Странник Тим, или Детективное агентство «Агата» - Оксана Петровна Силаева Страница 16

– Надо так надо, – согласился Тимур, рисуя пальцем на ступеньке замысловатую фигуру. – Но я же несовершеннолетний, ты сам так сказал. Как же мне дадут документы?

– Для странников часто делают исключения, тем более тебе до четырнадцати осталось-то всего два года. Но сначала я хочу кое-что показать.

Крендель поманил Тимура в Дом, а затем подошёл к вросшему в пол столу и провёл лапой по внутренней стороне столешницы. Заскрипев, с пола приподнялся метровый квадрат паркета, под ним оказалась узкая винтовая лестница в подвал.

– Запасы, – хитро сощурился Крендель, приглашая вниз.

Тимур с удивлением рассматривал подвал. На одной из стен висел целый арсенал холодного оружия – шашки, сабли, кинжалы, ножи и даже несколько шпаг. На противоположной стороне – обычный спортивный велосипед, два скейта, две пары роликов и, как ни странно, лыжи и санки. На остальных стеллажах ровными рядами стояли запакованные картонные коробки.

– Запасы на всякий случай. – Крендель самодовольно улыбнулся.

– Настоящая шпага! – Тимур осторожно коснулся ажурного эфеса. – Мама тоже занималась фехтованием?

– Нет, но очень любила холодное оружие. А мы, кажется, спешили, – добавил Крендель.

– Да, – с сожалением согласился Тимур, снимая со стены пару роликов.

Они двигались в тени домов. Смешение стилей и эпох в Амальгаме воспринималось как нечто вполне гармоничное. Даже отражение белоснежной лепнины древних строений в зеркальных окнах современного здания выглядело естественным и непринуждённым. Тимур оглянулся. Тени домов и стройных мерцелий причудливыми узорами лежали на серой брусчатке. Было в Амальгаме что-то особенное, делающее её совершенно непохожей на те города, в которых Тимуру приходилось бывать. Он вдруг почувствовал себя частью Амальгамы, словно вернулся домой, даже больше – в любимое место.

– Ты чего застрял? – притормозил Крендель.

Тимур ещё раз окинул взглядом улицу. По тротуару, держась за руки, шла молодая пара. Склонившись друг к другу, они счастливо улыбались. Тим, нерешительно подняв руку, помахал. Весело рассмеявшись, они помахали в ответ.

– Ау! – нетерпеливо крикнул Крендель.

Тимур улыбнулся и покатил догонять друга.

До Парламентского проспекта они добрались без приключений. Здание мэрии поразило Тимура вычурностью. Вблизи можно было увидеть только уходящую в небо громаду, подпёртую белыми мощными колоннами. Гладкие стены фасада, выложенные малахитом, были украшены фантастическими масками и скульптурами. Но Тимуру не удалось их рассмотреть – Крендель настойчиво подталкивал его к арочному входу. Перед ступенями Тим снял ролики и, связав шнурки, перекинул через плечо.

Несмотря на обилие окон, внутри мэрии царил таинственный полумрак. Солнечные лучи, пробившиеся сквозь витражи, ложились на стены и пол искрящейся цветной мозаикой. Шаги друзей по шахматному полу эхом отдавались в торжественной тишине. Широкая лестница из чёрного мрамора привела к резной двухстворчатой двери. Тимур взялся было за ручку, но остановился.

– Не бойся, заходи, – прошептал, подталкивая Тима, Крендель. – Всё будет хорошо.

И всё действительно оказалось очень просто. Обаятельный молодой человек в строгом чёрном костюме и ярко-синем галстуке, задав несколько вопросов, выписал на гербовой бумаге паспорт и удостоверение детектива. После этого сфотографировал Тимура на «Полароид», приклеил снимки и, хлопнув треугольной печатью, с милой улыбкой торжественно вручил документы.

– Поздравляю, – довольно улыбался Крендель. – Теперь ты настоящий гражданин Амальгамы.

