Сергей Белоусов - Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным Страница 17

Трагедия Циклополя началась в доме неудачника Бедовара. Горе-ученый, изобретатель и экспериментатор, он постоянно носился с проектами великих открытий, которые должны были невиданно приумножить славу родного города и благополучие его жителей.

Много писали в свое время про "Самодвиг Бедовара", автомобиль без мотора, способный молниеносно продвигаться сквозь воздух, воду, землю и скалы, собирая при этом со встретившихся грядок редиску, а с пальм --кокосы.

Первый и единственный опытный образец ученый испытывал сам. На глазах болельщиков он забрался в машину, хлопнул дверцей, затем дернул какой-то вялый рычаг перед собой, похожий на селедочный хвост. Раздался взрыв, словно лопнула тысяча воздушных шаров, и едкий черный дым окутал полигон. Болельщики зашлись в выворачивающем кашле. Дым понемногу рассеялся, и перед их глазами предстала удручающая картина.

Машина пропала. В центре площадки стоял Бедовар, голый по пояс, босоногий, в грязных меховых трусах до колен. Шевелюра и борода на левой части его головы исчезли начисто. Тем не менее изо рта у него действительно торчал кокос, отчего глаза были выпучены, а левая рука сжимала пучок переросшей редиски. Почему-то в правой руке изобретателя трепыхался неизвестный заяц, отчаянно пытавшийся вырваться и на трех языках виртуозно ругавший судьбу...

Сплав колбасы по реке Помидорке, создание Единого Всефантазильского Сырномышиного Завода, обменный банк "Шарики за Ролики", строительный кирпич-бумеранг -- фантазии у Бедовара хватало.

Следовало бы заковать его в цепи, бросить в подземелье, в темницу, навсегда! Все эти идиотские затеи, начиная с самой первой, ничего, кроме вреда, не приносили! -- Гостья Великого Мага неожиданно разволновалась. -- О боги! Почему не дано нам провидеть будущее?! Так вот, последней затеей дурака стал проект "Травка на троих".

Есть такое растение, точнее, кустарник, называемое базилик. Его листочки источают пряный тонкий аромат и служат неоценимой приправой к пище. Масло же, выжатое из листьев, применяется как основа для изысканных, кружащих голову благовоний, а кроме того исцеляет многие тяжелые недуги.

Но нигде в Фантазилье базилик не рос. Не принимался, как ни старались садовники и маги. Побеги его с темными, отливающими фиолетовым, листочками доставлялись сверху, с Земли, и ценились дороже золота.

Бедовар задумал получать базилик у себя дома охапками, сотнями связок -- путем изобретательного, строго научного колдовства. Ему уже виделись три лавровых венка, увенчивающих его ученую лысину, как награда будущему великому кулинару, врачевателю и парфюмеру. Полгода изобретатель рылся в старинных пергаментах, пытаясь на древнехалдейском языке, как было положено, составить магическую формулу добывания из ничего огромного количества "травки на троих". А поскольку на Земле известно около ста пятидесяти видов базилика, Бедовар -- для дальнейших экспериментов -- решил заказать их все.

И, представьте, на всеобщую беду он добился успеха! Формула, вычисленная горемыкой, оказалась верной. Но по вечной своей рассеянности и недостаточному знанию древнехалдейского, вместо "базилик" Бедовар вывел в тексте созвучное слово "василиск". И вот в назначенный час вокруг дома ученого вместо зеленых кустов возникли во вспышках холодного зеленого пламени маленькие страшные чудовища -- василиски.

Полтораста чудищ с петушиными головами, туловищами жаб и змеиными хвостами стремительно расползлись по Циклополю. До рассвета они успели передушить и сожрать всех петухов во всех курятниках. С первыми лучами солнца жуткие твари, выросшие до размеров двухгодовалых быков, появились на улицах города.

Борьба с ними казалась невозможной. Василиски убивали ядом, взглядом, дыханием, от которого сохла трава и растрескивались камни. Десятки жителей Циклополя пали жертвами кровожадных тварей в первый же день внезапного нашествия. Остальные прятались за глухими ставнями, дверьми, засовами, в подвалах, каменных башнях, заброшенных колодцах и холодных погребах. Отряд лучших воинов города, ведомый Охлофилом, полег в схватке весь, сдерживая натиск василисков.

Неизвестно, что бы случилось дальше, но тут высоко в небе на крыльях ураганного западного ветра пронесся воздушный змей, даже снизу кажущийся огромным, словно бы не принадлежащим этому привычному миру. Две точки отделились от него и поплыли вниз, превращаясь в радужные купола парашютов. На стропах одного болтался здоровенный тюк, другой парашют, поменьше, нес рыжеголового мальчишку в зеркальных ослепительных доспехах с обнаженной шпагой в руке.

