Анна Антонова - Сердечный переплет Страница 2

– Да ладно тебе, Ирка, – небрежно бросил Денис. – Переодевайся давай и пойдем с тобой чайку накатим. Ты ж замерзла, согреться надо, – пояснил он в ответ на мой недоумевающий взгляд.

На мои глаза едва не навернулись слезы: какой он, оказывается! Заботливый – помнит, что я замерзла, не мелочный – не стал продолжать глупые разборки, великодушный – сделал вид, что ничего не слышал! Самый лучший, хотя это и тавтология: лучший и так значит «самый хороший», как нам объясняла учительница по русскому, а «самый лучший» говорить неправильно…

Я усмехнулась своим мыслям – о чем я только думаю! Вечно меня в неподходящий момент переклинивает и уводит куда-то в сторону.

– Что-то не так? – заметив глупую улыбку на моем лице, переспросил Денис.

– Нет, ничего, – встряхнулась я, села рядом и начала с преувеличенным вниманием расшнуровывать коньки.

Если нельзя сказать «самый лучший», значит, Денис у меня просто – самый-самый хороший!

Переобувшись, мы с ним перешли в другую часть раздевалки, где располагалось крошечное кафе. Я осталась за столиком, а Денис отошел к стойке и вскоре вернулся с двумя пластиковыми стаканчиками чая и упаковкой печенья. Это немудреное угощение было для меня сейчас дороже всех яств мира, и я с наслаждением глотнула горячий напиток.

– А теперь рассказывай, – внимательно глядя на меня, предложил он.

– Что? – смутилась я.

– Я же вижу – что-то не так.

– Я тоже вижу, что у меня ничего не получается, – не стала увиливать я. – И тебя это раздражает. Может, пока не поздно, свернем лавочку?

– Ох, Ирка, – покачал головой Денис. – Сами шутим, сами смеемся.

– Ты о чем?

– Ты на пустом месте придумываешь проблему, а потом пытаешься ее решить.

– Разве я не права? – слегка обиделась я, что он не принимает меня всерьез.

– Конечно, нет, – убежденно проговорил он. – Во-первых, ни у кого сразу не получается. Во-вторых, меня ничего не раздражает. В-третьих, ты не можешь раздражать. Я же тебя…

– Деня! – вдруг заорали у меня за спиной. – Как делищи?

Я вздрогнула и едва не поперхнулась. Хлипкий стаканчик вздрогнул у меня в руках, и остатки чая выплеснулись на куртку. Промокая их салфеткой, я прислушивалась к радостной встрече друзей по хоккейной секции. Судя по бурным эмоциям, они не виделись не десять дней зимних каникул, а несколько лет.

– А когда к нам-то? – наконец поинтересовался у моего ненаглядного тот же голос – я намеренно не оборачивалась, не желая лицезреть его обладателя. – Что-то ты забиваешь последнее время на трени!

От напряжения в ожидании ответа у меня чуть не вывернулись уши, но прислушивалась я напрасно – Денис отозвался неразборчиво и поспешил распрощаться с товарищем по клюшке и шайбе.

– Ну что, пойдем? – спросил он, вернувшись к нашему столику, но больше не садясь.

– Пойдем, – кивнула я, оставляя салфетку на столе.

Задать простой и естественный вопрос, что же он хотел сказать, когда нас бесцеремонно прервали, меня сейчас не заставила бы никакая сила.

Глава 2

Теплый лед

На следующий день я проснулась рано, несмотря на воскресенье. Досадуя на себя – единственный день в неделю, когда можно вволю поспать! – я повертелась-повертелась, но, естественно, больше заснуть так и не смогла.

Я вылезла из-под одеяла, подошла к окну, раскрыла шторы и поняла причину неуместно раннего подъема – в стекла били лучи непривычно яркого для зимы солнца, спросонья заставившие меня зажмуриться. Поморгав и привыкнув к свету, я сфокусировала взгляд на градуснике и обомлела: он показывал минус двадцать пять.

Когда на улице успело так похолодать? Еще вчера мы с Денисом катались на коньках, и я не чувствовала особенного мороза. Впрочем, в последнее время скачки температуры в десять-пятнадцать градусов никого не удивляли, а я не следила за прогнозами синоптиков, вот и пропустила столь масштабное похолодание.

Оценив причуды погоды, я привычно перевела взгляд на каток: несмотря на нешуточный мороз, тренировку хоккейной секции никто не отменял, по льду бодро рассекали бравые парни в полном обмундировании с клюшками на изготовку. Своим аутентичным видом они выгодно отличались от обычных мальчишек, которые приходили погонять шайбу когда угодно и здорово мешали желающим просто покататься. А ведь висевшие у входа на каток правила недвусмысленно поясняли: играть в хоккей во время массового катания на коньках запрещается! Но, естественно, я не была в большой обиде на нарушителей: мы познакомились с Денисом именно благодаря тому, что он явился на лед с клюшкой и шайбой в неурочное время.