– Почему так просто? Это что же получается, любой может прийти сюда и стать амальгамцем? – Тимур был растерян.

С момента перехода в Амальгаму в его жизни внезапно изменилось буквально всё. Кто же он на самом деле – Тимур Косачевский или странник Тим? Всё это время мальчик плыл по течению, ведомый проводником, но сейчас, получив подтверждение своей принадлежности к другому, необычному миру, Тимур растерялся. Теперь ему придётся жить двойной жизнью, но хорошо это или плохо, он так и не смог понять. И где же он настоящий, там или здесь?

– Дорогой Тим, я же тебе говорил, странники имеют особый статус в Вечном городе.

– Но он даже не спросил, странник ли я.

– Тим, ты меня обижаешь. Он же не мог не заметить такого красавца, как я, – приосанившись, с гордостью сказал Крендель. – Зачем спрашивать? Проводник налицо, какие ещё вопросы?

– А если бы я не был странником?

– Стать жителем Амальгамы, не родившись здесь, невозможно. Так называемые двуликие получают лишь разрешение на временное проживание, которое нужно периодически продлевать. Для этого приходится проходить уйму нудных процедур и проверок, что иногда продолжается годами, но таков порядок. Закон есть закон. Кстати, нам ещё и нотариальную контору нужно посетить.

– Зачем? – удивился Тим.

– Вступить в наследство.

– Какое наследство?

– Тьфу, да что ты привязался, сейчас всё узнаешь, – рассердился Крендель.

Нотариальная контора находилась на противоположной стороне той же улицы – небольшое приземистое здание с весёлыми оранжевыми шторами на стрельчатых окнах. Нотариус, полная пожилая женщина, устроила настоящий допрос:

– Вы являетесь наследником Дома номер одиннадцать на аллее Серебристых каштанов?

– Да, – растерянно ответил Тимур, ему было неуютно под её суровым взглядом.

– Документы.

– Пожалуйста. – Тимур протянул свой новенький паспорт.

– Прекрасно. Агата Косачевская составила завещание. – Нотариус, покопавшись в сейфе, достала запечатанный конверт. – Сейчас я его оглашу: «Завещание составлено в г. Амальгама 18 апреля 2010 г. Я, Косачевская Агата Германовна, проживающая по адресу: аллея Серебристых каштанов, дом 11, данным завещанием распоряжаюсь: всё моё движимое и недвижимое имущество, в чём бы оно ни заключалось и где бы ни находилось ко дню моей смерти, завещаю моему единственному сыну, Тимуру Косачевскому. Текст данного завещания написан нотариусом с моих слов и зачитан вслух. Данное завещание составлено и подписано лично наследодателем в двух экземплярах: один из них будет выдан на руки Тимуру Станиславовичу Косачевскому. И до его появления в городе Амальгаме будет храниться в нотариальной конторе Зульфии Фаридовны Садыковой». Подпись завещателя.

Агата Германовна оставила вам ещё записку, – голос нотариуса смягчился. – Прошу вас. – Она протянула сложенный вдвое листок.

– Разрешите, я прочитаю её дома, – попросил Тимур, чувствуя, что не может сделать это сейчас, на глазах у посторонних.

– О да, конечно. Я всё понимаю, – сочувственно произнесла нотариус.

Домой друзья добрались в полном молчании. Крендель даже не стал настаивать на задуманном налёте на магазины, продукты были куплены в ближайшей к дому лавочке. Тимур сразу поднялся в кабинет. Сев за стол, он несколько минут смотрел на сложенный листок и, глубоко вздохнув, решительно его развернул:

«Дорогой мой мальчик, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет рядом. Прости, что так получилось. Я бы сделала всё, чтобы забрать твою боль или хотя бы облегчить её, но не могу. Мне не удалось попрощаться с тобой, и не я проведу тебя впервые по Амальгаме, как мечтала. Сначала ты будешь горевать обо мне, но со временем боль притупится, и тебе станет легче. Одно меня радует: ты не будешь