскиваю из капюшона Гектора.

– Гляди! – шепчу я, сажаю его на ладонь и поднимаю кверху. – Классно, правда?

У Гектора дрожат усы, он смотрит по сторонам и даже крутится волчком. И при этом шевелит ноздрями, что-то вынюхивает, застывает и снова вынюхивает.

– Да, это нечто. Но ведь мы пришли не любоваться красотами Берлина, мы не туристы. По-моему, твои девчонки всё ещё здесь. Возможно, мы ещё застанем их!

– Правда? Откуда ты знаешь?

– Тут в воздухе остался запах парфюма, которым пользуется Миа.

– Хм, но, скорее всего, это просто популярная марка. Мы стоим возле концертного зала. Здесь много дам.

Гектор качает головой:

– Чепуха. Ведь это не просто парфюм. С ним смешивается и её собственный запах. Получается уникальное сочетание, и его ни с чем не спутаешь. Вот мой ультрачуткий мышиный нос и обнаружил его. Причём где-то справа от нас.

– Правда? – Я поворачиваюсь направо и вглядываюсь в темноту.

– Направо – в другой стороне! – поправляет меня Гектор. – Ты смотришь налево!

Я поворачиваюсь в другую сторону, но и там ничего не вижу. Вернее, ничего подозрительного. Перед концертным залом хорошо одетые люди пьют в антракте шампанское, а парочка туристов фоткает красиво подсвеченные купола.

– Пойдём дальше в ту сторону, – тихо шепчет Гектор, словно опасается, что нас подслушают. – Туда… – он замолкает и снова