Сергей Баруздин - Собрание сочинений (Том 2) Страница 17

И еще Павка любил сосновый лес за его особый запах. Это был запах разных дел - плотничьих, сапожных, малярных... Да что там говорить - всех на свете.

Так пахло в их школьной мастерской. Так пахло в домике Егора Спиридоновича, где Павка мог пропадать часами...

2

Большое село Залужье, дворов двести с лишним. И стоит удобно - на скрещении двух шоссейных дорог, по которым ходят большие междугородные автобусы и много машин. И город от Залужья рядом, рукой подать. Но он все время как бы проезжает мимо их села, а если и останавливается, то на минутку - заправить машину бензином, попить воды, перекусить.

В Залужье есть бензоколонка, буфет и элеватор. Павкина мать работает на бензоколонке, а отец - на элеваторе. И, наверное, поэтому их дом пахнет бензином и хлебом.

Павка привык к этим запахам, как к родным. Недаром отец шутил:

- В нашем доме все перемешалось - и старое и новое.

- Разве хлеб - старое? - говорила мать.

- Да нет, не старое. Исконное - хлеб...

Они никогда не сдавали свой дом на лето. Хотя были две комнатки как бы не обязательные и можно было потесниться. Правда, к ним приезжали иногда дальние родственники. Тетка матери из Москвы со взрослыми ребятами. Двоюродный брат отца из города с женой. Но это редко.

- Пусть другие сдают, - говорил отец. - Что, дача у нас, чтоб драть за нее?

Может, мать и думала по-иному, но с отцом не спорила. Она с ним всегда соглашалась.

Но и такие дома в Залужье есть, что тебе гостиница. Для хозяев они чисто доходное дело. Порой сами хозяева хоть и на улицу пойдут ночевать, а дачников впустят. Весь дом сдадут и цену подороже спросят.

В общем, в Залужье много приезжих. Даже два детских сада постоянно приезжали сюда на лето. Отдыхать здесь можно: места всюду хорошие и речка Быстрица, какой в городе нет.

Короче, народу в селе жило много разного: своего и приезжего. Павка всех их по фамилиям не знал, не только по именам, отчествам. И другие так.

А вот Егора Спиридоновича знали все: и приезжие и, конечно, свои.

И не потому, что он сдавал на лето свой домик отдыхающим, а сам переезжал с женой в сарай, что стоял на огороде, - так и другие жили летом, - а потому, что был Егор Спиридонович мастером на все руки и умельцем необыкновенным. И слава эта шла не от службы Егора Спиридоновича - трудился-то он простым сторожем при сельмаге, - а оттого, что мог он и запаять что нужно, и побелить, и сапоги починить, и комнату обоями оклеить, и разную плотничью или слесарную работу выполнить.

Как у кого нужда - все к нему обращались.

Так и говорили:

- Пойду к Спиридонычу, он сделает.

- Не обойтись, видно, без Спиридоныча! Схожу-ка к нему.

И другим советовали:

- Иди, голубушка, к Спиридонычу. Он вмиг смастерит.

Называли многие Егора Спиридоновича именно так: "Спиридоныч" ласково и вместе с тем уважительно. Так обычно величают людей, умению которых завидуют.

И правда, Егор Спиридонович никогда никому не отказывал. Выполнял все, что попросят, и, надо сказать, выполнял на совесть, без всякой халтуры. Уж ежели сапоги подобьет, так по любой слякоти шлепай - ноги не промочишь. Табуретку или кухонный столик сколотит - век не развалится и стоит ровно. Таз или ведро какое запаяет - не потечет. Потолок побелит или стены оклеит обоями - глаз радуется.

Частенько Егор Спиридонович и сам на помощь приходил, без всяких просьб.

Увидит, что у кого-то крыльцо покосилось или забор погнил, скажет:

- Вечером загляну, поправлю.

Или мальчишку какого встретит - пристыдит:

- Смотри, брат, щиблеты-то у тебя каши просят. Скажи мамке. Да приноси - починю.

А порой прямо в дом заглянет:

- Давно уж, Пелагея Семеновна, топор точил тебе и ножи. Затупились небось. Давай-ка их. А завтра занесу точеные.

Обрадуется Пелагея Семеновна, захлопочет:

- И верно, Спиридоныч, пора поточить. Я сейчас...

Слава о золотых руках Егора Спиридоновича давно уже прошла по всем дворам Залужья и год от года крепла.

Да что там! Многие женщины его именем своих мужей не раз стыдили:

- Гляди ж ты! Не пьет человек, не курит. И руки какие! И людям подспорье, и себе выгода! А у тебя все одно: "Некогда! Работа!.."

3

Павка, конечно, знал Егора Спиридоновича давно, с малых лет. Но подружился с ним недавно, с весны. И хорошо подружился. Даже сам Егор Спиридонович теперь Павку дружком называет:

- А, пришел, дружок! Садись. Или дело у тебя какое ко мне?