Коснувшись подошвами брусчатки центральной площади, мальчуган ловко обрубил стропы, увернулся от спускавшегося полотнища, чуть не окутавшего его, и застыл, готовый к бою. Рядом с ним мягко приземлился окутанный веревками тюк.

Несколько василисков, роняя пену с оскаленных морд, со всех сторон кинулись на небесного гостя. Тот не изменил позы, лишь выставил перед собой зеркальный щит, чуть пригнув его вниз, так, чтоб солнце не отражалось в зеркале.

В последний миг, когда чудовища были уже в метре от него, мальчишка лихо крутанулся на каблуках, так что щит его описал полную окружность.

Василиски, увидев собственное отражение, замерли, словно налетев на стену, затем рухнули оземь и с дьявольским воем испустили дух.

Десятка три тварей поодаль медленно и нерешительно наступали, переглядываясь меж собой.

Одним прыжком подскочив к гигантскому свертку, неизвестный герой ухватился за витой шнур, выходивший из стенки, и резко дернул его.

Пронзительное разноголосое кукареканье, многократно усиленное невидимым приспособлением, раздалось изнутри.

Атака василисков захлебнулась. Пошатываясь, воя, запрокидывая морды к небу в агонии, чудовища падали, подыхая и обращаясь в прах.

Окна домов, выходивших фасадами на площадь и тесно лепившихся один к другому, начали распахиваться то тут, то там. Вооруженные мужчины спрыгивали вниз и присоединялись к рыжему мальчугану. Отряд увеличивался. Сдержанные, немногословные благодарности, удивленные вопросы перерастали в нестройный хор.

-- Добрые циклопольцы! -- заявил наконец мальчишка. Он говорил негромко, но звук его голоса был слышен всем. Несмолкаемые крики петухов служили ему фоном. -- Беда застала вас врасплох. От неожиданности вы едва ли задумались, с каким врагом имеете дело. Рано или поздно кто-нибудь заглянул бы в старинные справочники и узнал, что василиски погибают от собственного отражения в зеркале и также от петушиного взгляда и крика. Я лишь сэкономил вам время. В этой коробке три дюжины самых горластых петухов Фантазильи, усилитель звука и кувшин живой воды из Драконьей пещеры для воскрешения погибших. Детей и женщин на улицы пока не выводите. Будьте внимательны, и за пару дней вы уничтожите всех страшилищ. Главное -- не смотрите им в глаза. В сущности, -- герой пожал плечами, -- они чересчур уязвимы, плохо приспособлены к жизни. Не случайно василиски истребили до рассвета всех городских петухов, иначе погибли бы сразу... Извините, мне надо торопиться. Если случатся неприятности, я появлюсь опять...

-- Назови свое имя, герой! -- выкрикнул кто-то. -- Откуда ты родом?!

-- Я новенький, -- смутился мальчик. -- Месяца полтора в стране. Зовут меня Пиччи-Нюш, прозвище -- Печенюшкин. Родился в Бразилии, дикой обезьяной. Вот и все...

-- Скажи нам, -- раздался другой голос. -- Кто породил этих чудовищ? Как поступить с преступником?

-- Судить -- не мое ремесло, -- покачал головой Печенюшкин. --Разберетесь сами. Удачи вам, горожане!

Он выхватил из ножен шпагу и с силой метнул ее вниз. Сноп искр растаял над брусчаткой, острие вонзилось в щель между камнями, клинок покачался и замер наклонно, эфес его указывал на солнце.

Лезвие засияло нестерпимо, мешая разглядеть шпагу, и вот уже она пропала, обратившись в золотой луч, уходящий в небо.

Исчез и сам мальчуган. Вместо него на луче, как на канате, повисла над головами воинов голубоглазая рыжая обезьянка. Она помахала хвостом, прощаясь, вскочила на луч, выпрямилась, растопырив передние лапы, и вдруг, раскрутившись пушистым огненным колесом, унеслась ввысь.

Незнакомка сделала паузу. Федя, напряженно слушавший ее, обнаружил, что сидит неудобно, на самом краешке стула, что ноги его затекли, а в пояснице начинается ломота.

-- Да-а, были времена... -- осторожно протянул домовой, устраиваясь поуютнее и с наслаждением выгибая спину. -- История, вестимо, поучительная. Ну а в чем вы, ежели к примеру, смысл ее видите?

-- История не окончена. -- Дама в черном вздохнула. -- Осталась вторая часть. В ней и будет смысл, Федор Пафнутьевич. Вы позволите мне продолжить?

-- Давай, гражданка, -- согласился Федя, позевывая для виду. -- Коли недолго, так чего там, выдержим. Одного я в толк не возьму -- по-твоему выходит, что Печенюшкин-то герой, али нет?