Большая книга ужасов – 87 - Елена Арсеньева Страница 20

– А мы знаем… – гордо заявила Таня, и Лиза, вспомнив про Гастона, снова со всей силы наступила ей на ногу.

Таня так и подпрыгнула, подавившись следующим словом.

– Что вы знаете? – удивился мсье Верьер.

– Мы знаем… мы знаем… – промямлила Таня, пытаясь сообразить, как выкрутиться, но на помощь пришла Лиза:

– Мы знаем, что Калиго Корней превращала людей в лошадей. В вашей книжке прочитали, мсье Съекль! А вы не знаете, как можно коня превратить обратно в человека?

– Ну, есть много способов! – охотно заговорил Съекль. – Например, перекувырнуться через воткнутый в землю нож. Существуют также особые заговоры…

– А если человек как бы соединился с конем? Ну, он одновременно и человек, и конь, понимаете? – нетерпеливо перебила Лиза, и родители поглядели на нее с укоризненным недоумением.

– То есть стал кентавром? – серьезно спросил Съекль.

– Нет, просто он… – начала было Лиза, но вдруг ее внимание привлекло какое-то движение за окном. Сначала показалось, будто ветром принесло ветку и она царапнула стекло. Но внезапно она увидела, что это не ветка, а по стеклу скребет птичья когтистая лапка, над которой появилось бледное лицо с черными глазами, словно прожигающими стекло!

Лиза вскрикнула, и все тоже обернулись к окну, но увидели только, как ветер играет в воздухе сухим сучком.

– Ветер откуда-то взялся, – удивилась мама. – А был такой тихий вечер!

– Откуда ты это взяла – про человека, который соединился с конем? – спросил мсье Верьер.

– Прочитала где-то, уже не помню где, – отважно соврала Лиза.

– Вообще самым верным способом вернуть оборотню его истинное обличье считается уничтожение того, кто его превратил в животное или зверя, – задумчиво проговорил Съекль. – Как говорится, убей злого колдуна – и колдовство рассеется. Но вопрос: как это сделать?

– Вот именно! – воскликнула Таня и наткнулась на недовольный взгляд отца.

Больше не было сказано ни слова. После десерта мсье Верьер включил телевизор: как раз начался старый знаменитый детективный сериал «Луи-антиквар», не раз виденный, но никогда ему не надоедающий, поскольку, как известно, мсье Верьер и сам был неравнодушен к антиквариату.

Тем временем девочки, не дожидаясь, пока мама отдаст команду, убрали со стола и загрузили посуду в машинку. Это был хороший повод сновать из столовой на кухню и, пользуясь этим, незаметно вытащить из висящей почти на самом виду сумки пожелтевший листок, выпавший из заветной коричневой тетради. Потом сестры поднялись в свою спальню. Да, они тоже любили «Луи-антиквара» и смотреть его им тоже не надоедало – но сейчас нашлось дело гораздо важней.

Мать мертвых лошадей

– Невозможно нам помочь?! – простонал Адриан. – Но почему?!

Бруйяр упал на колени:

– Помоги нам! Мы так измучились!

– Да не могу я! – с криком повернулся к нему Николя-из-под-моста. – Не могу! Мать мертвых лошадей с меня слово взяла, что я этого не сделаю! И знаете, что сказала на прощанье? Если я хоть кому-то покажу дорогу к тому месту, она меня накажет: я снова попадусь какому-нибудь крестьянину, и на меня набросят зачарованную петлю. Понятно? А я небось побольше вашего намучился и настрадался! И снова страдать-мучиться не желаю!

– Хотя бы намекни, где эта ограда находится! – жалобно попросил Бруйяр, но Николя-из-под-моста покачал головой:

– И не просите!

– Поднимись, Бруйяр, – велел Адриан. – Чулки запачкаешь! Пошли отсюда. Обойдемся без него. Вернемся в Мулян – вдруг Лиза и Таня что-нибудь придумают?

– Лиза и Таня? – вдруг насторожился Николя-из-под-моста. – Это сестрички из Муляна? Я их видел во время верховой прогулки! Лиза очень хорошенькая. Такие глаза… Вы с ними знакомы?

– Знакомы, знакомы, – сердито кивнули Бруйяр и Адриан. – Передать от тебя привет?

– Нет, не надо, – растерянно промямлил Николя-из-под-моста. – Я просто так спросил.

– Нет, я все-таки передам привет! – мстительно бросил Адриан. – И обязательно расскажу, что ты за… – Он хотел сказать «что ты за человек такой», но Николя-из-под-моста не был человеком, поэтому Адриан договорил со всем доступным презрением: – Что ты за существо такое! Как, мол, тебе было плохо, как ты, значит, намучился, а что другие мучаются, тебе наплевать! Конечно, жаль, что придется ждать помощи от девчонок, но это лучше, чем унижаться перед… перед таким… не конем, не человеком, а неизвестно кем!

– А ты известно кто? Ты тоже не конь и не человек! – обиженно взвизгнул Николя-из-под-моста.

Крыть, как говорится, было нечем, но промолчать Адриан не мог:

– Ну и сиди тут на своем мостике, пиликай по воздуху да пугай людей. Впереди у тебя всего-навсего вечность. А мы… ну что ж, мы рано или поздно умрем. Но до самой смерти будем тебя проклинать! И ты весь свой век будешь мучиться оттого, что мог спасти тех, кто просил тебя о помощи, а не захотел. Тебя совесть загрызет. Хотя… хотя совести-то у тебя и нет!

Бруйяр повернулся и побрел по дороге, уводящей из Пасси.

– Погодите, – раздался вдруг тихий голос. – Погодите! Я… я помогу вам. Я не хочу, чтобы меня совесть загрызла. Только подойдите поближе. Я тихонечко шепну, чтобы никто не слышал.

Не веря своим ушам, Бруйяр и Адриан обернулись – и кинулись к Николя-из-под-моста. Тот на всякий случай соскользнул в воду, погрузившись чуть ли не с головой, и, опасливо поглядывая по сторонам, пробулькал:

– Это недалеко от Френа. Вон туда через поля идите, потом обогнете индюшачью ферму, потом с одной стороны будут сады, а с другой виноградники, и увидите огромный дуб. За ним лес, потом поле. Вот там, где лес граничит с полем, и ищите эту ограду. А теперь уходите поскорей, не то… Ой! – вдруг взвизгнул Николя-из-под-моста и канул в воду, булькнув напоследок: – Ну, я пропал… конец мне!

Бруйяр оглянулся – и замер, будто окаменел. Да… можно окаменеть, увидев два огромных глаза, которые вдруг засветились в ночи словно звезды. Только звезды светлые, а эти глаза хоть и черные, а все равно их было видно в темноте. Чуть позади угадывалось тело белой лошади – без головы!

Ну да, головы у нее не было, а глаза были…

Адриан сразу понял, что это Мать мертвых лошадей – та самая, о которой рассказывал Николя-из-под-моста. Он ощутил, как затрясся всем телом Бруйяр, да его и самого начала бить дрожь. Ничего более страшного он в жизни не видел, и даже Калиго Корней со своими воронами в волосах казалась сейчас не такой пугающей, как это тощее, с выпирающими ребрами и сбитыми копытами безголовое лошадиное тело, покрытое белой, почти призрачной, кожей.