Ведь бывает так на свете, что дружат ребята и взрослые. Павке скоро десять, а Егору Спиридоновичу на будущий год пятьдесят стукнет. И дружат. Хоть бы что!

А началась их дружба вот с чего.

Весной мать как-то попросила Павку снести Егору Спиридоновичу ведро.

- Вот, уронила, - сказала она. - Теперь течет.

Дома Егора Спиридоновича не оказалось.

- Он у себя в сарайчике, - сказала его жена. - Трудится.

Павка свернул за угол избы и подошел к открытой дверце сарая. Вернее, даже не сарая, а маленького домика с двумя широкими окошками и крышей, покрытой толем. В домике слышался шум точильного колеса.

- Можно? - спросил Павка.

Егор Спиридонович, в рабочем переднике и кепке, повернутой козырьком назад, остановил колесо.

- Заходи, браток! От Пелагеи Семенны? - И он весело потрепал Павку по голове.

- Да, - подтвердил Павка. - Принес вот...

Пока Егор Спиридонович крутил ведро, Павка с любопытством смотрел вокруг.

Чего тут только не было!

Вдоль одной стены висели и стояли строго, как солдаты в строю, малярные кисти. Круглые и плоские, в виде щеток и гребешков, волосяные, из мочалы и резиновые. Здесь же какие-то замысловатые лопаточки разных калибров, диковинные ножички и валики с аккуратными деревянными ручками.

Другая стена была отдана топорам, колунам и пилам, а возле нее стояли рубанки. Их было много. Совсем не похожие друг на друга - с забавными рожками, как у носорогов, и без них. Клинки и железки к ним лежали отдельно, в специальном ящике.

А посредине - и это главное - стоял настоящий слесарный верстак с тисками и опять полным набором инструментов. Всех, каких угодно! Напильники и линейки. Кронциркули и угольники. Чертилки и зубила. Шаберы и молотки.

- Здорово-то как у вас! - только и воскликнул Павка, заметив в углу еще одно чудо - небольшую муфельную печь.

В Павкиной школе разве такая мастерская! Ничего похожего, хотя она и больше в два раза. Разве такой в ней верстак! А тиски! А рубанки! Печи подавно нет! А у Егора Спиридоновича - прямо как на хорошем заводе.

- Работа, она порядок любит, - сказал Егор Спиридонович. - Так-то, браток. А ведерко я запаяю и отлужу заодно.

- Про это мамка не говорила, - ответил Павка.

- Не беда, - заметил Егор Спиридонович. - Лишний рублик - зато луженое, как новое будет.

Очень понравилось Павке. С того дня и зачастил он к Егору Спиридоновичу.

Поначалу, правда, все случая искал:

- Мама, ручка у сковородки качается. Снести Егору Спиридонычу?

Или:

- Давай столик кухонный сменим. Попросим Егора Спиридоныча. Он сделает.

А потом и просто так. Придет и смотрит, как Егор Спиридонович работает.

"Вот бы и мне так!" - думал Павка.

Очень хотелось ему попросить Егора Спиридоновича, чтобы тот дал хоть раз рубанком поводить или на настоящих тисках поточить какую-нибудь железяку.

- Подрастешь - тоже, дружок, научишься. Кто работать умеет, нигде не пропадет. Ни в какой жизни. Хоть беда у кого, хоть радость, а все твои руки нужны, - говорил Егор Спиридонович. - И замечу я тебе: каждая работа - она свой смысл имеет.

Это была его любимая поговорка.

И Павка не решался ничего просить. Даже трогать ничего не решался. Уж очень все лежало у Егора Спиридоновича в большом порядке. Но Павке и так было хорошо. В сарайчике пахло клеем и смолой, кожей и машинным маслом, свежей стружкой и красками.

И Егор Спиридонович каждый раз ласково встречал Павку:

- А! Ты, дружок! Заходи!

Очень они подружились. И Павка радовался.

Правда, раз случилось так, что Егор Спиридонович будто обиделся на Павку. Это когда Павка спросил его:

- А вы, наверное, и на настоящем заводе смогли бы работать, как взаправдашний рабочий? А?

- К чему это? И так работаю, не жалуюсь! - отрезал Егор Спиридонович и почему-то нахмурился.

Но это давно было. В начале лета. Егор Спиридонович, кажется, уже не сердится теперь. Видно, забыл.

И Павкина мать тоже довольна их дружбой.

- Глядишь, и ты к делу привыкнешь, - говорила она. - Смотри, какой человек Спиридоныч: и сам умелец, и других сызмальства к делу приучает!

4

Из-за дурной погоды детские сады перебрались в Залужье поздно - в середине июня. В эти дни многие залужские ребята бегали смотреть, как большие новые автобусы с красными флажками привозят из города малышей. И Павка бегал.

Вместе с малышами автобусы доставили немудреную детсадовскую мебель. Будто игрушечные, стулья и скамейки, шкафчики и полки, скатанные в трубы коврики и дорожки. Малыши приехали со всем своим хозяйством.