Сейчас мое отношение к стихийным хоккеистам здорово изменилось – особенно когда им фактически отдали треть катка, поставив ворота по его короткой стороне. Теперь я не могла описать полный круг вдоль бортика и вынуждена была ездить взад-вперед по одной и той же траектории. Пересечь же каток я пока не могла решиться – по крайней мере самостоятельно – и делала это лишь на буксире у Дениса.

Окончательно проснувшись и полюбовавшись на украшающие стекло морозные узоры, которых я не видела уже тысячу лет, я снова перевела взгляд на каток и вдруг вздрогнула – это же Денис! Только затуманенное сном сознание могло оправдать тот факт, что я не сразу узнала своего ненаглядного, ведь его хоккейный прикид я представляла во всех деталях – Денис был именно в нем, когда признавался мне в любви в новогоднюю ночь. Нет, классическое и уже изрядно затертое «Я тебя люблю» тогда не прозвучало, но он нашел другие слова, понять которые иначе невозможно…

И вот сейчас тот, о ком я беспрестанно думала последний месяц, как ни в чем не бывало рассекал по льду, словно вовсе не он предложил бросить наши прежние занятия, чтобы попробовать себя в новом деле – фигурном катании…

От отчаяния я ткнулась лбом в стекло, и морозная прохлада меня немного отрезвила. Как же теперь вести себя с предателем – сделать вид, что я ничего не знаю? Или высказать все, что думаю по этому поводу? Я, ослепленная эмоциями, наивно побежала и отказалась от занятий моими любимыми танцами, а он и не собирался бросать свой дурацкий хоккей!

Денис отлично знал, что мои окна выходят во двор и я смогу лицезреть его во всей красе, но это его ничуть не остановило… Мне стало совсем плохо: значит, он вообще не считается с моими чувствами! Впрочем, я же должна была ранним воскресным утром мирно почивать в своей постельке, а не висеть на подоконнике, пыхтя от негодования.

– Ира, ты что так рано, куда-то собираешься?

Услышав мамин голос, я отпрыгнула от окна, словно меня могли уличить в чем-то неприличном, и нырнула обратно под одеяло до того, как она вошла в комнату.

– Да нет, просто солнце разбудило, – пояснила я сонным голосом.

Мама посмотрела на окно:

– Забыла вчера шторы закрыть?

По неизвестным причинам мне совершенно не хотелось объяснять, почему у меня с утра пораньше распахнуты шторы, поэтому я поспешила согласиться:

– Наверно.

Несмотря на все мои хитроумные маневры, мама подошла к окну, выглянула и, кажется, что-то поняла:

– Ты на каток сегодня собираешься?

– Не знаю пока, – неопределенно отозвалась я.

Мы и правда не договаривались с Денисом встретиться сегодня, потому что в этом не было необходимости. Само собой разумелось: после обеда мы с ним продолжим наши экзерсисы на льду.

– Лучше не стоит – в такой-то мороз! – осторожно заметила мама.

– А сколько градусов? – поинтересовалась я, не выходя из роли.

– Двадцать пять, – услышала я ожидаемый ответ.

– Брр, – демонстративно поежилась я. – Может, днем потеплеет.

– Может, и потеплеет на пару градусов. А ты на каток всегда легкую куртку надеваешь…

– Так жарко! – возмутилась я. – Я же на одном месте не стою.

– И ботинки у коньков без утеплителя, – словно не слышала она. – Ноги же мерзнут!

– Я в теплых носках, – чисто из вредности спорила я.

После того что я увидела, на каток мне идти не хотелось, хотя мороз меня как раз не пугал. Я люблю, когда зимой на улице зима, а не невнятная слякоть. Помнится, я училась в пятом классе, и морозы стояли покрепче нынешних – термометр даже днем показывал минус тридцать. Аномалия пришлась на зимние каникулы, поэтому можно было с чистой совестью сидеть дома, но я как следует снарядилась в сто одежек и отправилась в библиотеку – хотелось ради спортивного интереса прогуляться именно в такую погоду, чтобы ощутить на себе тридцатиградусный мороз.

Я бы и сейчас не отказалась прогуляться – до катка, чтобы поймать Дениса с поличным и полюбоваться, как он будет выкручиваться. Но, сколько ни рвалось сердце поступить именно так, разум просто вопил: этого делать не стоит. Лучше пустить дело на самотек и посмотреть, чем все кончится.

И я честно ждала, наслаждаясь ничегонеделаньем… Хотя это просто красивые слова! Несмотря на воскресенье, дел обнаружилась куча: и не приготовленные вовремя уроки, и затеянная мамой легкая уборочка, в которой мне волей-неволей пришлось принять участие.