Валерий Медведев - Флейта для чемпиона Страница 18

— А-а-а, нахально-инструментальный ансамбль? — сказала ему Елена. — Что нового?

— Три-четыре! — по-дирижёрски взмахнула Татьяна руками. И Лёня тихонечко запел:

Спортсмен выжимает железа тонны,Так, что спины слышны тяжкие стоны,Здесь всё нам ясно, и мы заявим прямо:Решают здесь доли секунды и грамма.Чтобы быть здоровым и чтобы быть смелым,Зарядок много есть для тела,И все зарядки хороши,А где зарядки, ты мне подскажи,А где зарядки для души?Вот в чём вопросИ вот в чём дело!Чтоб наши души не мучила ревность,Чтоб мы дружны рекордно были,Чтоб верной любви мы рекорды били,Вот для чего нужна и важна нам,Вот для чего важна и нужна намДуш наших верность и наших душ задушевность!

— Души нет! — засмеялась Светлана.

— Правильно, нет! — саркастически заметила Татьяна. — У кого души нет, у того её нет, а у кого она есть, у того она есть! Пошли, чего с ними разговаривать!..

К ним, запыхавшись, подбежали Тарас Сидякин и Вадим Масюков.

— Ну, всё, девчонки, всё! — возбуждённо жестикулировал Тарас. — Ларионов согласился выступать за чужую команду и под чужой фамилией. Сейчас он мне сам об этом сказал!..

— Раз, говорит, надо, значит, надо! — поддакнул Вадим.

— Слышала? — торжествующе повернулась к Татьяне Лена. — Ну, что твой ДОТ Ларионов?.. За чужую команду согласился выступать!..

Но Татьяну не так-то легко было убедить:

— Ну и что, что согласился? А в последнюю минуту, может, передумает!..

— Строишь из себя какой-то страшный суд, — неприязненно сказала ей Елена.

И тут мимо беседки прошла новая компания полуночников: сам Ларионов — в чёрном костюме, Стеллка — в бальном платье, Гусь — с тяжёлым чемоданом и транзистором.

— Как говорится, миру — мир, а пиру — пир?! — сказал на прощание ошеломлённым "олимпийцам" Гусь.

Вся компания скрылась в воротах… Затем послышался шум отъезжающей машины.

Надежда беспомощно опустилась на скамейку:

— Мне худо…

— Кажется, наша затея кончится тем, что этим Ларионовым "Интерпол" заинтересуется, — со значением сказал Вадим.

— Какой ещё "Интерпол"? — слабо отозвалась Надежда.

— Интернациональная полиция. Вот вам ваш херувимчик-любимчик! Вот вам ваш Ларионов, ваш атлет-аскет-оглы сызмала-рекорд-бей. По-моему, он побьёт все существующие на свете рекорды безнравственности.

— Чем-чем, а уж вашими авантюрами Интерполу… или там угрозыску давно пора заинтересоваться! — сказала Татьяна.

Глава 6. ОЛИМПИЙСКОЕ СПОКОЙСТВИЕ

Над "судейской" беседкой висел написанный маслом портрет Вениамина Ларионова в большой багетной раме. Дворовые "олимпийцы" азартно соревновались на спортплощадке по прыжкам в высоту, а болельщики, как и положено болельщикам, весело горланили.

Голос Виктора-диктора, комментирующего соревнования, гулко разносился из усилителя по всему двору:

— Итак, первая часть олимпийских марафон-прыжковых игр подходит к своему разгару! Участники наших игр сделали почти по сто тридцать пять прыжков! Осталось предварительно определить только чемпиона по прыжкам в высоту. Среди претендентов Вениамин Ларионов, Вадим Масюков и Геннадий Цветков. Как сказал бы Грибоедов: "…который же из двух, то есть, который же из трёх?.."

Рёв, свист, крики: "Ла-ри-онов! Ма-сю-ков! Цвет-ков!"

Комментатор продолжал:

— Если Ларионов возьмёт первое место по марафон-прыжкам в высоту, тогда это будет мировое достижение! Мировое, конечно, не в смысле мировое, а в смысле замечательное! Сейчас к прыжку готовится соперник Ларионова Вадим Масюков. Он заметно волнуется. Слишком даже заметно. А что же делает в это время Ларионов? Как всегда, улёгся на траву и читает книгу своего любимого писателя…

Вита сидела на скамейке и что-то писала в блокноте.

К ней подошёл Леонид и заглянул через её плечо:

— Оказывается, ты пишешь ему записки и без меня?

— Не подсматривай, — подняла голову Вита.

— Вита, нас с тобой обманывают. У него роман со Стеллкой и её сестрой Степанидой.

— Тогда почему это обманывают нас? — рассердилась Вита. — Ты хочешь сказать — меня!

В это время Татьяна, держа под мышкой какую-то доску, окликнула Елену:

— Товарищ Гуляева, вы не разрешите мне прибить к стене дома вот эту мемориальную доску?

— Это что ещё за мемориальная доска?

— А вот… — Татьяна показала ей доску.

Елена медленно прочитала надпись:

— "В этом дворе прыгал и допрыгался…" Это кто допрыгался, уж не Ларионов ли? — возмутилась она.

— Ну, я же не написала фамилию. Вот кто допрыгается, я и допишу, а пока так повешу. В назидание потомкам.

— Только попробуй!.. — И Лена сожалеюще сказала Фокиной: — А вообще-то, как мы сами не догадались про доску? Сидякин, сделай сейчас же мемориальную доску Ларионову!

— Слушаюсь! — щёлкнул каблуками Тарас.

Стеллка бродила по двору, кого-то разыскивая. Увидев Виту, она спросила:

— Слушай, девочка, а где Веня?

— Уже Веня, — Вита демонстративно отвернулась.

А невдалеке от них Гиви Мебуке устанавливал свою кинокамеру и восторгался:

— Нет, какая погода, какое солнце! Приготовиться к съёмкам! Тишина на площадке! Мотор! Кадр 384-й, дубль 1-й! Начали! Где Ларионов?!! Я спрашиваю, где Ларионов?

Татьяна огляделась по сторонам:

— Был где-то здесь.

Гиви ринулся в толпу болельщиков, всё время спрашивая: "Где Ларионов?"

— Ничего не понимаю, — сказала Стеллка Татьяне, — вот у меня есть любимый мальчишка — чемпион мира по прыжкам в ширину. И машина у него есть, а тянет меня сюда, к Вениамину, а он ещё и не чемпион мира, и машины у него нет, и дачи. Что значит это? Как ты думаешь?

— Это значит… любовь это значит… — ревниво отозвалась Татьяна.

— А как же мой жизненный принцип, чтобы любовь с первого взгляда, но по маленькому расчёту? — растерялась Стеллка. — Чтобы он был знаменитый и с машиной…

— А ты дай расчёт тому своему чемпиону в ширину, и будет у тебя любовь по его расчёту, — посоветовала Татьяна.

— Умница! Дай я тебя поцелую, девочка!

— И отбей его у всех от этой дурацкой затеи, а то у меня что-то не получается, — грустно посмотрела на неё Татьяна.

А Елена продолжала развивать бурную деятельность.

— Ты написал статью о Вениамине? — дёрнула она за рукав Цветкова.

— И перепечатал на машинке… Вот. Называется: "Ларионов чемпион, но… кому много дано, в скобках, от природы, с того много и спросится!.." — подчеркнул Геннадий.

— Хорошо! Но я надеюсь, ты его в статье не хвалишь? Он, конечно, уже чемпион многих соревнований, но звёздная болезнь… уже должна в чём-то проявляться… Вот что, давай переделаем название статьи… Вот так: "Ларионов — чемпион, но… результаты могли бы быть лучше!.." Хотя, куда уж лучше? — Она заглянула в блокнот Фокиной: — Я ничего не понимаю, — результаты Ларионова не только не ухудшились, а даже улучшились?!

— Я сама ничего не понимаю! — призналась Надежда.

Все нервничали… Но, наверное, больше всех нервничал Вадим. Он ходил вокруг беседки и бормотал себе под нос:

— Итак, у меня десять прыжков по один метр семьдесят, восемь по один метр шестьдесят, два…

— И десять по рубль с полтиной!.. — не без ехидства заметила ему Татьяна.

— Ты! — рассвирепел он. — Не каркай под руку!.. То есть под ногу!

А диктор Виктор продолжал вещать на весь двор:

— А мы том временем вернёмся на спортплощадку к нашим "играм". Вот Масюков готовится к прыжку… Вадим Масюков внимательно рассматривает дорожку для разбега. Вот он собрал камешки и бросил их в сторону. Подняв высоко ногу, сделал первый шаг…

— Полный вперёд!.. — крикнула ему вдогонку Татьяна. — Стельки не потеряй, Сальери!

Масюков разбежался, прыгнул и… сбил планку.

Виктор-диктор объявил:

— Итак, предварительно места первой половины марафон-прыжка распределяются так: к удивлению судейской коллегии, вне конкуренции идёт Вениамин Ларионов, затем Геннадий Цветков, и на третьем месте — Вадим Масюков.

Вадим Масюков достал из сумки банку с мазью и принялся натирать ноги.

— Химичишь? — сказала Татьяна.

— Тигровая мазь. Это можно. Все марафонцы перед бегом натираются этой мазью.

— Можно всем, а натираешься один… И почему расписку взяли с одного Гуся?

Комментатор Виктор продолжал:

— Ларионов прыгнул за первую половину олимпийских игр по марафон-прыжкам на 262 с половиной метра. Высоко, конечно, но ниже, чем мы от него ожидали. Его соперник, конечно, друг и соперник, Масюков, вероятней всего, на этот раз перепрыгнет своего вечного соперника. Масюков преследует лидера, но, может быть, это чисто тактический ход Ларионова. Прыгать придётся около месяца, и на такой марафонской дистанции, может быть, самое главное — это распределить свои силы. Вот в сектор для прыжков в высоту выходит Вениамин Ларионов. Это стройный и длинноногий паренёк. Он расслабленно трясёт кистями рук, делает маховые движения то левой, то правой ногой. Следом за ним идёт Тарас Сидякин с мольбертом, большой золотой рамой на плече и со съёмочной камерой в руках.